— Почему? Ну, я не знаю почему… — растерялся Быстрый. — Наверное, у Ее Величества было какое-то предчувствие… Наверное, она почуяла, что мы подвергнемся опасности! Ведь у Снежной такая интуиция!
— Какую чушь ты городишь, Быстрый! Какое еще предчувствие? Какая еще интуиция? Мне легче поверить, будто кто-то предупредил ее, что волки готовят западню!
— Но посудите сами, Советник Игогоний, если бы кто-то и впрямь предупредил Снежную, что там нас ждет опасность, разве отправились бы мы на поиски Сизокрыла вдвоем? Нет, мы взяли бы с собой других лошадей! Самых сильных, самых задиристых!
— Что да то да…
— Я хотел остаться со Снежной, — с горечью сказал Быстрый и виновато опустил голову чуть ли не до самой земли. — Я хотел быть с ней до самого конца. Но…
— Что — "но"? Струсил, да? — оживился Игогоний.
— Струсил? Ну уж нет! Никогда! — Быстрый запальчиво стукнул о мраморный пол дворца передними копытами. — Просто Снежная приказала мне уйти. Я же не мог ослушаться приказа царицы!
— А вот и зря… — Игогоний прижал уши к голове, как обычно делают лошади, когда они чем-то не довольны. — То есть, я хотел сказать, очень жаль, что Снежная попала к волкам совсем-совсем одна. В твоем обществе ей было бы гораздо веселее, Быстрый…
— Но они ведь просто разорвали бы меня в клочья! Видели бы вы, сколько их там было! И Зуб тоже был с ними! И потом, на мне ведь не было Синего Медальона…
— Ах да… Синего Медальона… Я как-то запамятовал…
Быстрому стало не по себе. Он очень рассчитывал на то, что Советник Игогоний тут же начнет скликать на подмогу других коней и жеребцов. Сразу решит, что делать. Придумает план, все как следует организует. А Игогонию, похоже, совсем не хочется придумывать никаких планов. И уж тем более он ничего не собирается организовывать. Вот позавтракать Игогоний явно был бы не против…
"И что это с ним стряслось?" — спрашивал себя Быстрый.
Ведь раньше, как казалось Быстрому, Советник Игогоний был предан царице сердцем и всеми четырьмя копытами! Не даром же она сделала его Советником! И что это за дурацкие очки на нем? Ведь раньше Советник Игогоний никогда не носил очки! Более того, Игогоний даже любил хвастаться своим отменным зрением. Некогда Советник говаривал, что его зоркость позволяет ему сосчитать все веснушки на носу у Луны!
— Послушайте, Советник Игогоний! У нас нет времени на беседы! Если сейчас мы не бросимся туда, к Змеиному Ущелью, вместе с нашими лучшими бойцами, волки уведут Снежную в Черный Город, и вызволить ее оттуда будет гораздо труднее! А вот если мы поскачем туда сразу же, мы еще успеем отбить Снежную у волков на дороге! Волки ведь не умеют бегать так же быстро, как мы!
— Какой хороший план, Быстрый! — восхитился Игогоний (впрочем, энтузиазм, который звучал в его голосе, на секунду показался Быстрому поддельным.) — Ты очень умный молодой конь!
— Вам правда нравится мой план?
— Конечно! Я рад, что ты не только быстро бегаешь, но и быстро думаешь! Я всегда знал, что Снежная не зря приблизила тебя к себе. Теперь я вижу, что ты действительно способный!
Лесть надежно усыпила проснувшуюся было бдительность Быстрого. И он предложил:
— Если вам так нравится мой план, позвольте мне взять с собой Кусачего, Бубенция, Печального и Хитрую. Мы помчимся туда, зададим волкам доброй трепки и освободим Снежную!
— Это и впрямь прекрасный план! Да и кандидатуры, которые ты предложил, самые замечательные! Только… сможешь ли ты снова проделать весь этот неблизкий путь? Ведь ты и так бежал всю ночь! Ты можешь заболеть! Простудиться! Подвернуть ногу!
— Ради Снежной я готов и не на такое! Я выдержу! Я смогу!
— Ты не только быстрый, но и храбрый, — елейным голосом сказал Советник Игогоний. — И мне очень нравится твое предложение!
— В таком случае, я побежал! — Быстрый нетерпеливо ударил передним копытом. — А вы тем временем сообщите всем, что случилось. Предупредите, чтобы ни за что не переходили границу Княжества Волчьего. Похоже, они отреклись от Завета и там теперь опасно! Очень опасно!
— Конечно, мой молодой друг! Только не убежишь же ты от меня… так сразу…
— Почему? — не понял Быстрый.
— Потому, что по твоим усталым глазам, по твоей пыльной и грязной шерсти я могу определить, что ты очень и очень хочешь пить!
Быстрый смущенно опустил глаза — Игогоний попал в яблочко!
