— Ну, теперь колись!
Это были как раз те люди, которые посадили его в погреб.
Беседу с созревшим для разговора дядей Колей вёл сам Кудеяр Кудеярыч.
Одет он был просто, по-домашнему: васильковый смокинг, как у раннего Гоголя, кипенная рубашка, галстук и лакированные туфли.
Он весь был в окружении хрусталя и салфеток.
Курил он самокрутку из самой дорогой газеты «Коммерсант».
— А ну-ка, расскажи нам о пришельце.
Дядя Коля стал рассказывать:
— Это студенистое тело кремниевой структуры иноземного происхождения. Магнитных линий на нём не обнаружено. Питается…
— Хрен с ним с питанием! — остановил его Куку. — Ты проще расскажи: сколько он стоит, как он охраняется и кому его можно продать.
Дядя Коля стал говорить чистую правду: не стоит он ни копейки, потому что он исчез. Никак он не охраняется по той же причине. Но продать его можно долларов за триста академику Гаврилову и профессору Пузырёву. Иначе их могут крупно разжаловать за раззявость.
— Что ты лепишь?! Что ты ерунду несёшь? — рассердился Куку. — Что ты кукарекаешь? А это ты читал?
Он сунул под нос дяде Коле свежую газету «Московский балаболец».
Дядя Коля с изумлением стал читать:
НОВОСТИ ИЗ-ПОД ПРАВИТЕЛЬСТВА
Как мы уже писали в предыдущих номерах, на станции Клязьма идёт спешное изучение инопланетянина неизвестной породы. Мы уже приводили его фотографию, украденную нашим корреспондентом у одного из ассистентов, изучающих животное.
Сегодня к нам из правительственных кругов просочилась другая, совершенно сенсационная информация. Оказывается, наше правительство собирается продать инопланетянина американским учёным.
Причём цифры называются чрезвычайно высокие — от двух до пяти миллиардов долларов.
Если нашему правительству удастся продать это существо за два миллиарда долларов, то каждому россиянину достанется по двадцать долларов.
Вернее, ничего не достанется, потому что все эти доллары, как всегда, уйдут неизвестно куда.
На приведённой фотографии наш корреспондент Вера Колодная с двадцатью долларами в руках. Она заранее прощается с ними.
— Ну, что? — спросил Кудеяр Кудеярович. — Какие триста долларов за раззявость? Миллиарда не хочешь? Иди к своим и обо всём мне про это чучело докладывай. А то сгниёшь в этом подвале.
Глава тридцатая
Бегство от людей
Когда Катин папа прочитал статью в «Московском балабольце», он забеспокоился.
И не только потому, что Камнегрыза могут продать Америке, а потому, что в последнее время Камнегрыз иногда начинал нервничать.
И каждый раз, после странного подёргивания Камнегрыза, можно было заметить каких-то странных пешеходов около подъезда Егоровых.
Однажды ночью папа с Катей решили вывести Камнегрыза во двор. Это было сделать нетрудно. Камнегрыз уже понимал язык людей не хуже собаки. Если ему говорили:
— Иди сюда!
Он шёл сюда.
Если ему говорили:
— Ходи тихо! Не тарахти ногами.
Он тут же переходил на мягкий скок. То есть проблем с ним не возникало.
Папа погрузил пришельца в крепкую спортивную сумку, позвал Катю и, выйдя на улицу, вытряхнул Камнегрыза из сумки на асфальт.
Тут же к папе подъехали двое на потрёпанных «Жигулях» и спросили:
— Гражданин, где здесь находится музей-квартира композитора Чайковского?
Это были полустуденты бандитского типа, которые увозили дядю Колю Спиглазова для консультации в зиндан.[7]
— Здесь нет такого музея.
— А нам говорили, что есть.
Ночные искатели музыкальных знаний вылезли из машины. Один тип стал отталкивать папу в сторону от газона, а второй приподнял Камнегрыза за бока и начал запихивать в папину сумку.
У типа ничего не вышло. Во-первых, он никак не ожидал, что Камнегрыз такой тяжёлый. Во-вторых, Катя укусила его за ногу.
Тип хотел отдрыгнуться от Кати, отцепить её, но тут Камнегрыз тоже укусил его, откусил ему носок ботинка, может быть, даже вместе с пальцем.
Тип завыл и запрыгал:
— Они кусаются!
В это время второй тип всё дальше отталкивал папу от газона и кричал:
— Девчонку бери! Девчонку тоже бери! Она будет его кормить.
Камнегрыз выбрался на твёрдый асфальт, приподнял «голову», осмотрелся — и вдруг все его многочисленные лапы щёлкнули, как щёлкает своей спиной жук-щелкунчик, и он взлетел вперёд и вверх.
