— Рон Уизли, — кивнула ей парень, — а это Гермиона Грейнджер.
Девочка, наконец, отцепилась от Гарри и, утирая слезы, протянула руку Джессике для рукопожатия.
— Нашли купе? — тут же спросил Гарри. Рон переглянулся с Гермионой.
— Нас назначили старостами и мы должны ехать в вагоне для старост, — виновато сказал он. Джессика тут же заметила блестящие значки, прикрепленные к куркам обоих.
— А я и забыл, что в этом году назначают старостами, — озадаченно сказал Гарри, запустив пальцы в волосы, но улыбнулся, — Думаю, миссис Уизли была жутко рада, когда узнала. Поздравляю.
Рон виновато кивнул.
— Ну, нам пора, — сказал он, и, скованно улыбнувшись, они с Гермионой ушли.
Вид у Гарри был не очень радостный.
— Пошли, поищем купе, — сказал он Джес и толкнул свою тележку вперед. Джессика — за ним.
Пустое купе нашлось не сразу, но нашлось. Гарри занес их чемоданы вверх, потому что Джессике не хватало сил, и они уселись. Гарри с одной стороны, Джессика с другой. Вид у Гарри был кислый и немного горесный. В первый момент ей показалось, что он расстроен, что не стал старостой. Или нет?
— Как твоя рука? — спросила первое пришедшее на ум, Джессика, когда поезд тронулся.
— Нормально, — ответил Гарри, смотря в окно. «Снова врет, когда такой перелом болеть должно обязательно. Или он не считает это сильной болью?»
— А ты на пятом курсе, да?
— Да, — кивнул Гарри.
— Здорово, я тоже, — ответила Джессика, мучительно соображая, чего бы еще такого спросить, — А какой у тебя любимый урок?
— Защита от темных искусств, — ответил Гарри, — но это зависит от преподавателя. Первый был слугой Волан-де-Морта, поэтому этот год не считается. Во второй был… Локонсом. Он лишил меня костей правой руки, так что… Третий год… Да, вот тогда Защита была моим любимым уроком. Преподаватель был — Ремус Люпин. А потом Грюм. Тоже были хорошие уроки, но в конце оказалось, что на самом деле Грюм не Грюм, а Барти Крауч.
Тут Гарри помрачнел.
— Итого два приспешника Сам-Знаешь-Кого, — подвела итог Джес, — красота. А кто будет новым преподавателем?
— Никто не знает, — качнул головой Гарри.
Дверь отъехала в сторону, и на пороге появился высокий юноша с прилизанными белесыми волосами и острыми чертами лица. За его спиной маячили два тумбообразных парня.
— А Поттер, — протянул он, мерзко ухмыльнувшись. Джессику он, кажется, и не заметил, — где же твои друзья неудачники?
— Заткнись, Малфой, — устало откинулся на сиденье Гарри.
— Не стоит так разговаривать, — протянул Малфой, — ведь тебя могут нарядить в смирительную рубашку и посадить в клетку, ты же у нас известный псих. Кстати, я теперь староста, — сказал он, указав на значок, прикрепленный к мантии, — и я могу снять с тебя очки за плохое поведение. Ты ведь не стал старостой? Этот тупой Уизли тебя превзошел?
Малфой засмеялся, и два его приспешника тоже тупо захихикали. Больше Джессика сидеть не могла. Она вскочила с места.
— Riez, riez! Tu n'es qu'un fat… non, tu es pire. Tu riez, mais toi tu crois courir. (Смейся, смейся! Ты всего лишь самодовольный тип… нет, ты хуже. Ты смеешься, но ты собираешься бежать (фр.))
Малфой вздернул брови и уставился на Джес.
— O! Je suis surpris. Draco Malfoy (О! Я удивлен. Драко Малфой. (фр.)), — Малфой сделал изящный поклон, — Vou?… (Вы?)
— Djessika Ellodge (Джессика Эллодж), — ответила Джессика, поджав губы.
— Djessika, — повторил Малфой, словно пробуя ее имя на вкус, — Vou es belle, Djessika.(Вы прекрасны, Джессика)
Подхватив ее руку, он поцеловал ее и, ухмыльнувшись, удалился.
— Э… — Джессика в полном шоке села на сидение, — кто это был?
— Белобрысый козел из Слизерина, — невыразительно бросил Гарри, — что он тебе сказал? Я не очень силен во французском.
Джессика уже открыла рот, что бы соврать что-то убедительное, но тут дверь открылась во второй раз, и на пороге появились толстый неуклюжий мальчик и рыжая девочка.
