меня!..
За миг до того, как Чарри исчез, в кадре показалось что-то крупное и красно-белое. А потом картинка погасла.
Трое космонавтов переглянулись. Клок слегка покачивал головой. Хариус попытался почесать переносицу – но, естественно, из-за шлема у него ничего не вышло.
Капитан прочистил горло:
– Нужно отследить этот маячок. Наша святая миссия – помогать разумной жизни, попавшей в беду.
Услышав о столь резкой смене миссии, Клок приподнял бровь, но возражать не стал.
– А как? – пробормотал Хариус. – Мы ведь даже не знаем, как настроиться на его сигнал.
– Или знаем, – возразил Клок, кивая на ящик стола.
Офелий выхватил оттуда записывающее устройство. Внутри лежал еще один предмет – очень похожий на небольшой планшет. На экране отображалась пульсирующая точка, подписанная:
«Сотрудник: Чарри Твиггс
Расстояние: 17 к. л.
Статус: ничем не занят».
– Сигнал от персонального маячка еще доходит! – удивился ученый. – Видимо, они не ушли далеко. Похоже, налет произошел совсем недавно и, пока мы добирались сюда…
– Наших братьев по разуму брали в плен! – воинственным тоном докончил Офелий, заиграв желваками. – А это уже невозможная наглость и хамство. Спасем же их, друзья!
Вернувшись на борт корабля, коты запрыгнули в кресла и приготовились к немедленному взлету. Хариус сжимал в лапах драгоценный планшет с мигающей точкой. «Расстояние» теперь составляло уже восемнадцать к. л.
– Ка эл, ка эл, что же это такое?.. – бормотал ученый. – Восемнадцать Кривых Линий? Кошачьих Лап? Как нам узнать, далеко ли это на самом деле?
– Не все равно? – заметил Клок, пока Офелий поспешно заводил двигатель. – Главное – приближаться к ним.
– Золотые слова! – бодро согласился экс-президент, и в тот же миг команду вжало в спинки кресел ускорением. – Сколько там, Хариус?
– Д-д-девятнадцать… – выдавил пухленький ученый: от столь резкого старта его затылок словно приклеился к подголовнику.
– Надо нагонять! – прокричал капитан и прибавил ходу.
Мудрейшие прапредки, выстроившие корабль, явно знали свое дело. При всей стремительности, с которой капитан набирал скорость, Монумент почти не трясло, ни одна деталь в нем не дребезжала и не болталась – за исключением пары шариковых ручек, которые Хариус вовремя не подобрал.
Но вот ощущения экипаж испытывал не самые приятные. Вибриссы на морде Клока встали дыбом. Розовый нос Хариуса побледнел до цвета молочной пенки. Тем не менее ученый не забывал корректировать курс, то и дело скрипя «двадцать один» или «восемнадцать», – и Офелий тут же слегка поворачивал нос корабля так, чтобы расстояние между ними и Чарри Твиггсом постоянно сокращалось.
А потом случилось нечто странное.
– Шесть, – выдохнул Хариус и тут же прибавил: – Три тысячи двести пять.
– Что? – От неожиданности Офелий еще поддал газу и тут же притормозил: – Как это – три тысячи двести пять? Если шесть только что было?
Ученый уставился на экран. Потом потыкал в него пальцем. Потом с силой потряс планшет в лапах.
– Три тысячи двести пять, – удрученно повторил он. – Не понимаю…
– Смотрите, – Клок махнул лапой на окно.
Там, посреди космической черноты, виднелось…
– Это что еще за чертовщина? – буркнул Офелий, врубая самый малый ход.
На первый взгляд участок прямо по курсу ничем не отличался от окружающего пространства. Разве что был еще чернее – хотя, казалось бы, куда уж. Вдобавок на этом пятне не было видно никаких небесных тел – ни единой яркой точки. И еще, если присмотреться, по пятну словно бы пробегала легкая рябь.
– Как на пруду перед грозой, – проговорил Хариус. – Давайте не будем подходить ближе?
– Как это – не будем? – Офелий нахмурился. – Какое там сейчас расстояние?
Ученый бросил взгляд на экранчик:
– Три тысячи двести шесть.
– Это какой-то переход! – догадался капитан. – Что-то, чтобы срезать путь.
– Вспомнил! Кротовая нора!* Точно-точно: я немного изучал теорию пространства-времени, и там это называется именно так! – внезапно воодушевившись, выпалил Хариус, но тут же сник: – Но… Что, если она ведет только в одну сторону? И мы не сможем вернуться?
– Удача покровительствует смелым, – негромко проговорил Клок.
«ГАЛАКТИЧЕСКИЙ БЕЗДЕЛЬНИК» сомневается:
* Вообще-то, еще не доказано, что кротовые норы (они же червоточины) существуют. Это только гипотеза. Предполагается, что кротовая нора – это короткий путь между двумя точками, которые могут находиться очень далеко друг от друга. Этот путь открывается благодаря искривлению пространства-времени. Штуковина явно непростая, и кое-кто из ученых считает, что сама собой она появиться не может, а может быть создана некой сверхразвитой цивилизацией.
– А смелость от глупости эта ваша удача отличить в состоянии? – взвился Хариус. – Мы краем глаза увидели чей-то нос и уже несемся неизвестно куда спасать неизвестно кого, неизвестно от чего и неизвестно каким образом! Эти существа с «Бесценного гриба» – кто они, вообще, такие? Откуда нам знать, что они – наши друзья?
– Наши друзья – все, кто не доказал обратное, – твердо заявил Офелий. – В огромном и суровом космосе должен царить дух взаимовыручки. И тот нос был очень даже похож на кошачий.
– Но… – не сдавался ученый, но капитан перебил его, обратившись к черному коту и одновременно стартуя с места:
– А ваше мнение, Клок?
Клок проверил крепление ремня и откинулся в кресле. Хариус обреченно повесил голову.
Корабль с тремя космонавтами двинулся в сторону перехода – сперва медленно, затем быстрее, еще быстрее и наконец…
ВЖЖЖЖИУУУУУ!
Космонавтов словно зашвырнуло на «американские горки» – только такие, у которых нет ни верха, ни низа. За стеклом рубки проносились яркие неоновые полосы. У котов перехватило дыхание: все трое, вздыбив шерсть и вытаращив глаза, вжались спинами в кресла.
Переход занял несколько секунд. А может, минут. Или часов. В этом невероятном тоннеле само время как будто растягивалось и сжималось. Казалось, безумной гонке уже не будет конца, – но капитан упорно вел их вперед. А Хариус, зажав зубами шариковую ручку, упорно не выпускал из лап планшет. И так же упорно Клок сохранял невозмутимое выражение физиономии, словно ничего особенного не происходило.
А потом корабль выскочил по другую сторону.
– Ффух-х! – Офелий поморгал, нашарил нужную рукоятку на пульте и оттормозился: – Это было эпически, скажу я вам!
Вокруг, однако, мало что поменялось. Все тот же космос. Все те же небесные тела. Все то же…
– Стоп-стоп, а это у нас что такое? – пробормотал капитан, вытягивая шею.
– Расстояние? – спросил Клок и, не дождавшись ответа, резко окликнул: – Хариус!
– Э… Ах да… Прошу прощения, – ученый судорожно икнул, потер глаза лапой и
