– Я Гален, – представился молодой человек, подобрал брошенные второпях грабли и протянул девушке свободную руку.
Роза изумленно уставилась на него. Разве он не знает, кто перед ним? Конечно, вестфалинский двор не отличается чопорностью, но ни в одной из известных ей стран принцессы не пожимают рук садовникам. И тут до нее дошло, что этот юноша, скорее всего, и есть новичок, племянник мастера Орма.
– Ой! – Она поднялась, но руки не приняла и объяснила с натянутой улыбкой: – Я – принцесса Роза.
Дальнейшее известно наперед: молодой человек покраснеет, потом примется заикаться, а затем попятится. И в будущем всякий раз, проходя мимо, будет повторять этот неловкий танец.
Он не покраснел, разве что самую малость (или, может, загар скрыл большую часть румянца), и не подумал заикаться и пятиться, а просто поклонился и сказал:
– Приятно познакомиться, ваше высочество. Простите, что не узнал вас.
Теперь настал черед Розы заикаться:
– Все… все в порядке. Ничего страшного… Гален.
– Помочь вам добраться обратно во дворец, ваше высочество? Погода весьма прохладная, а вы изрядно промокли.
– Э… нет, спасибо. – Принцесса вытянула из фонтана шаль и кое-как собрала тяжелую мокрую массу в комок. – Со мной все будет в порядке, спасибо.
Юноша учтиво кивнул:
– Тогда я лучше закончу ровнять гравий.
– Да.
Он по-прежнему смотрел на нее.
– Да? – Теперь она еще больше смутилась и растерялась.
– Если вы позволите мне идти, ваше высочество…
– Что? А! Конечно. – Роза кивнула и, чувствуя себя глупо, сбежала. – До свидания!
Она быстро пошла по тропинке к дворцу, но, когда садовник пропал из виду, замедлила шаг. Давать людям разрешение уйти принцессы не могут, это исключительное право короля.
– Но где он выучился таким изысканным манерам? – удивилась она вслух.
– Что ты сказала, Роза? – Из-за живой изгороди вынырнула Лилия и уставилась на нее. – Почему ты вся мокрая?
– Я не вся мокрая, – раздраженно отозвалась Роза. – Я частично мокрая. Упала в фонтан. Лебединый фонтан. Садовнику пришлось меня из него выуживать и… что ты делаешь?
В руках Лилия держала набитую носовыми платками корзинку. Роза огляделась и поняла, что находится у входа в живой лабиринт. Зябкий ветерок змеился вокруг, шелестел по-осеннему сухими кустами и заставлял ее дрожать.
– А, это все «младший букет».
Так называли трех самых младших сестер – Орхидею, Фиалку и Петунию. Роза, Лилия и Фрезия составляли «старший букет», а шестеро посередине – «средний».
– Они затеяли поиграть в Гензеля и Гретель, вот я и оставляю для них след из платков. Только тряпочки все время сдувает.
– Мы хотели использовать белые камушки, – прощебетала Орхидея, выскакивая из-за угла и пугая Розу. – Но Лилия сказала, что мастер Орм будет ругаться, если мы разбросаем камушки. Как ты думаешь, он будет? Разве это не папины камушки?
– Они хотели взять гальку с главной тропинки, – пояснила Лилия. – Меня больше волновало, как бы камушки не повредили лезвия газонокосилки, когда в следующий раз будут подстригать газон.
– Хорошая мысль, – сказала Роза и чихнула. – О боже, лучше я пойду внутрь.
– Почему ты вся мокрая? – по-совиному заморгала на нее Орхидея.
– Я не вся мокрая, – повторила Роза. – Руку в фонтан сунула.
– А также голову, вторую руку и шаль, – указала Орхидея. – А в какой фонтан? Вода очень холодная?
– Лебединый фонтан, и да, холодная, – ответила Роза сразу на оба вопроса. – Почему бы нам всем не пойти внутрь? Играть на улице слишком холодно.
– Да, мамочка, – закатила глаза Орхидея.
Роза не потрудилась ответить. Она замерзла, промокла, расстроилась из-за… ну, всего, а тут еще и «мамочкой» обозвали! Терпение ее иссякло. Девушка протопала во дворец с шалью в обнимку, оставляя мокрые следы. По дороге в их общую с Лилией и Фрезией комнату пришлось миновать Сирень и близнецов, Мальву с Маргариткой. Все три открыли рот для расспросов, но, внимательно посмотрев Розе в лицо, промолчали.
Старшая принцесса прошествовала в свои покои и захлопнула дверь.
Фрезия расчесывала волосы перед большим зеркалом над туалетным столиком.
– Можно позаимствовать у тебя синюю шаль? Гортензия и Сирень говорят, новый помощник садовника просто красавец, и я хочу сходить посмотреть сама.
