Сатсварупа Даса Госвами - Путь Чхоты

На опушке пальмовой рощи в огромном открытом шатре сидели три сотни мышей и несколько ворон, которые собрались для того, чтобы чествовать Чхоту даса по случаю его четырехлетия. Они установили в шатре временный алтарь с изображениями Шрилы Прабхупады, Господа Чайтаньи, Господа Нитьянанды и Радхи-Кришны. Чхота сидел слева от алтаря лицом к собравшимся, а юный полевой мышонок произносил речь: -… И быстро усвоив основы вайшнавской философии, которые изложил ему Прабху Нимай, наш Чхота Прабху стал - я думаю, это с уверенностью можно сказать - первым в Гаудия-сампрадайе чистым преданным среди мышей.

- Нет, не первым и вовсе не чистым преданным, - кротко сказал Чхота.

Однако мыши в это время громко кричали и хлопали и не слышали его тихих протестующих слов. Но даже если бы они услышали их, они бы только улыбнулись его смирению. Всем хорошо было известно, что Чхота действительно был первым мышонком-преданным, который узнал об учении Шрилы Прабхупады и воплотил его в жизнь. В индуистских храмах с давних пор жило множество поколений мышей, сменявших друг друга, но никто из них не обрел духовного знания. Пока Чхота не приехал год назад в Гайану, вся мышиная жизнь сводилась лишь к еде, сну, совокуплению и защите своей безопасности. Теперь же сотни мышей стали преданными Господа, и они горели желанием прославить Чхоту за его участие в развитии движения сознания Кришны.

- Но Чхота Прабху не просто зачинатель, - продолжил оратор, помахав лапкой. - Он продолжает вразумлять нас своими чудесными проповедями, передавая нам знания, почерпнутые им из священных писаний. Он продолжает вытравлять из наших сердец забвение Бога. Я знаю, что Чхота не любит слушать, как его прославляют, но мы просим его сегодня позволить нам со всей искренностью высказать свои чувства ради нашего собственного очищения.

- Джая! Джая! - закричали мыши.

Чхота по-прежнему сидел опустив глаза, сохраняя серьезный вид.

Полевой мышонок закончил свою речь и повесил Чхоте на шею гирлянду из лотосов. Чхота тут же снял ее, так как на нем уже были четыре цветочные гирлянды. Он чувствовал себя погребенным под цветами лотоса.

На помост поднялся следующий оратор и начал произносить речь, которая была словно бы продолжением предыдущей. Чхота предупредил преданных, что все юбилейное торжество не должно продолжаться более получаса, однако они говорили уже целый час, и внимание слушателей не ослабевало. Некоторые вороны скоро начали беспокойно ерзать, а потом и вовсе ушли, но оставшиеся слушали, стараясь не пропустить ни слова.

- Духовные дарования Чхоты неисчерпаемы, и я смогу описать их только в меру своих способностей.

Речь произносила женщина-мышь, которая была одним из главных организаторов детских школ.

- Все мы знаем, что Чхота всегда был бесстрашным проповедником, стоит только вспомнить, как он с риском для жизни пробирался в стены домов в Северной Америке. Движимый состраданием, он и здесь, в Гайане, продолжает свою деятельность среди мышей, ходя от двери к двери в каждом городе и деревне, чтобы распространить учение Господа Чайтаньи. Он также открыл много новых храмов и был главным инициатором создания вайшнавского движения среди мышей, являющегося точным подобием всемирного человеческого движения вайшнавов. И в последние месяцы Чхота продолжал поражать нас своими свершениями. Я имею в виду его успехи в обучении чтению книг Прабхупады. Если до этого мы могли получать знания, только слушая Чхоту, который передавал нам то, что изучил сам и узнал от Нимая Прабху, то теперь нам может открыться целый мир книг Шрилы Прабхупады!

При этих словах мыши вскочили со своих мест, подняли лапы и закричали:

- Джая Чхота Прабху! Харибол! Слава книгам Прабхупады!

- Но это еще не все, - продолжала директриса гурукулы, - совсем недавно Чхота Прабху сделал то, что нам всегда казалось невозможным: он познакомил с учением Господа Чайтаньи животных и других видов. Чхота Прабху поистине является могущественным вайшнавом, как и все великие ачарьи прошлого. И кто знает, какими еще небывалыми открытиями и успехами удивит нас Чхота в будущем? Будем же просто молиться о долгой жизни нашего лидера. И пусть он всегда видит нас деятельными и послушными его наставлениям!

