Джорджия Бинг - Молли Мун и волшебная книга гипноза

Это было так соблазнительно, что даже не верилось! Ребята не зря наградили Молли прозвищем «Дрема»: они утверждали, что ее голос навевает на них сон. Выходит, эта способность — не порок, которого надо стыдиться, а наоборот, редчайший талант. Дальше говорилось: «Ниже приводятся несколько упражнений для тренировки голоса, их нужно произносить медленно и размеренно. Потренируйтесь».

Молли прочитала вслух: «У МЕ-НЯ ЧУ-ДЕС-НЫЙ СПО-КОЙ-НЫЙ ГО-ЛОС. Я СПО-КОЙ-НА И НА-СТОЙ-ЧИ-ВА. МОЙ ГО-ЛОС О-ЧЕНЬ…»

Неожиданно снаружи послышались громкие шаги. Молли поспешно захлопнула книгу, запихнула ее в мешок с бельем и вытащила раздавленный шоколадный пирожок.

В Гадес спустилась Гизела. Она вошла в сушильную комнату, громко топая своими подкованными туфлями.

— Фу, — наморщила нос Гизела. — Ты чо тут делаешь, дура? Ты чо, пыталась петь? Брось. У тебя голос невыразительный.

— Просто напевала, пока искала носки, — ответила Молли.

— А по-моему, ты спустилась сюда просто поразмыслить, почему тебя никто не любит. — Гизела сняла с верхней трубы свою спортивную форму и обернулась к Молли. — Дрема, ты ж сама как старый носок. Рваный, вонючий, никому не нужный носок. Почему бы тебе не выступить на конкурсе талантов в роли носка? А еще лучше — запишись на конкурс, где выбирают самого некрасивого человека в мире. — И, передернув плечами, добавила: — Спорим, Лупоглазая, твои родители были уродами.

Молли ничего не ответила, и Гизела продолжала:

— Да, кстати, сегодня, пока тебя не было, приходила твоя мерзкая чокнутая Тринкелбери. — И с довольной ухмылкой она зашагала прочь.

Молли посмотрела ей вслед, улыбнулась про себя и откусила пирожок. И вполголоса произнесла:

— Ну, погоди же, Гизела Хеккерсли. Погоди у меня.

Назавтра, в пятницу, Молли проснулась в шесть часов утра, улыбаясь своим мыслям. Ей приснилось, что она стала знаменитым гипнотизером. В ее голове созрел дерзкий план.

В школу идти она не собиралась. У нее не было ни сил, ни желания сидеть на противных, как помои, уроках старухи Жаббс, когда под матрацем ее ждет книга, полная удивительных тайн. Кроме того, нельзя было оставлять книгу без присмотра. Ее может найти пронырливая мисс Гадкинс. А если взять книгу в школу, там ее наверняка стащит Гизела.

Когда задребезжал утренний звонок, Молли сделала вид, что не слышит, и продолжала лежать с крепко закрытыми глазами, даже когда за ней зашел Рокки. Гизела во второй раз затрезвонила колокольчиком у нее над ухом и стянула одеяло, но Молли все так же безучастно лежала на кровати.

— Что, Лупоглазая, опять все мозги проспала? — усмехнулась Гизела.

— Я плохо себя чувствую, — простонала Молли.

На завтрак Молли не пошла. Дождавшись, пока все спустятся в столовую, она торопливо вскочила с кровати и принялась за дело. Для начала она распахнула окно спальни и маленькими ножничками соскоблила немного зеленоватой плесени с каменной стены в пластиковую мыльницу. Потом осторожно размяла зеленые кусочки в мелкий порошок и припудрила им лицо. Кожа приобрела болезненно-зеленоватый оттенок. Молли аккуратно ополоснула мыльницу и поставила ее на место около раковины.

Потом она на цыпочках прокралась в медпункт. Там стоял электрический чайник. Молли включила его, дождалась, когда вода вскипит, взяла стакан, плеснула в него кипятку и спрятала под кресло. Достала железный тазик и водрузила его высоко на шкаф.

Вернувшись в спальню, Молли покопалась у себя в ранце и извлекла пакетик с кетчупом, припрятанный для бутербродов. Сунула его в карман пижамы и легла обратно в постель. Ловушка была расставлена.

Ребята начали возвращаться с завтрака. В комнату к Молли заглянул Гордон Бойлз.

— Заболела? Хоть какая-то надежда, — бросил он.

Что-то просвистело в воздухе, и на шею Молли шлепнулся противный, холодный и мокрый комок. Затем Молли услышала голоса Джерри и Джеммы — малыши зашли навестить ее.

— Кажется, она простудилась. Может быть, вчера она упала в лужу, — прошептала Джемма.

— Бедняжка Молли. Наверно, она заболела, потому что старшие все время над ней издеваются, — предположил Джерри.

— М-да. Пойдем, покормим твою мышку.

Наконец в комнату ввалилась сама мисс Гадкинс.

