Шарлотта Хепти долго занималась различными серьезными делами, прежде чем взяла и написала свою первую книгу — «Отто и летающие близнецы». По ее мнению, писательство, как и любая изобретательская работа, — явление непредсказуемое и загадочное. Может быть, вы и сами захотите написать книгу. В таком случае не откладывайте дело в долгий ящик. Просто начните, и всё.
Эта книга написана при горячей поддержке моей семьи и друзей. Им, с любовью, я и посвящаю свой рассказ.
Давным-давно, в незапамятные времена, мир был полон волшебства. В морях плавали русалки, на склонах вулканов дремали драконы, повсюду жили карлики, великаны и чародеи… Но люди — существа неугомонные. Они бродят по всему свету, и каждый, в ком есть хоть капля волшебства, вынужден прятаться от них. Еще бы — кому же охота, чтобы его посадили в аквариум, в зоопарк или того хуже — в лабораторию?! Кому хочется вечно быть не таким, как все? Кому понравится, когда на тебя глазеют, тычут в тебя палками, боятся и обвиняют незнамо в чём?
Вот почему Кармидийцы, волшебный народ, однажды собрались вместе и далеко-далеко, в кольце неприступных гор, построили тайный Город Среди Деревьев. Там они и жили, в тиши и спокойствии, многие сотни лет. Но в один печальный день ужасное землетрясение раскололо одну из гор по самой середине, и в тайный Город хлынули люди.
Исследователи, изгнанники, обычные люди. Неугомонные…
В кольце неприступных гор они нашли страну, полную красот и чудес, и, естественно, захотели забрать ее себе.
В конце концов все Кармидийцы поселились у реки, в глинобитных хижинах, подальше от людей.
Потом произошло нечто таинственное, и Город снова оказался отрезанным от внешнего мира. Миновали века. Пришельцы, поселившиеся в Городе, постепенно начали думать, что он всегда принадлежал им. Они уже не помнили, какой бывает жизнь во Внешнем Мире, и считали удивительные чудеса простыми и обыденными вещами.
А тем временем колдуны, ведьмицы, рисовальщики, пилоты ковров-самолетов, оборотни, множественники, редкие и малоизвестные сумеречники и прочие Кармидийцы терпеливо ждали, когда в истории их народа перевернется следующая страница.
На огромный, таинственный Город Среди Деревьев опустился вечер. Теплое летнее небо стало фиолетовым, по улицам загрохотали трамваи, развозя людей по домам.
Отто Тиш и его отец Альберт направлялись в прачечную «Огнебочка». Альберт нес большой мешок с бельем, Отто — пакетик со стиральным порошком.
Прачечная, большая и красиво разукрашенная, была залита светом множества свечей. Заводные автоматы продавали всем желающим чай, кофе и малиновый сок. Стиральные машины сверкали эмалированными боками; за круглыми стеклами их окошек сугробилась белоснежная пена. В зале стоял оглушительный грохот, так что поговорить не было никакой возможности.
Отто уселся на стол и выглянул в окно. «Прачечная «Огнебочка», — гласила дуга остроконечных букв (Отто видел ее в зеркальном отображении). — Пусть вода смоет ваши заботы! Сегодня и ежедневно».
Альберт развернул газету.
Так всегда происходил у них пятничный поход в прачечную.
Больше всего Отто любил смотреть на сушилки. Они стояли в отдельном зале с деревянными резными панелями на стенах. Барабаны сушилок вращались тихо и медленно, и, если открыть дверцу, то можно было почувствовать ритмичное дыхание жаркого воздуха у себя на лице. Высушенная одежда немножко пахла лакрицей.
Но этим вечером в сушильном зале что-то не заладилось. Посетители с недовольным видом складывали в сумки мокрое белье.
— Странно, пап, — заметил Отто. — Раньше сушилки никогда не ломались.
Внезапно стиральные машины тоже остановились, и из громкоговорителя на стене послышался надтреснутый голос:
— Приносим свои извинения. Неполадки с сушильными машинами в связи с болезнью. Выдаются бесплатные пирожные. Получите обратно свои деньги в кассе. Прачечная закрывается.
— Странно, пап, — повторил Отто. — Как думаешь, кто заболел? Разве машины болеют?!
Мистер Тиш, очень тихий человек, задумчиво приподнял бровь. Он только что начал складывать белье в сушильную машину, а теперь принялся, не торопясь, выгружать его обратно.
