Как говорят люди: ну ты и загнул! Сказано — окружить, и вот хоть пополам разорвись — крылышки отдельно, лапки отдельно, — а окружи! А что противник вдвое превосходил числом и единственное окружение, которое могла ему устроить Айтова тысяча, — хвосты с шеями переплести и хороводы вокруг водить, — это никого не волнует! И вот таких — половина Совета Владычицы, да не оскудеет ее острый ум в плотном окружении такого количества глупости!
Охрана Великого Дракона Земли, едва пошевеливая крыльями, все так же парила в воздухе. Сами неподвижные, и морды будто каменные, у всех, даже у непоседливых воздушников и темпераментных огневиков. Только водный дракон в первом ряду вдруг… не то чтобы подмигнул, а чуть опустил веки, показывая Айту, что поддерживает его.
Айт не позволил себе даже и этого, лишь внутренне усмехнулся. Лучшие командиры «десятиглавого дракона» обычно получались из воздушников — воздух отлично взаимодействовал с водой и огнем, и командир-воздушник давал дополнительное преимущество стандартной девятке. На должности сотника стихия уже не играла роли — хотя лучшие сотники выходили из огненных, те быстро реагировали на изменяющуюся обстановку и были отличными тактиками. А вот лучшими стратегами и командующими войск Владычицы становились, как правило, водные. Было что-то в стихии воды, свойственное и неспешным маневрам, и стремительным атакам. Но «как правило» не значит «всегда», и лучшим стратегом змеев в последние столетия был Великий Огненный. До сего дня. До боевой операции Айтвараса Жалтиса, Великого Дракона Вод, против войск Прикованного.
А фиг — как говорит Ирка — после сегодняшнего боя его с должности Великого Дракона кто сковырнет! Теперь водные драконы за него и в воду, и в огонь… да хоть в пустыню! Просто за то, что вернул своей стихии славу великих стратегов!
Вот такие они, игры больших драконов — просто победы недостаточно, даже у нее есть еще тайная, оборотная сторона, и за битвой в воздухе непременно последует битва в Совете. А уж там желающих сожрать самого молодого Великого… у-у-у, будто они сто лет голодали и никакой дичи, кроме него, на сто перелетов окрест! Только не выйдет, зубы пообломают!
— Чем перед Советом оправдываться будешь? — будто новорожденный вулкан продолжал кипятиться Грэйл Глаурунг.
— Победой, — просто ответил Айт. — Достигнутой при вашем неоценимом участии. — И он снова, еще почтительней, поклонился земляному дракону.
Старый змей надулся, будто жаба, покосился на Айта из-под полуопущенных век.
— Правду говорят, что этот… рогатый командующий… тур… осмелился сказать, что я стар и не боец? — наконец сквозь зубы процедил он.
— Уже знаете? — не слишком удивился Айт.
— Слухами земля полнится! — пасть Великого Земляного растянулась в недоброй ухмылке.
— Дурной бык промычал дурость, — равнодушно обронил Айт. — Он умер за это. — Уточнять, что человек-тур, по крайней мере, на человеческую половину изначально был мертв, Айт благоразумно не стал. — А каковы вы в бою, видел весь мой «тысячеглавый дракон».
— Ух и вделали мы им! — вдруг с совершенно мальчишеским восторгом рыкнул старый дракон. — Теперь долго не сунутся, новое войско Прикованному года два собирать! — и тут же склочно добавил: — Хотя я всегда говорил, что тебе еще рано доверять командование!
— Два года… — повторил Айт. Усталая радость победы стремительно меркла. — А потом они явятся снова!
— И мы снова их побьем! — воинственно топорща усы-вибриссы, рыкнул земляной.
— И снова? А потом снова? Это все… — Айт пощелкал пальцами. — Не решение! Если бы мы могли добраться до источника этой заразы!
Он тоскливо поглядел в сторону Мертвого Леса. Рассчитанное на дальние расстояния драконье зрение и в человеческом облике позволяло все видеть ясно и четко. Отправившийся в погоню «стоглавый дракон» возвращался. Кого-то они нагнали — у края обрыва, отделяющего мир змеев от Мертвого Леса, вповалку были набросаны тела, и медленно гасло искристое буйство цветов на крыльях мертвых аспидов. А дальше — провал, над которым торчали верхушки таких же мертвых деревьев.
Высоченные, мрачные, густые ели были мертвы — скелеты деревьев, угольно-черные, будто обгоревшие и безнадежно высохшие. Их скрюченные толстые ветви переплетались от самой земли и до макушек так плотно, что ни птица, ни самая мелкая живность не могла просочиться между ними. Лишь рои зеленых мух с жужжанием носились среди черных стволов, закручиваясь в лаково-блестящие вихри. Да резным серебристым занавесом свисал с ветвей и до самой земли белый лишайник — толстый, самодовольный… откормленный. Иногда рой мошкары с налета влипал в него — и растворялся в серебристых завитках, отчаянно жужжа и безнадежно пытаясь вырваться из хватки хищного паразита.
