— Я пришёл с миром, — пробасил Коготь, медленно махнув хвостом. — Я знаю о вашей беде и хочу помочь. Мы с моими товарищами будем охотиться для вас в обмен на самую малость. Вам всего лишь нужно простить своих бывших соплеменников за то, что они поддерживали злодеяния Звездолома. Они понимают, что были неправы, и очень хотят вернуть былое доверие.
— И где эти раскаявшиеся? Что-то я их тут не вижу, — недоверчиво хмыкнула Рябина, глядя куда-то сквозь собеседника.
— Они не знают, что я решил поговорить с вами. Гордость мешает им попросить прощения, потому я сейчас говорю от их имени. Мои товарищи искренне сожалеют! Позвольте нам ловить для вас добычу и помогать с поиском трав Мокроусу. Хотя бы до тех пор, пока болезнь не покинет ваше племя.
Внимательно слушая Когтя, Темнобрюшка шагнула вперёд, её бледно-рыжая шёрстка переливалась под рассветными лучами.
— Они просто хотят вернуться в лагерь, не так ли? — мягко спросила воительница.
— Нет, конечно, — покачал головой Коготь. — У нас есть своё пристанище. Мы просто хотим помочь вам, и ничего более.
— Я ещё могу понять, почему мои бывшие соплеменники готовы прокормить нас, — проскрипел Кремнезуб, старый серый кот, который, казалось, уйдёт в палатку старейшин, как только исхудавшие лапы донесут своего обладателя до лагеря. — Но ты-то здесь при чём, Коготь? Ты никогда не жаловал племя Теней.
— Это было раньше, — пожал плечами кот. — Сейчас я живу вне племенных границ, потому не враждую с вами. Твои соплеменники не так давно оказали мне хорошую услугу, и я у них в долгу.
— Уж не знаю, что бы сказал Ночная Звезда обо всём этом, — вздохнул старик, задумчиво прищурившись.
— Он бы сказал, что гордостью кучу с добычей не заполнишь! — бойко воскликнула Темнобрюшка, парируя недоверие соплеменника. — Это очень щедрое предложение, Коготь. Мы принимаем его!
— Но не нужно приносить добычу прямо в лагерь, — предостерёг Кремнезуб. — Мы придём за ней завтра на рассвете, на это же самое место.
— Как пожелаете, — спокойно кивнул Коготь. — Удачного вам пути в лагерь. Ждите нас завтра.
Не дожидаясь ответа патрульных, кот нырнул в папоротники. Пожалуй, милосердие действительно имеет безграничную силу. Когда солнце вновь поднимется, племя Теней будет в долгу у Когтя…
Услышав о том, что племя Теней позволило бродягам охотиться для них, Чернопят и Картавая воодушевились, чего нельзя было сказать о Царапане. Тот был настроен более скептически.
— А если это ловушка? — озадачил собеседников кот. — Они действительно больны и слабы, но численное превосходство на их стороне. Нельзя предугадать, что случится, как только мы переступим порог их лагеря!
— Мы и не собираемся идти к ним в лагерь, — успокоил Царапана Коготь. — Они примут добычу на границе. Я не стану рисковать вами ради их сытых брюх.
* * *
Великий дуб щедро поделился с ними добычей, хоть земля и была непривычно сырой. Коряга поймал белку на дереве, прикончив её одним мощным ударом, а Картавая заявилась с кипой лягушек во рту.
— Сумрачные коты едят их, — спешно мяукнула кошка, завидев отвращение на морде Когтя.
Собранной до назначенного времени добычей полосатый воитель был доволен.
Они хорошо потрудились для племени Теней, но помимо этого у котов были и другие заботы. Несмотря на то, что кормёжка двух кошачьих групп отняла много сил и времени, Коготь настоял на боевой тренировке после заката. Он присматривался к своим подопечным и оценивал их. Крепкие шейные мышцы Картавой позволяли кошке одолевать противника с помощью мощных укусов. Укрепляя своё преимущество, Картавая точила зубы на пне старой яблони, которая славилась своей крепчайшей древесиной. Могучий Коряга полагался на свой немалый вес, что во время тренировки пришлось ощутить Пеньку — после очередного сильного удара тому потребовалось время, чтобы прийти в себя и отдышаться.
* * *
— Вы всё же пришли…
— Я всегда выполняю свои обещания, — пробасил Коготь, игнорируя нотки удивления в голосе Кремнезуба.
Валун опустил голову и оценивающим взглядом осмотрел принесённую им свежатину, после чего внимательно обнюхал. В его глазах загорелись довольные искорки.
— Вместе с нашим уловом куча будет хорошей. Сегодня мы наедимся куда сытнее, чем за минувшую луну! — объявил он.
