На левой щеке охранника отчетливо темнел ровный и даже в чем-то красивый след от Бориного роликова конька…
* * *
Вырви-глаз и Храпучее пузо, благополучно обманув своего преследователя, поджидали освобожденных и освободителей у окна на первом этаже.
Боевые Коты по одному забирались на оконный переплет и ныряли в открытую форточку. Мурр и Лакки, первыми выбравшиеся на улицу, расставили Черноногих ежей с той стороны забора охранять окрестности — так, на всякий случай.
Мурр, сам не свой от радости, в то же время делал все четко и быстро. В голове его уже созрел план: «Вести всех Боевых Котов в Грязнульник нельзя — они там просто не поместятся. Нужно прямо отсюда, от институтского забора, идти к Старому заводу, там передохнуть, а потом спешно уходить к Большому оврагу».
Когда все Боевые Коты собрались в кустах по эту сторону подкопа, Мурр рассказал им о своем плане.
— Помнится, сынок, нас вот также сцапали на пустыре, когда мы остановились там передохнуть. — сказал папа Марр, но дедушка Урр, страшно гордый за своего внука, кряхтя, покачал головой:
— Марр, ты не прав. Сейчас ночь, и мы сумеем незаметно добраться до Старого завода. Меня, правда, немного беспокоит другой вопрос — а куда потом? Где мы будем жить, восстанавливать силы, лечиться? Ведь на нашей свалке — крысы…
Все заговорили разом, кто-то предложил идти жить в лес, кто-то — еще куда-то, но тут Мурр поднял лапу — и все затихли, глядя на котенка.
— Какие крысы? — улыбаясь, с великолепно разыгранным удивлением, спросил Мурр: — Никаких крыс давным-давно и в помине нет.
— Ага! — со спины папы Марра подтвердил Лакки, расчесывая свой хвост: — Мы их это… того. Короче, и хвостов не осталось!
И все снова загомонили, замяукали…
Вскоре по улицам ночного города под хрустальный звон ломающегося на лужах тоненького ледка промчалась серая в темноте стая кошек. На спине самой первой из них сидел, хищно пригнувшись, маленький пушистый зверек, в котором знатоки животного мира без труда опознали бы обыкновенную чернохвостую ласку.
Потом по пятам за кошками весело протопали тоже серые во мраке лесные ежи. Замыкали же это странное шествие и вовсе неизвестно как оказавшиеся в такой кампании создания — морская свинка, черепаха верхом на роликовом коньке и кот-подросток, рыжий, со рваным ухом.
Дворник дома номер восемь, что на улице Пушкина, как раз вышел из дворницкой, намереваясь назло всем спящим жильцам пошаркать метлой по тротуару. Но когда мимо него в абсолютном молчании промелькнули серые тени, он в ужасе отшвырнул орудие своего труда и бросился наутек.
Наутро дворник вызвал врача и ушел на больничный. Но он так и не узнал, привиделись ему ночные кошки, ежи, морские свинки и черепахи, или нет…
* * *
Боевые Коты, Черноногие ежи и все остальные собрались на пустыре и отдыхали перед решающим броском из Города.
Чуть в стороне глыбился в темноте высокими стенами и толстыми трубами заброшенный Старый завод. Серп луны только-только выполз из-за тучи, и в его голубоватом свете красиво блестели замерзшие лужи и наст на осевших сугробах.
Отдыхать решили не больше часа — ночь катилась к утру, нужно было спешить. Ежики по большей части улеглись спать — они и так этой ночью потрудились на славу.
Боевые Коты разминались перед дальней дорогой — за время их плена лапы у многих ослабли, животы провисли, шерсть свалялась, и теперь надо было все приводить в порядок.
Пока суть да дело, Мурр, Боря, Лакки и Толстая Пыхча рассказывали недавним пленникам обо всем, что случилось с ними за это время. Особенно потрясли Боевых Котов истории о Великой битве с крысами, в которой Мурр одолел Хвостобоя, и спасение каланов от Одноглазого пирата.
— Если бы не мой сын… — авторитетно сказал папа Марр: — Еще неизвестно, какая судьба ждала бы нас в этом Институте, будь он трижды проклят! Может, и с нас, так же, как с этих морских бобров, поснимали бы шкуры, да и вся недолга…
Мурр от этих и многих других очень лестных для котенка слов прямо таки сиял в темноте, словно лампочка, но вредный Лакки, подкравшись незаметно с боку, неожиданно дернул Мурра за усы.
— Ой! — котенок вскочил на лапы, тряся головой: — Лакки, ты чего? За что?
