– С оружием было бы спокойнее, – продолжал гнуть свое Хадамаха. – А то вон и Аякчан с Хакмаром без Огня, и черного шамана в храме духи не слышат. Даже тяжеленького ничего нет! – совсем по-детски пожаловался он, снова бросая быстрый взгляд украдкой. – Мешки наши – и те в домике для игроков остались!
– Какое еще тяжеленькое, у тебя юрта отъехала, Хадамаха? – презрительно кривя губы, влез Хакмар. – Боишься – тут оставайся. А мы с господином Советником идем, верно, ребята? – он глядел почти с обожанием – от недавней неприязни не осталось и следа. Похоже, Советник сумел завоевать доверие черного кузнеца.
– Идем, однако, – солидно кивнул Донгар. – Покончим с этим делом – Средний мир спасем. Средний мир спасем – поверят нам люди, что не плохие мы, Черные.
– И верхние места в храме освободятся, – предвкушающе промурлыкала Аякчан.
– Управимся как-нибудь, однако, а то ведь долго готовиться начнем и никуда не попадем вовсе, – успокаивающим тоном сказал Донгар. – А так господин Советник с нами, – гордо добавил он. Черный шаман был единственный, кто хотел успокоить Хадамаху. Остальные только глядели презрительно. Хадамаха тяжко вздохнул: больше, чем он сказал, все едино не скажешь, а вот поняли ли его, про то лишь Хозяин тайги ведает!
Советник подволок уже не сопротивляющегося Содани к стене. Игрок покорно положил руку на гранит – прямо под надписью «Посторонним вход воспрещен». Камень заскрипел. Казавшуюся монолитной черную стену прорезала светящаяся полоска – тонкая, как нить. Длинный луч разрезал полумрак зала. Стена поехала прочь, заливая желто-багровым светом запрокинутые лица воина и трех ребят рядом с ним. И с гулким ревом позади открывшегося провала взвилась новая стена сплошного Алого пламени.
Хадамаха невольно попятился, краем глаза видя, как рядом так же испуганно пятится женщина из Амба. Ну да, да: она тигрица, он – медведь, в природе их Огня бояться!
Алтын-Арыг повернулась и со всех ног ринулась вон из зала. По ее паническому бегству понятно было, что она так и будет бежать дальше – не останавливаясь, разрывая жилы в страстном желании успеть. Вот только куда?
Советник судорожно вздохнул, отшвырнул от себя Содани и, положив руку на оголовье меча, словно тот мог помочь против бушующего Пламени, шагнул вперед. Черный шаман шел у его правого плеча, черный кузнец – у левого. Напряженная, как натянутая струна, Аякчан замыкала шествие.
Сзади забухали тяжелые шаги. Богдапки, Кремень-старик, двинулся следом.
Советник остановился, обернулся в недоумении:
– А ты что же, Богдапки, с нами идешь? – с явным удивлением протянул он, вскидывая руку, будто намереваясь остановить вышагивающую за ним громаду. – Зачем тебе, останься…
Но Богдапки лишь шагнул вперед, так что Советник невольно попятился.
– Я всю жизнь за Храм играю, – не оглядываясь, прогудел Богдапки. – Жриц в беде оставить не могу. Да и за молодым игроком присмотреть бы надо! – и едва заметным движением головы он указал на Хадамаху.
– Ну что ж… От такой помощи кто откажется, – слегка неуверенно пробормотал Советник.
Хадамаха растерянно покачал головой. Он сделал, что мог! И тоже не оглядываясь, чтоб не дать себе времени испугаться и передумать, кинулся за остальными – прямо в Пламя.
Под ногами лязгнул металл.
Они стояли на крохотной железной платформе, подвешенной у гладко обтесанной гранитной стены на тонких веревках, – спаси Хозяин тайги! – кажется, тоже железных!
– Пещера! – выдохнул Хакмар, и было в его голосе невольное удовлетворение.
Еще бы, небось, как в его родных горах! Раньше Хадамаха не понимал, как эти южане живут в пещерах, – ему представлялись извилистые темные лазы и люди, ползающие в них, как червяки в куске гнилого мяса. Но если все южные пещеры такие – жить можно! Открывшаяся перед ними полость была огромна. Потолок терялся высоко-высоко в темноте, а в обе стороны тянулись гранитные стены, на которых причудливыми узорами мелькали желто-багровые блики. Поток теплого, даже горячего воздуха моментально высушил мокрые от пота волосы. И шел он от Алого пламени! Сейчас видно, что это не стена, а скорее гигантский Огненный факел, вздымающийся над такой же огромной каменной чашей глубоко внизу.
– Огнехранилище, – бесстрашно перегибаясь через перила, объявила Аякчан. – Такое же, как в обычном храме, только больше. Еще бы, тринадцать Дней Огонь копить!