— Спасибо! Я прослежу, чтобы Ночная Звезда непременно узнал о вашей заботе. Я уверена, что он не будет держать на вас зла, племя Теней оценит вашу помощь, — тепло улыбнулась Темнобрюшка.
— Прекрасно, — промурлыкал Коготь. — И чтобы в этом убедиться, мы поможем вам унести добычу в лагерь.
— Но мы же договорились, что вы не будете пересекать нашу границу, — напрягся Валун. — Мы не знаем, как наши соплеменники встретят вас!
— Темнобрюшка сказала, что твои соплеменники будут только рады нашей помощи, — парировал Коготь, уверенно перешагивая на территорию племени Теней. Он оглянулся в сторону папоротников, где всё ещё скрывались его товарищи. — Идите сюда!
Ветхие листья зашуршали, выпуская бывших Сумрачных котов. Те шли к Когтю тихо и медленно, словно опасались родных земель. Замыкал шествие чутко принюхивающийся Коряга, для которого запах племени не был таким привычным.
Не тратя время, Коготь взял белку — самую крупную добычу из всего улова, и взмахнул хвостом, призывая остальных делать то же самое. Кремнезуб недоверчиво сузил глаза, но тактично промолчал. Пополнившийся патруль возглавила Темнобрюшка. Она игриво ударила хвостом Пенька и повела котов через сосновую чашу. Коготь знал, что эти двое были близкими друзьями ещё с ученических лун, потому решил не спускать с них глаз. Нельзя было допустить, чтобы старая дружба и родное племя поставили под вопрос преданность этого кота Когтю.
Возле зарослей ежевики, которые служили оградой лагеря, котов обдало смрадом болезни, в котором почти не улавливался запах племени. Противная вонь забивала рот и нос, перебивая даже сильный аромат дичи. Коготь сглотнул подступающую к горлу тошноту. Мельком взглянув на своих воителей, кот заметил, что те испытывают примерно то же самое, даже несмотря на то, что какая-та часть этого запаха знакома и родна им с детства. Валун, давно придышавшийся к этой мерзкой смеси, положил своего воробья и обратился к помощникам:
— У нас нет ни единого кота, которого бы не коснулся этот гадкий недуг, — глухо произнёс он. — Если вы не хотите рисковать своим здоровьем, то лучше сейчас же пойти назад.
— Мы не боимся помогать вам, — невозмутимо ответил Коготь, ощущая некую поддержку в мягкой шёрстке белки, щекочущей губы кота. Стоящий рядом Чернопят с готовностью кивнул. Только Коряга созерцал ограду неохотно, желая последовать совету Валуна.
Сумрачный воитель, вздохнув, повёл помощников через лаз в ограде. Они направлялись к центру лагеря, где Коготь заметил скудные остатки дичи, мелкие косточки и скомканные перья. Там кот оставил свою белку и оглянулся, изучая лагерь. Его встретили десятки глаз, болезненная мутность которых озарялась любопытством. Мгновение — и воздух лагеря стал потрескивать от оживлённого шёпота. Из палатки вышла Рябина и ошеломлённо уставилась на гостей.
— Темнобрюшка сказала, что вы наловили для нас добычи, — пробормотала она. — Но мы не ожидали, что вы её ещё и принесёте.
Картавая, оставив в куче своих лягушек, поспешила к старой соплеменнице.
— Мы хотели узнать, как вы тут поживаете, — мяукнула она. — Пожалуйста, не прогоняйте нас!
За спиной Когтя послышался шорох ветвей, и кот мгновенно оглянулся. К ним семенил Мокроус — целитель племени Теней, изнурённый болезнью и своей неустанной работой. На его плечо опирался чёрный, страшно исхудавший кот. Его неухоженная шкура не скрывала острых выпирающих костей. На фоне своего спутника Мокроус, с рождения хилый и болезненный, казался почти здоровым.
— Вы смело поступили, явившись сюда, — прохрипел Ночная Звезда.
— Смелость здесь не при чём, — склонил голову Коготь. — Мы просто следуем Воинскому Закону. Твои бывшие соплеменники не могут оставаться в стороне, пока их племя голодает. А моя преданность теперь принадлежит им.
Темнобрюшка бодрой рысцой подбежала к своему предводителю.
— Видишь, какая большая куча с добычей? — проворковала она. — Сегодня мы вдоволь насытимся!
— Мы ещё в состоянии прокормить себя сами, — прорычал некто с края поляны. Обернувшись, Коготь увидел воителя по имени Олень. Кот шагал к ним, в его глазах отражался более-менее здоровый блеск, отчего можно было предположить, что он только начал заболевать. — Вспомните, почему эти подлецы бросили своё племя! Нам следует хорошенько подумать, прежде чем принимать их обратно.
— Эти, как ты выразился, подлецы, возможно, спасли нас от голодной смерти, — заступился Мокроус. — Прояви хоть какую-то благодарность, Олень!