— А это чтобы очень-то не зазнавался. — спокойно ответил Лакки, усевшись рядом с дедушкой Урром, а тот улыбнулся:
— Твой друг совершенно прав, маленький Мурр! Ты, конечно, молодец, но запомни — одинокий дуб и ветер ломает, а целую рощу осин и буре не одолеть! Твоя слава — она ведь не только твоя, она — ваша, всех-всех — и Борина, и Лакки, и Толстой Пыхчи, и всех ежей, и Гра, и Ш-ш-ш, и, конечно же, Рыцаря Ца, с которым я бы очень хотел познакомится. И даже Хомуса, Ква и Суслик-зона! Без каждого из них ничего могло бы не получится, и поэтому помни: важнее всего на свете — крепкая дружба, а слова, пусть даже и самые приятные — всего лишь слова, их ветер носит…
Дедушка Урр прищурился, посмотрел на тонкий серп месяца, и кряхтя, поднялся на лапы:
— Ну, коты, кошки и котята — пора! Если мы поспешим, если мы не будем жалеть сил, то уже следующей ночью мы впервые за долгое время будем спать свободными. Вперед!
Коты и кошки вставали и потягивались. Толстая Пыхча будила своих ежиков. Боря, поеживаясь, проверял колеса роликового конька. И в этот момент, когда все уже готовились покинуть Город, над головами зверей раздалось хлопанье крыльев.
— Эй, Мурр! Кот Мурр, Рваное Ухо! — прокаркал с небес очень знакомый голос: — Ты тут? Отзовись?
— Да это же Ляпа! — изумился Мурр, и задрав голову, промяукал: Эге-гей! Ляпа! Привет, Великая Путешественница! Как твои дела?
— Мои-то ничего, как-нибудь, а вот ваши — плохо! — серьезно отвечала ворона: — На этом пустыре буквально вот-вот начнется страшная битва между племенами Цапов и Костогрызов. Вождь Жряхх собрал великие силы и вскоре будет тут, а Костогрызы еще с вечера заняли позиции во-он за теми холмами, и сейчас просыпаются, готовясь к бою!
— Мы успеем уйти? — угрюмо спросил папа Марр.
— Не-ет! — крикнула Ляпа, кружа над пустырем: — Я уже вижу Цапов, они совсем близко. Ого! И Костогрызы выходят на вершину холма. Бегите! Бегите в Старый завод, может быть, вам и удастся спастись! Прощайте!
И серая ворона Ляпа улетела.
А на пустырь с двух сторон уже вступали армии городских кошек и бродячих собак. От их силуэтов на окрестных холмах у Мурра зарябило в глазах. Со стороны Цапов слышался неумолкаемый мяв, Костогрызы отвечали лаем и воем.
Боевые Коты и Черноногие ежи по сравнению со враждующими армиями казались лишь жалкой горсткой испуганных и растерянных зверюшек, которых враги сметут походя, просто так, чтобы не мешали…
Боря, тревожно вертя головой то в одну, то в другю сторону, сказал:
— Есть только два выхода — или мы участвуем в битве на стороне Цапов, или пробиваемся к Старому заводу, но там живут хорьки из Клана Острого Клыка, и вряд ли они нас пропустят.
Папа Марр, наморщив лоб, подошел к Мурру:
— Сынок, из-за чего весь этот сыр-бор? Что не поделили Цапы и Костогрызы?
— А что всегда не могут поделить собаки и кошки? — вместо Мурра ответил Марру дедушка Урр: — Я ведь в молодости часто бывал в Городе, и с Цапами многими дружил… Боевые Коты помогали им по зову крови в войне с Костгрызами, но однажды стало ясно — это глупая борьба не приведет ни к чему, и мы ушли подальше от Города. Но я вижу, Цапы не угомонились! В предстоящей битве погибнет множество зверей, и собак, и кошек. И я хочу спросить мое племя — нужно ли нам это?
— Нет! — ответили Боевые Коты.
— Я хочу спросить наших союзников и спасителей — Черноногих ежей: вам нужна эта битва?
— Однако, нет! — ответил за всех ежиков Вырви-глаз.
— Ну, а раз так, давайте попробуем остановить ее, а если уж не получится — будем пробиваться к Старому заводу. Сегодня мы сражаемся за себя!
Мурр с восхищением смотрел на деда. Седой, немощный, Урр все равно выглядел величественным и мудрым котом, настоящим вождем племени. Вот он поднял хвост трубой, встопорщил шерсть, и над пустырем раскатился, перебивая все звуки, клич Боевых Котов:
— У-у-а-а-я-м-я-а-у!!!
Толпы Цапов и Костогрызов замерли, удивленные и сбитые с толку. Видно было, как вожди двух противоборствующих племен обратились к своим старейшинам за советами и разъяснениями.
Потом и от Цапов, и от Костогрызов в сторону Боевых Котов двинулись делегации. Мурр узнал вождя городских кошек Жряхха, его помощника Груха, а вот предводителя Костогрызов и его свиту котенок видел впервые.
— Кто вы такие и как вы посмели помешать нашей битве?! — нахально промяукал Грух, выступая вперед.
— Гав! Кто посмел встать на пути непобедимых Костогрызов?! — в том же тоне прогавкал бурый лохматый пес, наклоняя лобастую голову.
