Элвин Уайт - Стюарт Крох

Когда младший сын миссис Фредерик Крох появился на свет, все твердили, что он просто малюсенький, не больше мышки. По правде говоря, малыш и вообще смахивал на мышку. Росту в нем было сантиметров пять, мышиный остренький нос, мышиный хвостик и усики. И сам он был такой тихий, застенчивый, точно мышка. Мышиной внешностью дело не ограничилось: прошло всего несколько дней, и малыш приобрел мышиные повадки — стал разгуливать в серой шляпе, помахивая небольшой тросточкой. Мистер и миссис Крох назвали его Стюартом, а мистер Крох смастерил ему кроватку из четырех прищепок для белья и пачки из-под сигарет.

В отличие от обычных младенцев, Стюарт, лишь только родился, тут же научился ходить. Когда ему исполнилась неделя, он уже умел взбираться на лампу, цепляясь за провод. Миссис Крох сразу поняла, что детские вещи, которые она приготовила для малыша, Стюарту не годятся. Она взялась за дело и сшила ему чудесный костюм из шерсти с накладными карманами, чтобы было куда положить носовой платок, деньги и ключи. Каждое утро миссис Крох заходила к Стюарту в комнату, и пока он еще не оделся, взвешивала его на маленьких весах — тех, на которых обычно взвешивают письма. Когда Стюарт родился, его можно было бы отправить спешной почтой за три цента, но родители не собирались его никуда отправлять — пусть лучше остается дома, решили они. Между тем оказалось, что за первый месяц жизни он набрал всего девять грамм, и миссис Крох так встревожилась, что позвала доктора.

Увидев Стюарта, доктор пришел в восторг, и объявил, что случай очень необычный — в американских семьях крайне редко рождаются мышата. Он измерил Стюарту температуру, оказалось 98 и шесть десятых по Фаренгейту, совершенно нормальная температура для мышонка. Потом он послушал сердце, легкие и, сохраняя полную серьезность, осмотрел Стюарту уши с помощью специальной лампы. (Не всякий доктор способен удержаться от смеха, когда он заглядывает мышонку в ухо.) Все было в полном порядке, и миссис Крох осталась очень довольна результатами осмотра.

— Кормите его получше, — весело посоветовал доктор на прощание.

Семья Крохов жила в Нью-Йорке, в чудесном месте возле парка. Часть окон выходила на восток, так что по утрам комнаты были ярко залиты солнцем и все в доме поднимались рано. Стюарт оказался незаменимым помощником и для родителей, и для старшего брата Джорджа. Во-первых, благодаря маленькому росту, а во-вторых, потому что он знал всякие мышиные хитрости и радовался всякой возможности употребить их кому-нибудь на пользу. Как-то раз миссис Крох мыла ванну после мистера Кроха, и у нее с руки упало кольцо. Оно провалилось в дырку для стока воды прямо у нее на глазах.

— Что же теперь делать? — в отчаянье закричала миссис Крох, едва сдерживая слезы.

— Я знаю что, посоветовал Джордж. — Возьми шпильку, согни ее, чтобы получился крючок, привяжи веревочку и попробуй этим крючком подцепить кольцо.

Вооружившись веревкой и шпилькой, миссис Крох целых полчаса возилась, пытаясь выудить провалившееся колечко. Крючок все время застревал, и миссис Крох никак не удавалось просунуть его поглубже, Чуда, где засело кольцо.

— Ну, как твои успехи? — спросил мистер Крох, войдя в ванную.

— Да никак, — ответила миссис Крох. — Кольцо где-то глубоко, и я никак не могу его подцепить.

— А может, отправить туда Стюарта, вдруг он достанет? — предложил мистер Крох. — Попробуешь, а, Стюарт?

— Конечно, попробую, — отозвался Стюарт. — Сейчас только пойду надену старые брюки, а то там внизу, наверное, мокро.

— Ну вот, как всегда, — пробурчал Джордж. Ему было обидно, что из его затеи с крючком ничего не получилось.

Стюарт натянул старые брюки и приготовился лезть за кольцом. Он решил спускаться, держась за веревку. Другой ее конец он вручил отцу.

— Когда я дерну три раза, тащи меня наверх, — сказал он.

Мистер Крох стоял на коленях в ванне, а Стюарт легко скользнул вниз в сток и скрылся из виду. Через минуту веревка трижды дернулась, и мистер Крох стал осторожно ее вытягивать. Вскоре из стока показался Стюарт — он держался за конец веревки, а на шее у него красовалось кольцо.

— Ты мой храбрый сынишка, — с гордостью проговорила миссис Крох. Она поблагодарила Стюарта и поцеловала его.

