Зато партия быстро закончилась, не пришлось впотьмах возвращаться домой — время только послеобеденное. Хотя Валерка недовольно бурчал, слишком легко, по его мнению, я проиграл. Неинтересно. Я двумя руками — за. Но смеяться над друзьями тоже не интересно. Я не обидчив и на завтра все забуду. Уже забыл. Лишь бы книга про моего тролля продолжилась дальше. Иногда так хочется верить в сказки. Вот, придешь домой, откроешь книгу, и обнаружишь, что страницы заполнены текстом дальше.
Книга встретила меня, словно добрый старый друг.
Страницы были заполнены.
А ведь я и сам не верил. Не верил! Ведь я только фантазировал. Так не бывает!
Но рассказ про тролля устремился дальше, вовлекая в чтение, и заставляя забыть про все остальное.
«Город-столица оказался похожим на тот, каким я его представлял по рассказам папы: большие каменные здания с флюгерами и флагами, выше всех — башня ратуши с часами. Стена вокруг города чуть пониже. Возле городских ворот стоят двое сонных стражей.
Папа мне рассказывал, что у города-столицы несколько ворот. Южные, которые я разглядывал, были самыми тихими. Здесь почти вплотную к городу подходил лес. Сколько ни пытались люди с ним бороться, спиливая деревья и выкорчевывая пни, вскоре лес снова наступал, возвращаясь в свои прежние границы. Скорее всего, здесь не обошлось без волшебства. Сейчас между лесом и людьми установлено равновесие: люди почти не трогают деревья в этом лесу, добывая древесину в окрестных рощах, а лес не наползает на городские стены. Чуть-чуть, но держит расстояние.
Поэтому, возле южных ворот обычно тихо. Здесь проезжают только купцы, везущие товары в наше болото и обратно. Изредка ездят те, кто отправляется еще дальше — торговать с дальними кланами троллей, где можно разжиться панцирями болотных черепах. Из черепашьих панцирей так хорошо делать гребни и крепкую посуду. Только черепах жалко. Видел я их панцири — отец иногда покупал у возвращающихся из дальней поездки торговцев. Они же и привозили к нам письма от маминой сестры Вилаамы с Мшистого болота. И уж совсем редко городскую черту может пересечь крепкая повозка купца вместе с вооруженной охраной. Это значит, что очередной искатель приключений и наживы отправился в дальние земли — к жителям южных земель, где, говорят, даже цвет кожи у людей не белый, а черный, а тролли и вовсе не живут. Редко кто отваживается отправляться в столь дальнюю дорогу.
Сегодня же, к моему удивлению, было весьма оживленное движение. Несколько торговцев на повозках пытались проехать одновременно и образовалось небольшое столкновение. Повозки стояли в воротах, сцепившись бортами, без всякой возможности разминуться. При этом хозяева повозок отчаянно ругались, размахивая руками — выясняли, кто прав. Стражники безразлично наблюдали за этой картиной. Большой сом, лежащий на ближайшей ко мне повозке, шевелил усами и грустно смотрел в мою сторону, словно видел меня сквозь заросли кустов, в которых я прятался.
Рядом со мной скрывался единорог Кевин.
То и дело слышалось слово «ярмарка», но значения его я не знал.
Я стоял и с сомнением смотрел на сонных стражников и ругающихся торговцев, не зная, как поступить — обратиться ли за помощью к ним? Что-то удерживало меня от этого. И тут я увидел, что по лесной дороге едет запряженная усталой и недовольной после длительной дороги лошадью повозка с двумя людьми. При виде города, лошадь воспрянула духом и рванулась вперед.
— Тпру-у, — закричал возница, натягивая вожжи. — То не заставишь ее идти, а тут, вишь, побежала.
Ехавшие в повозке были купцами. Одного из них я узнал — он часто приезжал к нам в Сосновое болото.
— Я пойду к ним, — сказал я Кевину.
Кевин неуверенно посмотрел на телегу.
— Мне они не нравятся, — сообщил единорог. — Могут быть неприятности. Я лучше тебя в лесу подожду. Если что — потом тебя найду.
— Как? — удивился я.
— Я же все-таки магический зверь! — Кевин сверкнул своим рогом. — У меня много талантов, о которых ты и не подозревал.
— Ты даже на дорогу меня вывести толком не смог, — с сомнением покачал я головой.
— Тогда не смог, а сейчас все смогу, — заверил Кевин.
Ладно, придется оставить его здесь одного. И в самом деле, не тащить же за собой в город единорога.
Телега с купцами остановилась, ожидая, когда затор впереди, наконец, расчистится. Они беседовали друг с другом. И разговор шел о моем доме.
— Думаю, заеду к троллям, — говорил купец своему попутчику. — И что я вижу? Нет больше деревни зеленокожих. Вся разорена. Только колючие кусты везде растут. Не проехать. Не иначе, — он наклонился ближе к собеседнику, — не иначе, как Черное Дерево тут замешано.