Роза швырнула в сестру хлюпающей шалью и забралась в постель, не сняв мокрой одежды.
Когда прозвенел гонг на ужин, у Розы уже поднималась температура. Она лежала в постели несчастная и кашляла в платок. Лилия заметила торчащие из-под одеяла мокрые волосы и платье сестры, вызвала горничную и насильно заставила Розу вытереться и переодеться в ночную сорочку. Та едва это заметила.
Башмачник принес новые бальные туфли, поскольку знал размеры всех сестер наизусть, но Роза не стала мерить свои и даже не взглянула на них. Бедняга так старался угодить – в конце концов, принцессы были его лучшими клиентами, – поэтому Лилия заверила его от имени Розы, что его мастерство, как всегда, непревзойденно.
Фрезия с готовностью простила старшей сестре инцидент с мокрой шалью, подробно описала ей новые туфельки и затем выбрала для нее желтое платье к ужину.
– Они прекрасно сочетаются, – заверила она, развернув платье на руках так, чтобы Роза могла его видеть.
Роза едва взглянула на платье. Затем чихнула три раза подряд и натянула одеяло на голову.
– Лучше бы я умерла, – простонала она.
В комнату вихрем ворвалась Петуния.
– Ты заболела? – протанцевала она к Розиной кровати и прищурилась на сестру. – Вид у тебя больной. А я не больна. Я никогда не болею. – И она вихрем унеслась прочь.
Подошла Лилия и пощупала Розе лоб.
– Я пошлю за доктором Келлингом, – сказала она обеспокоенно. – Ты вся горишь.
– Мне нельзя болеть. – Роза попыталась выбраться из-под одеяла. – Нельзя. – Но сил не хватило даже сдвинуть тяжелое одеяло с ног, и она со стоном упала обратно на подушки. – Лучше бы я умерла.
Лилия отправила записку королевскому лекарю, а Фрезия убрала новые бальные туфельки и желтое платье старшей сестры. Она так же тревожно хмурилась, как и Лилия. Стоя по обе стороны от Розиной постели, они переглядывались и беспокойно поправляли одеяло.
Другие девочки собрались в дверях, соединявших комнату Розы, Лилии и Фрезии с комнатой, которую делили Примула, Гортензия и близнецы. Петуния все пыталась вырваться из рук Маргаритки, чтобы потанцевать вокруг Розиной постели и спеть ей. Примула молилась, а Мальва пробормотала вполголоса нечто такое, отчего Сирень ахнула.
– Это что за дела? – Вошедший доктор Келлинг недоуменно оглядел собравшихся. – По-вашему, это поможет? – Он взмахнул рукой, объединяя танцующую Петунию, нависших над кроватью старших и шум, исходящий от Примулы и Мальвы. – Это комната больного или зоосад? Ну-ка брысь, все! – шуганул он сестер. – Да, и следи за языком, Мальва!
Маргаритка собрала младших, Мальва тем временем с удивительной нежностью взяла Примулу за руку и увела ее. Однако Фрезия и Лилия категорически отказались уходить.
– Ладно, – проворчал доктор Келлинг. Он служил придворным врачом уже больше двадцати лет и принимал всех двенадцать принцесс. – Что случилось? – Говоря это, он пощупал Розе пульс, затем лоб и заглянул в горло.
– Она упала в фонтан в саду, – ответила Лилия, поскольку Роза была занята – говорила «а-а» доктору.
– Для купания слишком холодно, вы не находите? – пошутил тот. – Похоже, вы серьезно простудились, дорогая. Лихорадка уж наверняка. Остается только молиться, чтобы она не перешла в воспаление легких.
– Полагаю, Примула уже молится, – слабо улыбнулась Фрезия.
Сквозь закрытую дверь она слышала, как сестра бормочет молитвы да Мальва время от времени шепотом вскрикивает: «Тихо!»
– С постели без моего разрешения не вставать, – кисло улыбнулся доктор Келлинг на шутку Фрезии. – Велю принести вам миску свежих апельсинов из теплицы. Будете съедать по три штуки каждый день минимум неделю. Также оставлю указания на кухне, что вам требуются согревающее питье и успокаивающие чаи от кашля.
– Но танцы… – сказала Роза и на несколько минут зашлась в приступе кашля.
Когда он миновал, у принцессы не осталось сил даже разлепить веки. Она лежала и слушала, как доктор говорит, что ей ни в коем случае нельзя вставать, не говоря уже о танцах.
– Сегодня Лилия посидит рядом с отцом и побудет хозяйкой вечера, – ласково сказал доктор Келлинг, похлопав Розу по белой руке, лежащей на одеяле. – И в ближайшие несколько дней тоже. Но не волнуйтесь. Она вернет вам ваше место, как только вы поправитесь.
– Конечно, – сказала Лилия, но даже не притворилась веселой.
