— Не спится? — услышал я в темноте голос Ир-фа.
— Никак, — сказал я.
— На, мальчик, держи, — сказал он, и в темноте я нащупал его руку и в ней то ли таблетку, то ли конфетку. Она была сладкой, легко таяла, я проглотил ее и через минуту-другую уснул. Во сне я не видел ничего.
— Политоры! — сказал папа. Мы были в студии. Шла наша передача-прощание. Кроме папы был диктор и я. — За очень короткое время столько событий обрушилось на ваши, да и на мою с сыном головы, что волнение еще очень не скоро покинет всех нас. Погибли ваши и наши друзья, погиб Алург, погиб Фи-лол, вчера ушел от нас навсегда вождь моро Малигат. Мы любили их и будем всегда помнить. Все, кто слушает меня, встаньте и помолчим минуту. Вспомним всех, покинувших нас, и простимся с ними. — Минуту молчали мы в студии и, я думаю, вся Политория. — Так уж совпало, что наш прилет и ваша великая война слились. Я знаю, что на вашей памяти не было такой войны и такой победы. Я, мой сын и вся Земля, которая пока не знает вас, желаем вам долгой жизни и поздравляем с победой! Словами я не могу выразить, какая это великая победа. Всеми силами удержите ее! Удержите ее — призываю вас! Выиграв эту войну и не выпустив в космос Горгонерра, вы не только избавили себя от возможной войны, с потомками Горгонерра, но, возможно, помешали будущей войне горгонерров с Землей. Спасибо вам и низкий поклон от всех землян! Долгой вам жизни…
Политоры! — продолжал папа после паузы. — Я знаю, что вам еще нужно окончательно добить врага, восстановить вашу землю, выбрать новое правительство. У вас много дел и многие из друзей, которых мы приобрели здесь, нужны вам. По замыслу сегодня вечером уважаемый уль Ир-фа доставит наш корабль «Птиль» в ту точку в космосе, где нас забрал Карпий. Там мы снова обретем полную свободу, ни с чем не сравнимую свободу — не свободу от вас, — а свободу лететь домой. И я обращаюсь к вам с великой просьбой: пусть уль Ир-фа, выпустив нас в космос, летит с нами дальше, до самой Земли. И пусть на борту его корабля будут Пилли и дочь уля Орика Оли, уль Орик, уль Рольт, гелл Латор с женой Латой и дочкой Мики, и моро Олуни со своей невестой Талибой. Они вернутся обратно очень быстро, быстрее, чем вы приступите к выборам. Это будет наш первый контакт. Политоры, кто готов ответить «да» на мою просьбу, сразу же соединитесь со студией… — Папа повернул голову к диктору, и тот громко назвал код связи с павильоном, где мы сидели. Немедленно звякнул зуммер коммуникатора и позванивал, не переставая, все время, пока второй работник студии принимал звонки, а диктор говорил с нами, а мы с ним и с политорами всей планеты. Это были очень обычные, я бы даже сказал, стандартные вопросы, и такие же стандартные ответы, но никто — ни мы, ни политоры, — я думаю, не чувствовали этого, потому что то, о чем мы говорили, было (не знаю, как сказать без красот) пропитано слезами, выстрелами, кровью и страданием.
Когда передача кончилась, я почувствовал на душе такую пустоту, будто все уже кончено на самом деле и мы уже покинули Политорию. И только продолжали звучать в моих ушах звонки коммуникатора, по которому политоры хотели сообщить нам, что нас проводят до самой Земли. Эти звонки так и стояли, нет, плыли в моей голове, даже когда мы с папой покинули студию.
Мы — летели!
Мы шли в открытом космосе на суперзвездолете капитана уля Ир-фа, возвращаясь на Землю. Пока еще мы были все вместе в его машине (а «Птиль» «отдыхал»). Мы были вместе: Ир-фа, Орик, Рольт, Пилли и Оли, Латор, Лата и Мики, Олуни и Талиба, маленькая, очень изящная брон-зоволицая девушка со светлыми волосами и огромными зелеными глазами (она и Олуни прибыли в Тарнфил днем в этот же день). Ир-фа выбрал «перенос» «Птиля» по системе «из корабля — в корабль» в воздухе, и этим же путем мы проверили готовность «Птиля» к полету — он был готов. Кое-как мы разместили на нем подарки политоров, давно полученные мною подарки их детей (наши с папой «плееры» еще были на нас), коммуникаторы, мой биопистолет, подарок Малигата — охотничий нож моро, подарок Ори-ка — летательную машину, две пары летательных устройств для планирования от Финии и — я не знаю, что еще… подарки, подарки, подарки. По «подсказке» Ир-фа и с согласия политоров, Ир-фа подарил нам еще одну маленькую и очень совершенную модель типа той, которая «ушла» в свое время на Землю.