– А это – обыкновенный подъемник, как у нас в горах, – оглядывая платформу, столь же уверенно сказал Хакмар. – Где-то здесь должен быть… Ага, вот он… – и Хакмар дернул за торчащую с краю железную палку.
Стальной пол ушел у Хадамахи из-под ног. На мгновение ему показалось, что он просто висит в воздухе рядом со стеной, а потом…
– А-а-а! – и он полетел вниз вместе с остальными. Серая полоса гранита с одной стороны, рыже-багровая полоса Огня с другой – ожившая платформа стремительно скользила по тонко звенящим стальным веревкам.
Бах! – и с грохотом шарахнулась о гранитный пол.
Ба-бах! – проломив хлипкие перила, Богдапки свалился, с новым грохотом распластавшись на гранитных плитах. Приподнялся на локтях…
– Какой же это подъемник, – отирая лицо широкой ладонью, буркнул он. – Это даже не «опускальник». Это какой-то «падальник»!
– Местным просто еще надо поработать над амортизацией при спуске, – снисходительно сказал Хакмар, спускаясь с платформы, – он был единственным, кто не потерял равновесие. Оглянулся через плечо. – Амортизация – это когда падать не больно, ясно, Донгар?
Черный шаман закрыл рот и молча вылез следом за Хакмаром.
Хадамаха неуверенно пошел за ними. Они стояли у самого края Огнехранилища. Широкий, но все-таки, на взгляд Хадамахи, недостаточно широкий край каменной чаши отделял их от вздымающегося под неразличимые своды Пламени. С неприятным чувством Хадамаха подумал, что никто, кроме Содани и Алтын-Арыг, и не знает, куда они направились. Никто не придет им на помощь, никто не вытащит, если что не так.
– Мастер Богдапки, – бочком подобравшись к Кремень-старику, зашептал Хадамаха, – может, вернетесь? А то, если пропадем мы здесь, нас и искать не станут…
– Не волнуйся, мальчик, – слух у Советника оказался почти волчий. – Меня – станут.
– Умгум. Как Демаан с Айгыр, – пробормотал Хадамаха. – И с тем же результатом.
Советник поглядел на мальчишку. В его взгляде не было ни презрения, ни жалости – только сочувствие и глубокое понимание. Будто он всем нутром, до самой последней, шестой души ощущал Хадамахины глубинные, спрятанные даже от самого себя, страхи и полное неверие, что у них что-то выйдет, и прячущуюся под ним отчаянную надежду.
– Парень дело говорит. Может, и впрямь вернешься, а, Богдапки? Да вот и молодого игрока своего с собой прихватишь? – негромко предложил Советник, и сказано это было так, что становилось ясно – он вовсе не подозревает Хадамаху в трусости. Наоборот, Советник словно поручал ему важную миссию. Хадамаха подумал, что Советник, наверное, хороший правитель. Дали б ему Королева да верховные воли побольше – может, и жилось бы на Сивире получше.
Хадамаха невольно обернулся на подъемник. Железная платформа дрогнула – и с тонким звоном стальных веревок взмыла вверх. Они остались у подножия гладкой, как полированный лед, стены. Но даже отсюда Хадамаха различал, как высоко наверху исчезло темное пятно в граните – проход закрылся.
– Это Содани закрыл? – напряженным голосом спросила Аякчан.
– Думаю, это здешние хозяева, – ответил Советник. Одним слитным движением он и Хакмар потянули из ножен мечи. Здесь, внизу, отчетливо были слышны звуки: бу-ух – грохотало вдалеке что-то тяжелое, п-ш-ш – долгое шипение, похожее на шипение пара, клик-дланг – лязг металла по металлу. Хакмар вдруг неуверенно улыбнулся:
– Совсем как у меня дома… В цехах.
Грохот и лязганье прервал душераздирающий женский крик.
– А так у вас в цехах бывает? – замирая, шепотом спросил Хадамаха. Хакмар только судорожно сглотнул.
Вопль раздался снова, поднимаясь до такой высокой, нестерпимой ноты, какой не могло выдержать ни одно человеческое горло. И тут же опал, сменившись невразумительным бормотанием и скрежетом, – словно где-то там, в глубине пылающего в гигантской каменной чаше Огня, лопочущий идиот бессмысленно водил скребком по камню. И снова тишина – слышно было только ровное гудение Пламени.
– А теперь куда? – пробормотал Хадамаха, оглядываясь по сторонам.
– Не знаю, – так же растерянно ответил Советник.
Загибаясь полукругом, гранитный обод чаши уходил куда-то вдаль и терялся за сплошной завесой Огня. Такой же сплошной монолит стены вздымался в высоту, смыкаясь наверху гранитным куполом.
– Ходят же сюда местные. Наверняка есть какие-нибудь двери… проходы… – постукивая оголовьем меча в гранит, сказал Советник. – Но только один Эрлик знает, где!