Слушая эти восхваления, Чхота чувствовал себя очень неловко, однако это чувство было вызвано чем-то большим, чем обычное смирение. Вот уже несколько месяцев что-то зрело у него в душе. До сегодняшнего дня он даже и не думал, что сможет сказать об этом преданным, но сейчас, услышав, какие надежды они возлагают на него, он решил хотя бы слегка намекнуть на то, что было у него в мыслях.

Чхота обратился к собравшимся:

- Дорогие друзья и преданные… - он вдруг вспомнил рассказ Нимая о том, как на подобные восхваления отвечали ачарьи. - Все те добрые слова, которые вы здесь произносили, описывая вайшнава, совершенно неприменимы ко мне. Я всего лишь падшая душа, заключенная в тело мыши.

Но, как и всем вам, мне посчастливилось познакомиться с учением чистого преданного, Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, переданным его учениками-людьми и содержащимся в его книгах. Благодаря этому все мы начали повторять мантру Харе Кришна. - Тут Чхота подумал: «Скажи им, что, если они и вправду меня любят, то они должны давать мне время на чтение и повторение мантры».

- Если моя деятельность и имеет какую-то ценность, - продолжал Чхота, - то я обязан этим всецело учению, передаваемому духовно просветленными ачарьями по парампаре, и заботливым наставлениям нашего любимого учителя, Нимая Прабху. Он был настолько терпелив и внимателен, что смог распространить сознание Кришны даже среди живых существ, не принадлежащих к человеческой форме жизни и обычно не способных к усвоению высшего знания. За это он достоин прославления. Я поделился знаниями с вами, и вы смиренно восприняли их, что благотворно сказалось на вашей жизни. Как говорит в «Бхагавад-гите» Господь Кришна, даже незначительное преданное служение - на которое, возможно, способна и мышь - может в момент смерти уберечь живое существо от величайшей опасности. Опасность заключается в том, что в следующей жизни мы можем родиться в еще более низкой форме жизни и совершенно забыть о Боге.

Поэтому я прошу вас отметить мой юбилей не прославлениями в мой адрес, а твердым решением стать единой силой, чтобы успешно практиковать и распространять сознание Кришны. Посвятим же этой цели всю свою энергию.

В ответ на эти слова мыши забили в мриданги и зазвенели караталами, а женщины громко заулюлюкали. Некоторые из тех, кто готовил в соседствующей с шатром кухне, подошли к ее дверям и высунули головы, чтобы слышать слова Чхоты.

Чхота вновь подумал: «Давай, скажи им, что у тебя в уме».

- У меня есть одна личная просьба, - продолжал он. - Если я действительно хочу служить вам и другим живым существам, я должен обладать необходимыми качествами. Однако пока я такими качествами не обладаю. Я не имею никакого пристрастия к основным духовным занятиям - к повторению мантры и слушанию. Поэтому я смиренно прошу вас: пожалуйста, позвольте мне практиковать эти основные элементы вайшнавской садханы, в выполнении которых я до сих пор не добился ни малейшего успеха. Из-за того, что я не чувствую вкуса к этим возвышенным занятиям, вся моя деятельность ничем не лучше самых заурядных дел и поистине сродни притворству. Окажите же мне милость таким вполне определенным и практическим образом, чтобы когда-нибудь я действительно научился по- настоящему повторять святые имена и читать книги Прабхупады. Только тогда я смогу убедить других делать то же самое.

На этом Чхота закончил свою речь, и все остались им очень довольны.

Преданные попросили его запевать в маха-киртане. Он знал, что мыши любят петь не меньше часа, и не был уверен, хватит ли у него на это сил, но он решил все же попытаться. Закрыв глаза, он пропел вступительные молитвы Шриле Прабхупаде и Панча-таттве, а затем начал мантру Харе Кришна. Он пел на тот мотив, который был самым первым услышанным им от Нимая. Уже через несколько минут мыши начали раскачиваться в такт пению. Чхота обычно предпочитал более спокойный киртан, во время которого можно было бы медитировать на каждую мантру. Истинная цель пения заключалась в том, чтобы произносить святое имя ми слушать его, а не в том, чтобы упиваться мелодией или замысловатыми движениями, позабыв обо всем на свете.

Однако когда танцоры заулыбались и принялись подзадоривать друг друга, в то время как барабанщики били в свои мриданги так искусно и с таким увлечением, это оказалось настолько заразительным, что Чхоте захотелось разделить их азарт.