Мысль о родителях успокоила. Макс даже поел. Даже помог поварихе, как обещал: убрал со столов, вымыл на кухне посуду, взялся за пол… Иногда он подбегал к окну, посмотреть, не идут ли по тропинке от проходной родители?
Они приехали только после обеда. Макс успел перемыть, наверное, тысячу тарелок, схватиться за горячую кастрюлю, наверное, десять раз, поцапаться, наверное, с десятком дежурных и бесчисленное количество раз попасться Надежде Ивановне под ноги, хорошо, без последствий. Когда он увидел родителей в окно, работы оставалось не меньше, ну ради такого случая…
— Там мои родители приехали! — крикнул он. — Я побегу?
— Беги, чего спрашиваешь! Была охота на кухне время тратить. И не дежурный ведь!
Макс кивнул, зачем-то бросил: «Спасибо» и побежал на выход.
— Стой, кто идет! — Отец перехватил его в полете, чуть не уронил, но это не считается. — Дай на тебя посмотреть? — Он вертел Макса в руках, как тряпичную куклу или как вертят детей, которых давно не видели. Очень давно. Неделю.
— Ты что же это? Все вон во дворе бегают, а ты на кухне торчишь? Мы тебя потеряли! — Мать кивнула на ребят, которые и правда бегали во дворе корпуса, перебрасываясь снежками. Макс тут же сник. Разве ей объяснишь?
Он пожал плечами, вывернулся от отца, сказал:
— Пошли в корпус, холодно.
— Ты, по-моему, даже не рад нас видеть! Что такой кислый, эй?
— С ребятами поссорился.
— Помиритесь, — засмеялся отец. — Первый раз, что ли?!
Макс кивнул: вопрос закрыт. Но легче не стало. Чем ближе Макс и родители подходили к корпусу, тем слышнее были вопли играющих ребят, Максу даже снежком досталось. Все играли, а он в кухне торчал по чьей-то милости.
По дороге начались обычные родительские расспросы: «Как тебе живется, дорогой сын?», «Как ты поправляешься?», «Достаточно ли тебя развлекают утренними лыжными прогулками и дежурством по кухне? Может быть, дома добавим?» Макс рассеянно отвечал и думал: «Вот дикость! Меня преследует сумасшедший покойник, а я тут о лыжах беседую…» У самого корпуса он зажмурился, чтобы не получить шальным снежком в глаз, взбежал на крыльцо, первый вошел в палату и хорошенько прикрыл за отцом дверь. Слушать, как веселятся без него, было выше его сил.
— Ну показывай, где ты спишь, — потребовала мать, едва переступив порог палаты. За этим сюда Макс и шел. Он с утра так и не удосужился заглянуть: цела его кровать или уже все? А сейчас… Да кто бы сомневался: кроватей было пять, и Максу ни одна из них не принадлежала.
— Ну?
И что прикажете отвечать? «Мою кровать упер старик-покойник, а скоро и меня заберет?» Или соврать и разбираться самому? Макс выдохнул и плюхнулся на Серегину:
— Садитесь. — К счастью, никого из ребят в палате не было.
— Ничего так, хотя я бы у окна устроился, — болтал отец. — Летом не жарко и по ночам убегать удобно.
— Не, там дует…
Дурацкий разговор тяготил. Хотелось упасть на пол и вопить: «Заберите меня отсюда! Меня преследует мертвец, мой друг уже пропал, а другие друзья мне и не друзья вовсе!» Интересно, родители поймут? А если поймут, что сделают? Пожалуются начальнику лагеря? «Ваш покойный лесник избивает по ночам нашего мальчика». Да их в психушку отправят! Лучше уж молчать… А еще лучше — бежать. Прямо сейчас. А Сашка? Что Сашка? В городе Макс просто зайдет к нему домой и выяснит, может, парень давно дома. А нет, так будем искать… Надо бежать, надо. Здесь Старик его в покое не оставит. Наврать матери, что заболел, пусть забирают… Вместо этого Макс привередливо спросил:
— Вы на машине?
— Хочешь домой? — поняла мать. — Почему? Тебе всегда здесь нравилось…
— Ага, — буркнул Макс и пробормотал что-то об утренних зарядках и ссоре с Андрюхой.
— Да поехали! — одобрил отец. — Без тебя ремонт стоит! — Он смеялся! Понимаете, смеялся! Как будто удачно пошутил, да знал бы… Тоже мне, напугал кота сосиской! Ремонт, подумаешь! Если б он знал!..
— Да легко! — в тон ему ответил Макс, и действительно стало легче. — Посидите, я быстренько!
Настроения сразу прибавилось. Макс даже отыскал свой рюкзак, хотя думал, что он исчез вместе с кроватью. Лыжи чуть не оставил (они и не думали пропадать, стояли себе на месте. Ну, если это опять не Семушкины проделки). Он быстро собрался и потянул своих к выходу. Во-первых, ему не терпелось уехать, а во-вторых, Макс не хотел, чтобы кто-нибудь вошел в палату в разгар его сборов и понял, что он уезжает. Вечером-то, конечно, все заметят… Наверное.