Пришелец приземлился точно на спину второго типа, и они оба с треском упали на землю.
Только тип сильно расшибся, а Камнегрызу хоть бы что. Он всего-то сделал в асфальте выемку.
В это время первый бандит подбежал и стал ногой колотить Камнегрыза.
Камнегрыз всерьёз рассердился и начал наливаться разными цветами, приближаясь к фиолетовому.
Тип размахнулся, ударил пришельца ногой, но вдруг сам скорчился и рухнул на асфальт, дрыгая ногами. (Как тот самый Катин клязьменский петух два месяца назад.)
Папа быстро ссыпал Камнегрыза в сумку, взял Катю за руку и весь бледный ушёл домой.
— В чём дело? — спросила мама.
— Почему вы так быстро вернулись?
— На нас был наезд.
— Какой наезд, почему?
— Какие-то уроды хотели отнять Камнегрыза.
— Зачем?
— Чтобы продать, разобрать на запчасти… — откуда я знаю!
— Может быть, это были секретные сотрудники? — спросила мама.
— Сотрудники на улице не нападают, сотрудники на дом приходят. Надо бежать!
Папа позвал Катю и маму в дальнюю комнату без телефона и сказал:
— Надо бежать, дочка! Надо бежать, жена!
— Да почему? А что так? — спросила мама.
— А то. Сейчас мы за всю Землю отвечаем. За всех её людей. За наших и не наших. За американцев и китайцев. За афганцев, за моджахедов и за их детей.
— И всё из-за Камнегрызика? — спросила Катя.
— Да. Ты смотри, дочка, Камнегрыз живёт на Земле уже полгода. Никто его не обидел, не ударил, не замучил. Почему? Потому что мы его охраняем, спасаем. Если он завтра попадёт в руки к государству или к бандитам, это будет уже не разумное живое тело, это будет продукт, который можно продать или сдать за деньги напрокат. Только мы втроём на этой Земле можем дать ему приют. Можем сохранить этот тёплый кусочек космоса. И до последней минуты мы должны обеспечивать ему спокойствие и мир.
Мама и Катя внимательно слушали папу. Он никогда так серьёзно с ними не говорил.
— Дочка! Жена! Я не хочу, не желаю заниматься этим существом. У меня из-за него жизнь ломается. Но на одной стороне стоим мы, и Камнегрыз, и все жители Земли, а на другой — люди денег и политики. Если мы договоримся с Камнегрызом, договорится с ним вся Земля. Если с ним будут договариваться наши чиновники, они сделают всё, чтобы сорвать контакт. Они просто по-другому не умеют.
Выдержав паузу, папа продолжил:
— Это силиконовое существо ничего плохого нам не сделало, а наши учёные его чуть не угробили. И мы должны, мы просто обязаны уберечь его и сдать Камнегрыза его родителям. Даже если для этого нам придётся расстаться с работой, со школой, с теплом и уютом.
Катя и мама поняли, что папа абсолютно прав. Они безоговорочно встали под его знамя.
Только мама сказала одну странную фразу:
— Можно бежать от людей, а можно бежать к людям.
Глава тридцать первая
Возвращение блудного сварщика
Жизнь на Клязьме у сотрудников Института исследования космоса постепенно вошла в рабочую колею.
Все учёные выглядели поздоровевшими, отдохнувшими. Они тщательно отсматривали фотографии, проявленные Володей Кузиковым, и делали мировые открытия.
— Мне кажется, наш инопланетянин с какой-нибудь очень тяжёлой планеты, — сказал академик Гаврилов. — Я помню, на всех видеоплёнках он какой-то расплющенный.
Профессор Пузырёв захотел в этом немедленно убедиться, но вспомнил, что большинство плёнок было отослано в Кремль президенту.
Отослать что-либо в Кремль президенту всегда очень легко, а вот получить что-либо назад…
— Совсем не обязательно, что он с тяжёлой планеты, — спорил профессор Пузырёв. — Может, он расплющился в пространственной складке. Или его вытянула временная щель.
— Нам пора уже дать имя нашему инопланетянину, — сказал лаборант Кузиков.
— А чего там давать. Камнегрыз он и есть Камнегрыз, — сказал профессор Пузырёв.
— Нет, это неправильно. Любой новый вид имеет длинное прозвище, — сказал лаборант. — Например, синантроп китайский или кроманьонец французский.
— Вы что, забыли? Мы же давно президенту писали, что это Камнегрыз клязьменский кайнозойский, — твёрдо сказал академик Гаврилов. — Пусть так и остаётся.
Тут как раз явился крупный учёный — сварщик, слесарь и механик дядя Коля Спиглазов.