Его собеседник тут же поддержал разговор.
— Говорят, слуги его повсеместно рыщут, людей похищают. Ох, не к добру это. Только ты особо не болтай. Запрещено, — он перешел на шепот. — Секретная служба, говорят, контролирует. Ой, — он толкнул своего собеседника, — тролль! Откуда он взялся?
Это к ним подошел я. Тот купец, что бывал у нас на болоте, повернулся и уставился на меня. Потом на его лице расплылась улыбка.
— Молодой Ваард, что ты тут делаешь? И где ваш клан, почему все дома в болоте разрушены? Что случилось?
— Это сделали слуги Черного Дерева, — ответил я. — Они разрушили наши дома и забрали всех моих родных. Теперь я иду в город за помощью. Вы не знаете, где я могу найти волшебника, или того, кто сможет помочь спасти мою семью?
Купцы переглянулись.
— Даже не знаю, что тебе сказать, тролль, — в задумчивости почесал подбородок купец. — Просить помощи у первого встречного? Как же тебе могут помочь такие как мы? Может быть, тебе стоит обратиться к нашей страже? Хотя, уж лучше к нашим правителям, только они тебя не примут.
— Знаешь, секретная служба запрещает омощи у первого встречного, — в задумчивости почесал подбородок купец.
Да, и вообще говорить о Черном Дереве, — добавил второй. — А про волшебников мы ничего не скажем — давно про них ничего не слыхали.
— Но в город мы тебя, конечно, провезем. Мимо стражи. А уже в городе ищи… Тут уж, как повезет. Залезай вот сюда, между мешков.
Вот так, в повозке купцов я проехал ворота и попал в город. Повозка остановилась возле какого-то дома, и купцы потеряли ко мне интерес, занявшись своим товаром. Я слез с мешков и отправился в город. И тут мое везение закончилось. На меня сразу же обратили внимание.
— Мама, смотри — тролль! — маленькая девочка, держась за юбку толстой лоточницы, показывала на меня пальцем.
— Где? — Лоточница обернулась, слишком поспешно, и несколько булочек упало на землю. — А, чтоб тебя! Понаходят тут… эльфы… тролли, житья нет.
Поднятые булки аккуратно очищались от пыли и укладывались обратно в лоток. Несколько зевак остановились посмотреть на меня. Откуда-то выскочила дворовая собака и с лаем стала кружить вокруг, наскакивая и пытаясь тяпнуть зубами.
— Совершенно зеленый и в пупырышках, как я и говорил, — важно сказал один из зевак своим соседям, протирая тряпочкой стекла очков, — это доказывает, что болотные жители, ведут свое происхождение от Bufo Loquax («жаба многоговорящая»), и то, что они находятся на более низком…
— Как, кстати, и эльфы, коллега…
— Чего уставился, лягушка зеленая? — это лоточница, собрав булки, решила выплеснуть остатки раздражения.
Я бросился бежать. Переулки, подворотни, множество домов. Они сменялись так быстро, что я не понимал, куда бегу. И везде меня преследовал лай собак. Никогда не заведу себе на болоте собаку.
Остановился я в глухом переулке. Совершенно пустом. Лай собак остался позади.
Я отдышался и привел в порядок свои мысли. Города я совершенно не знаю, это раз. Что самое главное, не знаю, как найти любого волшебника, это два. И я даже не знаю, есть ли вообще в городе волшебники. Это три, наверное. Что-то я совсем запутался. Думаю, что надо пробираться к центру города — к торговой площади. Хорошо, что расположенная на ней башня ратуши с большими часами видна отовсюду.
Едва я устремился к выходу из переулка, как путь мне преградил городской мальчишка. Он во все глаза уставился на меня.
— Глядите — тролль! — закричал он.
Откуда-то выскочили еще двое таких же подростков. Все трое мальчишек были повыше и побольше меня. Тот, кто меня обнаружил, был самый старший среди них, или просто самый высокий — в людях я, все же, плохо разбираюсь. На одном, кроме обносок, была яркая соломенная шляпа, которую он, скорее всего, сегодня где-то стащил. Достаточно грязные и в порванной одежде, они отличались от детей купцов, приезжавших к нам на болото. И настроены они были куда более воинственно, чем купеческие детишки. Особенно первый, долговязый.
— Откуда ты тут взялся, тролль? — сказал он, схватив меня за пуговицу на одежде.
Интерес в его глазах тоже присутствовал. Но злости было больше. Я подумал, почему? Что я им плохого сделал? И еще я подумал, что без драки тут точно не обойтись. А пуговицу, сделанную из черепашьего панциря терять жалко. Какие же пустяки приходят в голову, когда не знаешь, как поступить.