У администрации обнаружился сюрприз: Макса уже не было в списках. Мать немного поскандалила по этому поводу, но согласилась, что это уже неважно. Документы нашлись, и то хорошо.
Макс первый выскочил за проходную, и только там стало по-настоящему легко. Странно, что такая простая мысль не пришла в голову раньше: взять и уехать домой от всех дотошных покойников.
— Как ты сразу повеселел! — заметил отец.
— Еще бы! — поддакнул Макс, но зачем-то спохватился: — Достали эти утренние пробежки!
Машина ехала, деревья и столбы мелькали за окном, и лес отдалялся, что не могло не радовать. Отец смеялся и пугал ремонтом, мать ворчала, что хватит ребенка пугать, никто тебя, Макс, эксплуатировать не будет, не слушай его… Вот заботы у людей, а?
Глава VIII
Все только начинается
От лагеря до города на машине чуть меньше часа. Макс извертелся, оглядываясь на лес, казалось, что Старик бежит за машиной по пятам и с такой же скоростью. Не смешно. Кто их, мертвяков, знает? Дома в городе, конечно, тоже есть лес, но не этот, другой, да он и поменьше будет. «Если все обойдется, летом по ягоды не пойду, — решил Макс. — И в лагерь не поеду. Буду дома сидеть. Один. До старости». «До старости» ему понравилось. Вот станет Макс таким же стариком, тогда еще посмотрим, кто кого! Или хотя бы просто взрослым.
Машина въехала во двор: здравствуй, родная пятиэтажка! Сейчас запрусь в своей комнате, окно зашторю, завалюсь с книжкой на диван! И никаких мертвяков!
Макс выскочил из машины, дом, милый дом, код домофона еще не забыл, три ступеньки, первый этаж. Где ключи? У отца ключи. Да сколько же можно машину ставить?! Хлопнула дверь подъезда — вот и родители, и часа не прошло.
— Да за тобой не угонишься! Эту бы энергию…
— Открывай уже свои мирные цели! — Макс нетерпеливо топтался у двери.
— Открываю-открываю… — Отец уже доставал ключи. — Да, в туалете тоже ремонт!
Под смех матери Макс влетел в квартиру, разулся на ходу: приехали, неужели? Отец не шутил: дома был такой раскордаж, что сразу ясно: люди ремонт затеяли. Сплавили ребенка в лагерь к мертвяку и затеяли. Интересно, а у Макса в комнате… Опа!
Макс влетел к себе и так и остался стоять посреди комнаты, в углу пыльного прямоугольника, где раньше был шкаф. Почти одновременно из коридора подала голос мать:
— Ой, слушай, а где же ты спать-то будешь? Мы же всю твою старую мебель выкинули! А у меня просто вылетело из головы… Наверное, не стоило тебя забирать, пока… — Она вошла, и Макс прекрасно знал, что это она, и все равно вздрогнул.
Выкинули. Ему показалось другое.
— Очень хорошо! Отцовский спальник достану… — Он прошел мимо матери в коридор, взял табуретку, полез на антресоли за спальником. Выкинули… Руки еще тряслись, и ноги на табуретке, кажется, тоже. Вот сейчас кто-то навернется… Где же этот спальник?! Мать уже материализовалась рядом, ей же на голову упаду…
— Ты не расстроился?
— Шутишь! Я очень рад. Отойди, а то упаду тебе на шею.
— Ничего, она привыкла! — Вышел из ванной отец. Макс его не видел и вздрогнул. Табуретка пошатнулась…
— Ну я ж говорил! — Макс выбирался из-под спальника, отец хохотал и вытаскивал мать из-под Макса. Матери тоже было весело. На ножках устояла только табуретка.
Макс перекинул спальник через плечо и пошел к себе. Дикие люди, все бы им хохотать! А человек весь на нервах. Хотя, справедливости ради:
— Я что-то по вам соскучился.
— Пол сперва протри, чудо! — Мать еще смеялась. — Там пыль…
Макс вошел к себе, прикрыл дверь и кинул спальник на окно. Комната без мебели казалась большой, хоть забег устраивай. В футбол играть — тоже можно. И хорошо, что выкинули старый диван! Он скрипел так, что мыши в подвале пугались. А сейчас можно чудесно устроиться на спальнике. Найти бы еще, куда мать все книги распихала! Шторы с окна тоже сняли, ну и пусть, так светлее… Макс быстренько сбегал за тряпкой, вытер себе на полу пятачок для спальника, нашел книгу, подушку и улегся, как хотел. Из коридора, должно быть отец, потихоньку просунул под дверь широкий шпатель. Намекает, что ли? Макс хихикнул, взял и пристроил шпатель на книжку, чтобы страницы не переворачивались.
Ночь застала Макса врасплох. Кто-то зачитался и не вышел ужинать, когда звали, отказался смотреть фильм, хотя тоже звали, и теперь сидел один в жуткой тишине. Он смотрел на последнюю страницу книги с ехидной надписью «Конец» и думал, что ничего страшного, он же дома. На окне больше не было штор, а днем это только радовало. Ну не придет же сюда Старик! Не придет же! Ну куда ему — мертвяку в такую даль!..