— Говорят, ты заболела, — безо всякого сочувствия заявила она. — Значит, иди в медпункт.

Молли встала, пошатываясь, как будто у нее страшно болела и кружилась голова, и проследовала за мисс Гадкинс по обшарпанному коридору. Ребята выглядывали из комнат, чтобы поглазеть на нее. В медпункте мисс Гадкинс усадила Молли в кресло, сняла ключ с большой связки у пояса, открыла шкафчик, достала градусник и сунула его Молли под мышку. Скрестив за спиной вспотевшие пальцы, Молли отчаянно молилась про себя, чтобы мисс Гадкинс хоть на миг вышла из комнаты. Спустя минуту ее молитва была услышана.

— Я вернусь через пять минут. Посмотрим, так ли уж ты больна. — Мисс Гадкинс вышла, причмокнув вставной челюстью.

Оказавшись в одиночестве, Молли вытащила из-под кресла стакан с водой — хоть уже и не кипящей, но все еще очень горячей — и опустила туда градусник. Тревожно, с колотящимся сердцем смотрела она, как ползет вверх столбик ртути. Сорок два градуса — вполне достаточно, такая температура убедит мисс Гадкинс, что девочка и в самом деле больна. Но для пущей убедительности Молли надорвала пакетик с кетчупом и сунула его обратно в карман. Нервы были натянуты до предела, и Молли, дрожа от страха, ждала воспитательницу, чтобы завершить свой план.

Спустя минуту в коридоре послышалось чмоканье и торопливые шаги — это возвращалась мисс Гадкинс. Молли повесила голову, стараясь выглядеть смертельно больной. Мисс Гадкинс вошла и, не говоря ни слова, выхватила градусник у Молли из-под мышки.

Молли глубоко вздохнула. Когда мисс Гадкинс водрузила очки на переносицу и всмотрелась в градусник, она скорчила гримасу.

— Мисс Гадкинс, — простонала девочка, извиваясь всем телом. — Меня ужасно тошнит.

Мисс Гадкинс отпрянула, будто ей на дороге встретился воинственный скунс, и торопливо огляделась по сторонам.

— Где же этот чертов таз? — заволновалась она. Молли тем временем издавала громкие утробные звуки. Пока мисс Гадкинс карабкалась на стул, чтобы добраться до тазика, Молли украдкой выдавила в рот немного кетчупа и набрала глоток воды. Едва мисс Гадкинс с тазиком в руках ступила на пол, Молли кинулась к воспитательнице.

— Уы-ву-у-фф. — Изо рта девочки на стальное дно выплеснулась розовая жидкость. Для пущей убедительности Молли покряхтела еще немного: — Ууырр-гхх, у-хх-ффу.

Кажется, представление удалось на славу.

— Простите, мисс Гадкинс, — еле слышно пролепетала Молли.

Воспитательница с отвращением отстранилась и еще раз посмотрела на градусник.

— Скорее собирай вещи — халат, зубную щет… — Она осеклась. — Короче, собирай вещи, и марш в изолятор! У тебя температура сорок два. Угораздило же тебя! Надеюсь, мы все не заразимся. И вымой этот чертов тазик. Заберешь его с собой.

Молли чуть не подпрыгнула до потолка от радости, что сумела провести мисс Гадкинс, но ничем не выказала своих чувств. Еле волоча ноги, она уныло потащилась в спальню, взяла легкий халатик и шлепанцы, достала из шкафа теплую кофту и прихватила мешок с бельем, в котором, разумеется, лежала книга по гипнозу. Потом по выстланной бутылочно-зеленым линолеумом лестнице направилась в изолятор.

Это, естественно, не был настоящий изолятор со множеством комнат и кроватей. Изолятором в Хардвикском приюте служила одна-единственная крохотная комнатка на чердаке, под самой крышей, подальше от спален. Она располагалась прямо над квартирой мисс Гадкинс. Молли прошла мимо площадки, куда выходила дверь воспитательницы. Она была уставлена тяжелой мебелью красного дерева, на стене висел громадный портрет хозяйки. На полу около массивного серванта лежала фиолетовая подушечка Петульки, рядом с ней — целая коллекция небольших камушков и гальки. Петулька имела странную привычку сосать камни, а потом выплевывать их. Возле камней стояло блюдце, полное шоколадного печенья.

Молли поднялась к изолятору, распахнула дверь и, поскольку ноябрьский день выдался солнечным, обнаружила, что внутри довольно тепло. В лучах света, падающих сквозь оконные стекла, плясали пылинки, на подоконнике между створками валялись дохлые мухи. Возле желтой стены стояла латунная кровать. Молли сняла с матраца чудовищную клеенку — не собирается же она мочить постель! — и застелила кровать ситцевыми простынями и парой одеял. Потом устроилась поудобнее и начала читать.

Первую главу — о тренировках на себе — Молли решила пропустить. Ей не терпелось узнать, что делать дальше, к тому же она посчитала, что и так уже провела много лет в забытьи и трансе. Она сразу перешла к главе второй.