— Привет, Гарри! — сказала девочка, заправив локон за ухо, — Рада тебя видеть! У вас свободно? Никак не можем найти купе.
— Конечно, — ответил Гарри, указывая на пустующие сидения.
— А ты… — начала было девочка, усаживаясь, но Джессика ее перебила.
— Я новенькая. Джессика Эллодж.
— А! — улыбнулась девушка, — Джинни Уизли, очень приятно.
— Значит ты сестра… Рона? — обернулась за помощью к Гарри Джес. Тот утвердительно кивнул.
— Невилл Лонгботтом, — представился неуклюжий парень, — Гарри, мне показалось, или из вашего купе выходили Малфой, Креб и Гойл?
— Не показалось. Они правда были здесь. Но после того, как Малфой с Джессикой перебросились парой французских предложений они уперлись восвояси.
— Так ты из Франции? — удивилась Джинни, — У тебя никакого акцента, — похвалила она.
— Но он у меня появляется, когда я нервничаю, — заверила ее Джессика.
Она вытащила из чемодана французскую книжку о правилах дискуссии и погрузилась в чтение. Джинни, сидящая рядом, оживленно болтала с Гарри, а Невилл усердно посапывал в уголке. Судя по темам разговора — Гарри и Джинни был хорошими друзьями и доверяли друг другу. Они говорили о квиддиче, об уроках, о каникулах и обо всем остальном. Казалось, что Джинни хотела что-то спросить у Гарри, но не решалась. Он, кажется, это замечал, но ни как не хотел поспособствовать.
Вдруг поезд резко затормозил. Джесс ткнулась носом в книгу и тут же отбросила ее. Гарри вскочил со своего места. Его лицо потемнело, глаза заблестели, лицо заострилось, палочка сверкнула в его руке — он, наверное, и сам не знал, какой мощью завеяло от него сейчас. Это было даже страшнее чем тогда, у Дурслеев.
— Сидите здесь, — резко бросил он, махнув рукой, приказывая тем самым не двигаться и призывая к полной тишине. Он тихонько приоткрыл дверь и выскользнул в коридор.
Наплевав на его веление, Джессика пошла следом.
В коридоре потухла половина ламп, из других купе высовывались ученики, недовольные странной остановкой. Гарри стоял спиной к Джес и оглядывался, ищя всевозможную угрозу.
— Гарри! — из купе выглянула девушка, с черными волосами и красивыми глазами, — ты не знаешь, что произошло?
— Лучше спрячься в купе, — резко бросил он, но потом, осознав насколько грубо это прозвучало, мягко добавил, — Чжоу, здесь может быть опасно.
Девочка изучающе посмотрела на него и скрылась в купе.
Джессика выглянула в окно. Там уже было темно, но девочка разглядела бегущих к поезду людей.
— Все по купе! — закричала она, — не высовываться! Поезд атакуют!!!
Ученики испуганно бросились в укрытия. Послышались щелчки замков на дверях купе.
Джессика отскочила от окна, когда она ощутила толчок, и послышался треск выламывающихся дверей поезда. С двух сторон коридора хлынули пожиратели. Джессика попятилась назад и уткнулась в спину Гарри.
— Ступерфай! — крикнули они хором.
Джессика не могла видеть, что происходит со стороны Гарри, но, кажется, он в кого-то попал. Джессика пульнула еще несколькими заклятьями.
В купе и на улице были слышны крики людей. Джессика слышала взрывы заклятий, которые пускал Гарри, сама пыталась вывести из троя своих пожирателей, но те безудержно продвигались к ним.
ДЗЫНЬ!
Сразу несколько окон вагона разбились вдребезги, и сногшибатели, разбившие их, попали в пожирателей смерти. На улице собрались ученики из других вагонов. Они обстреливали вагон снаружи. Пожиратели замерли в замешательстве трансгрессировали.
Джессика расслабилась, сделав при этом огромную ошибку. Потому что трансгрессировали не все.
Когда она обернулась, она увидела, что один из пожирателей стоит, прижав к себе Гарри и подставив свою палочку к его виску.
— Одно движение, — сказал он, — и ваш ненаглядный герой…
Он не успел договорить, так как его палочка была вырвана из его руки и пришпилена к противоположной стене тонкой стрелой.
— Что за?…
Вторая стрела попала ему в плечо, и пожиратель, отпустив Гарри, схватился за него здоровой рукой. Судя по тому, что потом он замер и упал ничком на пол, стрелы были не простые. В конце вагона стоял рыжий парень, но не Рон, с арбалетом в руке.