— Эй! Ау! — кончиком крыла земляной помахал перед глазами Айта, заставляя его очнуться. — Ты не вздумай! — в голосе Грэйл Глаурунга звучала настоящая тревога. — Не вздумай туда соваться, слышишь? Мы не можем даже летать над Мертвым Лесом. Мало, что там половину «стоглавого» угробили? Хочешь присоединиться?
— Мы могли бы попробовать в человеческом облике, — пробормотал Айт, сам понимая, что это звучит глупо.
— Пробовали уже! — рявкнул земляной. — И что? Хоть кто-нибудь вернулся, рассказать, что там?
Айт подавленно кивнул. Никто. Хоть взлетевшие над Мертвым Лесом, хоть вошедшие в него змеи — не вернулся ни один. То же самое касалось оборотней и людей, обычных, не перевертышей.
— То-то же! — наставительно кивнул земляной и повторил: — Не вздумай! Ты нам еще того… пригодишься, — нехотя выдавил он. — Опять же мать расстроится. Ты к своей этой… — он скривился. — Человеческой ведьме собираешься?
Айт снова кивнул.
— Вот и иди! — с облегчением вздохнул земляной.
Айт не сомневался: планировалась долгая лекция о недопустимости шляться в мир людей, да еще по такому ничтожному поводу, как день рождения человеческой ведьмы. Но перед лицом страшной идеи снова сунуться в Мертвый Лес даже поход в соседний мир был вроде как и ничего, вполне нормальным.
— Заодно выясни, откуда ракеты взялись, — расправляя крылья и готовясь взлететь, пробурчал Великий Дракон Земли.
— Великолепная идея, Грэйл Глаурунг! — склонил голову Айт. — Я безусловно попытаюсь разобраться.
— Вот-вот, не заносись перед старшими, слушайся… будь поближе к земле! — наставительно объявил земляной дракон. — Тогда и побеждать станешь!
Старый змей шумно, как курица, замахал крыльями, поднимаясь в воздухе. В небе земляной всегда выглядел неуклюже, что, впрочем, и понятно.
Тяжеловесно, будто летающая скала, Грэйл Глаурунг завис, вытянул длинную шею к лицу Айта и негромко буркнул:
— Поддержу тебя на Совете. Это ведь и моя победа! — самодовольно добавил он.
А вот и третья сторона этой самой победы: мало разбить врага, мало добиться безоговорочного уважения змеев своей стихии, надо еще заставить одного старого земляного червяка поддержать молодого водного выскочку! А иначе зачем бы Айт его сюда тащил, терпел капризы и попытки командовать?
Стражи Великого Дракона Земли выстроились вокруг него в охранительный порядок — пролетая мимо Айта, водные змеи коротко, едва заметно наклоняли голову перед Великим Драконом своей стихии. Чего, в общем-то, драконам из чужого охранения делать не положено. И даже какой-то молодой воздушный кинул быстрый и несомненно восторженный взгляд.
Неспешно работающий крыльями драконий клин четко прорисовался на фоне рассветного неба и полетел навстречу солнцу. Троица оставшихся на земле змеев дружно облегченно выдохнула — вздох Айта был чуть ли не самым шумным.
Глава 9 Не пей бензин натощак
— Старая… облезлая… земляная… гусеница! — с чувством проговорил огненный Тат, провожая улетающих глазами и невольно стискивая пальцы на рукояти меча.
— Не подобает воину охраны Великого Водного Дракона позволять себе непочтительные высказывания в адрес Великого Земляного! — строго нахмурился воздушный Шен.
— Заткни поддувало! — обронил Тат. Мелкие искры пробегали по его волосам, плясали на кончиках пальцев, выдавая переполняющее его раздражение. — Как ты терпишь этого вонючего земляного червяка, Айт?
— Это моя работа, — нейтрально произнес Айт.
Шен нахмурился еще больше. Но прежде чем он успел разразиться речью, как именно солдатам охраны Великого Дракона подобает разговаривать с самим Великим Драконом, огненный Тат вдруг расплылся в улыбке, оглядел очистившееся небо боя, по которому сейчас шныряли только сгоняющие в кучу уцелевших аспидов воздушники, и выпалил:
— А моя работа, сдается, закончилась? Пойду с ребятами переговорю! Расскажу им, как я сделал этого человеческого ублюдка с пистолетом! — и не дожидаясь ответа, шагнул вперед, явно собираясь перекинуться и взмыть в воздух.