— Ну, как там внизу? — поинтересовался мистер Крох. Ему всегда было любопытно узнать про те места, где он никогда не бывал.

— Да нормально, — ответил Стюарт.

На самом деле он был весь покрыт липкой грязью из стока, и ему пришлось принять ванну и попрыскаться маминой фиалковой туалетной водой. После этого он полностью пришел в себя, а все домашние в один голос твердили, что он проявил себя как настоящий герой.

Стюарт был незаменим во время игры в пинг-понг. В семье Крохов любили играть в пинг-понг, но шарик вечно норовил закатиться под стулья, диваны и батареи, и в результате вместо того, чтобы играть, приходилось ползать по полу и шарить рукой под мебелью. Стюарт быстро научился отыскивать шарик. Надо было видеть, как он вылезает из-под горячей батареи, изо всех сил толкая шарик перед собой, а щеки у него блестят от пота. Шарик был едва ли не выше Стюарта, и чтобы сдвинуть его с места, мышонок наваливался на него всем телом.

В гостиной у Крохов стоял большой рояль. Он был в полном порядке, но одна из клавиш застревала и не хотела играть как следует. Миссис Крох говорила, что всему виной сырая погода, но я думаю, что дело совсем не в этом, потому что клавиша застревала уже четыре года, а за это время было немало ясных, солнечных дней. Но как бы то ни было клавиша застревала, и это причиняло большие неудобства всякому, кто садился за рояль. Джордж особенно раздражался, когда играл «Танец с шалью», потому что эту пьесу нужно было исполнять быстро и весело. Джорджу первому пришла в голову мысль запустить Стюарта внутрь рояля, чтобы он подталкивал клавишу в ту самую секунду, как на нее нажимают. Это была нелегкая работа: Стюарт забивался в щель между обитыми фетром молоточками и сидел, пригибаясь как можно ниже, чтобы его не ударило по голове. Впрочем, он все равно был доволен: было очень здорово носиться туда-сюда внутри рояля, а уж шум стоял — только держись. Иной раз после напряженной работы он выбирался из рояля совершенно оглохший, словно на самолете летел, и еще долго не мог прийти в себя.

Мистер и миссис Крох частенько разговаривали между собой о Стюарте, когда его не было поблизости. Появление мышонка в семье было настолько невероятным, что они до сих пор окончательно не оправились от потрясения. Стюарт был все-таки уж очень маленький, и родители постоянно за него беспокоились. Например, мистер Крох требовал, чтобы в разговорах никогда не мелькало слово «мышь». Он даже велел миссис Крох вырвать из детской книжки страницу со стишками «Три слепых мышонка бегут за ней вдогонку».

— Я не хочу, чтобы Стюарта мучили всякие там мысли, — говорил мистер Крох. — Мне будет очень неприятно, если мой сын будет расти в страхе, что жена фермера отрежет ему хвост кухонным ножом. У детей от этого бывают по ночам кошмары.

— Да, — соглашалась миссис Крох, — я полагаю, нам надо подумать и насчет стихотворения «Все замерли — ждут Рождества, и ни звука, ни шороха в доме. И люди, и звери молчат, даже мышки затихли в соломе». Мне кажется, Стюарту может не понравиться, что здесь столь неуважительно говорится о мышах.

— Так-то оно так, — отозвался мистер Крох, — но как же тогда читать это стихотворение? Что-то же надо будет произнести, когда мы дойдем до этого места. Нельзя же просто прочитать «Все замерли — ждут Рождества, и ни звука, ни шороха в доме. И люди, и звери молчат». Сразу будет ясно, что это не конец. Нужно заменить слово «мышки» каким-нибудь похожим.

— Может быть, «вошки»? — предложила миссис Крох.

— Или «блошки», — сказал мистер Крох.

— А по-моему, лучше «пышки», — вмешался Джордж, который сидел в дальнем углу комнаты и слушал, о чем говорят родители.

Было решено, что лучше всего заменить мышек на вошек, и когда наступило Рождество, миссис Крох аккуратно соскоблила слово «мышки» и вписало вместо него «вошки». Так что Стюарт всю жизнь был уверен, что стихотворение звучит так:

Но больше всего мистер Крох беспокоился из-за мышиной норки в чулане. Мыши прогрызли там дырку еще до того, как мистер и миссис Крох поселились в этом доме, и у них никак не доходили руки ее заделать. Мистер Крох плохо представлял себе, какие чувства вызывает у Стюарта эта дырка. Он не знал, куда она ведет, и приходил в ужас при мысли, что в один прекрасный день Стюарт захочет туда отправиться.