— Вы всегда сможете послать ее на Политорию, если захотите контакта, — сказал он. — А может, уже и сами в скором времени доберетесь до нас без дополнительных посадок и заправок в космосе.
Долгий или короткий путь нам предстоял? Если вспомнить «дорогу» на Политорию, то вроде бы не очень долгий.
По-моему, то возбуждение, которое владело всеми, кроме Ир-фа, объяснялось скорее всего уже не только тем, что политоры, моро и мы оставили на Политории, но уже и тем, что нас ожидало. Хотя политоры и моро насмотрелись на нас достаточно, а первые знали и других инопланетян, на обеих Тиллах например, — их, конечно же, волновало, что же такое Земля. Непостижимо, но и Сириус был неспокоен. Неужели чувствовал, что мы летим домой?! Он не то чтобы играл больше, чем раньше, пожалуй, даже и меньше, но иногда вдруг взлетал на какой-нибудь высокий предмет, мяукал, замирал там и неожиданно прыгал кому-нибудь на колени или плечо, и тут же начинал ласкаться, чтобы напуганный не сердился на него. Удивительное дело, на Политории он, конечно, выделял среди прочих меня и папу, а к остальным относился, пожалуй, одинаково. Здесь же, на звездолете Ир-фа, он приравнял к остальным и папу, и меня, а выделил невесту Олуни — Талибу. Не знаю, может быть, потому, что она, живя в лесах, обладала умением долго молчать (или, если говорила, то очень тихим и плавным голосом… и такими же плавными движениями) и больше других принадлежала природе, и мой Сириус это чувствовал.
Папа был озабочен особо. Я спросил у него, что с ним, и он объяснил. Это «что-то» было понятным и, в общем-то, малоприятным, хотя ничего в ситуации не меняло, мы летели на Землю. Прежде всего, папе были неприятны не предполагаемые хлопоты, а тот факт, что мысль о них мелькнула у него в голове. В сущности, он был недоволен собой.
— Видишь ли, — сказал он. — Нет таких слов, чтобы объяснить, с какими по-настоящему близкими друзьями мы летим на Землю. Более того, мы и возвращаемся благодаря им. Но — есть Всемирная Лига, есть множество стран, кроме нашей, а мы везем на Землю инопланетян. Это не тот случай, когда чужой корабль попросил у Земли посадки, в этом бы копалась сама Лига. И не тот, когда какой-нибудь крупный наш звездолет с большой командой пришел на Землю не один, а с гостями: его солидный капитан и солидная команда представляют собой орган, наделенный определенными полномочиями, да и то капитан обязан был, если бы смог, связаться сначала с Лигой. А мы с тобой кто? Да так, никто особенно, папа с сыном, туристы в космосе. То-то и оно! Конечно, конечно, с этим быстро разберутся, претензий, я думаю, не будет, но неуютно что-то объяснять и доказывать, а самое главное, неуютно, что эта мысль пришла мне в голову. Мне бы быть как-то поро-мантичнее, думать только о своих друзьях, чтобы этой мысли и места для проскальзывания не было, — ан нет!
Я понял его, согласился с ним и сказал, что все верно, но мы летим все вместе, это правильно, и надо как-то побочные мысли отогнать. Скажем, заняться делом или больше спать.
Мы покинули Политорию вечером, стало быть, сравнивая все с обратной комбинацией, мы окажемся на точке возможного выхода «Птиля» в космос очень рано утром. Я спросил у Ир-фа, с какой скоростью, сравнительно со скоростью Карпия, когда он «забрал» нас, мы идем, и Ир-фа ответил, что, пожалуй, с той же, почти с максимальной и принятой на таких расстояниях для кораблей такого типа. И добавил, подмигнув мне, что в любом случае у нас-то с папой зафиксированы небесные координаты, когда Карпий нас захватил: значит, не промахнемся. А я добавил, что расстыковку кораблей следует произвести, может, даже много позже: если у Ир-фа много горючего, все мы выиграем тогда во времени, и Ир-фа согласился.
— Отлично, — сказал Ир-фа. — А я подкину еще скорости, чтобы лететь лишь на капельку меньше, чем на максимальной, то есть быстрее Карпия.
— А этот режим не завышен для корабля? — спросил папа, и Ир-фа сказал, что нет, абсолютно не завышен, корабль, да и его аппаратура, такого высокого класса, что этой капельки достаточно, чтобы реальное расстояние до максимума нагрузки фактически было значительным.
— Как вы думаете, Ир-фа, — сказал я. — А когда мы расстыкуемся, возможна ли между кораблями телесвязь?
— Допустимо, да, — сказал он. — Но я могу предположить такую разность принципиальных схем, что это займет много времени. Корректировка.
— А радиосвязь?
— Ну, это просто необходимо, и с ней, я думаю, будет проще.
— В крайнем случае коммуникаторы, да? — спросил я.