— Да, — сказал он. — Попить мне и впрямь не помешает… Я не пил уже очень давно…
— В таком случае, погоди чуть-чуть. Я принесу тебе ведерко воды! Да не бойся ты, это займет не более пяти минут.
— Целых пять минут! — негодующе заржал Быстрый. — Но мне и впрямь нужно спешить!
— Значит, я обернусь за три минуты, — поторопился уверить Быстрого Игогоний и скрылся за тяжелой, расшитой разноцветными нитками портьерой.
Очень скоро он вернулся, неся в зубах серебряное ведерко с холодной, чистой водой.
При виде этого ведерка Быстрый едва удержался от того, чтобы заржать от счастья и нетерпения.
Но Быстрый был воспитанным конем. И потому, он первым делом поблагодарил Игогония за заботу.
Игогоний поставил ведерко у ног Быстрого. Тот чинно наклонил голову и… едва только он, вытянув губы, и собрался сделать первый жадный глоток, как Советник Игогоний вдруг сказал:
— Постой, Быстрый, а Снежная не говорила случайно, где теперь Алый Медальон?
Быстрый был очень воспитанным конем. Не даром же его род был одним из самых древних в Лошадином Царстве! Он знал, что пить, когда с тобой говорят Советники — это очень и очень неприлично. (Даже неприличнее, чем для людей разгуливать по улицам без штанов!) А потому он все-таки сделал усилие воли и поднял голову от воды.
— Алый Медальон? — переспросил он. — А разве Алый Медальон не утерян еще при царице Румяной?
— Утерян, конечно, он утерян! — согласно закивал головой Игогоний, пристально глядя в глаза Быстрому. — Но, может быть, Снежная говорила, где его следует теперь искать?
— Нет, Снежная ничего такого не говорила, — задумчиво ответил Быстрый и в его больших ясных глазах Игогоний сразу прочел: "Быстрый не врет".
— Тогда пей, пей, мой дорогой! Ты был настоящим героем! Когда мы освободим Снежную, она прославит тебя на все Лошадиное Царство! Она подарит тебе самое лучшее пастбище! Она пожалует тебе хрустальный колокольчик на шею и когда ты будешь гулять или пастись, за три версты все лошади Царства будут перешептываться между собой — это скачет Быстрый, тот самый Быстрый! И все будут знать, что ты заслужил это, заслужил!
Пока Советник Игогоний приговаривал все эти приятные вещи, Быстрый жадно пил из серебряного ведерка. Жажда его была так велика, что он даже не обратил внимания на странный, чуть сладковатый вкус, примешавшийся к свежести ключевой воды.
Когда ведерко опустело, он почувствовал, что усталость навалилась на него втрое, вдесятеро сильней, чем прежде.
И что по всем его мышцам медленно, но неодолимо разливается сон.
Быстрый поднял свою узкую морду и посмотрел на Советника Игогония соловыми, закрывающимися глазами. Но надо же — Советник Игогоний вовсе не казался удивленным. Напротив — он казался довольным!
— Что со мной? — тихим голосом спросил Быстрый, чувствуя, как слабеют его ноги.
— Ты всего лишь засыпаешь, Быстрый.
— Но мне нельзя… Я не хочу… Мне…
— Спи, Быстрый. Спи…
Ноги Быстрого стали совершенно ватными. Он закрыл глаза и медленно опустился на пол. Ему едва хватило сил на то, чтобы накрыть голову крылом.
Еще секунда — и Быстрый уже спал крепким сном без сновидений посреди приемного зала дворца.
Быстрый, конечно, не догадывался, что коварный Игогоний добавил в ключевую воду настой сон-травы. Ибо Советнику вовсе не хотелось, чтобы Быстрый бросился на помощь Снежной так скоро.
Увы, Быстрый был слишком молод и слишком доверчив, чтобы заподозрить в таких неблаговидных вещах самого главного советника царства…
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. "СТРАШИЛКА — СУПЕР"!
С тех пор как Денис Котик встретил в парке Берендея и ящерку-Марвина, прошла неделя.
За эти семь дней Денис был в парке четырнадцать раз, стало быть в среднем выходило по два раза на день.
Теперь был пятнадцатый раз и Денис твердо решил для себя: "Это последний".
Как и в предыдущие разы, он обежал все четыре аллеи парка.
Он дважды прошелся по дубовой роще, покружил вокруг пня, того самого пня, возле которого он заметил ящерку в короне.
С полчаса просидел на детской площадке, в центре которой красовалась алебастровая фигура пионера-горниста. ("А вдруг у Берендея Кузьмича есть внук и он водит его кататься на качелях?" — рассуждал Денис.)
Какие-то шутники нацепили на горн пионера старый кроссовок. Обычно это зрелище вызывало у Дениса улыбку. Теперь ему было не до того.