Тут распахнулась дверь, и в сушильный зал вошла высокая озабоченная женщина с большой корзиной в руках. Наверное, бесплатные пирожные…
— Приносим свои извинения, — сухо говорила она каждому посетителю, протягивая корзину с пирожными. — Приносим извинения. Необычайное происшествие.
Она чуть не споткнулась об Отто, который искал на полу оброненный носок, обернулась и нос к носу столкнулась с Альбертом Тишем.
Отто заметил, что они узнали друг друга и обменялись короткими кивками.
— Мистер Альберт Тиш, — вполголоса произнесла женщина.
— Мадам Моргана ле Грей, — сказал Альберт. — Мой сын Отто, — добавил он.
Женщина смерила Отто пристальным взглядом.
Последние посетители направлялись к дверям.
Вдруг со стороны сушилок донесся гулкий кашель, и из открытых дверец вырвались, клубясь, маленькие облачка пепла.
— Мистер Тиш, — сказала Моргана ле Грей. — Как хорошо, что вы сегодня зашли. — Она снова покосилась на Отто. — Понимаете, у нас неполадки с… гм, техникой, и мы никак не можем дозвониться до… гм, механика, поэтому…
— Понимаю, — перебил ее Альберт. — Однако, знаете ли, работая в библиотеке, мне не часто удается применять свои навыки на практике, так что недостаток опыта…
— Но речь идет о жизни и смерти, мистер Тиш, а она вам доверяет, вы не раз помогали ей в прошлом, и она помнит это, мистер… Тиш.
Отто заметил, что мадам ле Грей сделала крохотную, но выразительную паузу перед именем отца и при этом посмотрела на того особенно пристально.
Так что мистер Тиш велел Отто подождать и вслед за Морганой ле Грей пошел к дверям.
Отто остался в сушильном зале один. Странно всё как-то! Что это за человек, который доверяет его отцу, и какое отношение это имеет к сломанным сушилкам?
Из сушилок снова донеслись бульканье и кашель.
Тут Отто заметил потерянный носок: он застрял в дальнем углу сушилки, в которую они начали загружать белье.
Отто был маленький, а сушилка — большая. Если бы в этот момент кто-нибудь зашел в зал, то заметил бы только торчащие из дверцы ноги мальчика.
Отто достал носок и собрался было вылезать, как вдруг услышал очень громкий кашель, а потом — стон и тяжелое дыхание. Все эти звуки доносились из отверстия в задней стенке сушильного барабана. Оттуда, наверное, поступает горячий воздух.
Затем Отто услышал голос отца:
— …это просто кусочек угля… застрял в огненной железе… Поправится через несколько дней. Полный покой и микстура… вот рецепт.
Раздался топот.
— …уже поднимается… хороший признак, — продолжал Альберт Тиш неведомо откуда.
Потом голос Морганы ле Грей:
— … очень живой характер… совсем молоденькая…
Вдруг раздался громкий скрежет, как будто заскребли по полу гигантские когти, и Отто услышал, как отец вскрикнул от боли.
— А ну, пусти, глупая тварь! — заорала Моргана ле Грей.
— Успокойся, успокойся, — донесся голос Альберта. — Разожмите ей челюсти.
Отто выбрался из сушилки, подбежал к двери, распахнул ее и очутился в коротком темном коридорчике, оканчивающемся другой дверью.
— Пусти его сейчас же, Огнебочка!
Отто осторожно приоткрыл дверь и остановился как вкопанный.
Моргана ле Грей стояла к нему спиной и, вытянув перед собой руки, нелепо подпрыгивала.
Перед ней на задних лапах сидел какой-то зверь вроде динозавра и колотил головой в потолок. Отто отметил про себя, что зверь пурпурный, но дело было вовсе не в этом. А дело было в том, что чудовище зубами держало Альберта Тиша за ногу и мотало его из стороны в сторону.
— Успокойся, успокойся, — твердил Альберт Тиш, взлетая в воздух.
— Отпусти! — вопила Моргана ле Грей, размахивая перед носом чудовища чем-то вроде громадной лакричной палочки.
Наконец зверь отпустил мистера Тиша. Испугавшись, как бы чудовище не заметило его в дверях, Отто пустился бежать. От ужаса он не помнил, как добрался до сушильного зала.
Вскоре вернулись отец и Моргана ле Грей. У мистера Тиша на брюках ниже колена зияла здоровенная дыра.
— Большое спасибо, — то и дело повторяла Моргана ле Грей (впрочем, по-прежнему сухо). — Будем рады отплатить вам за услугу, чем сможем…
— Возможно, когда-нибудь и наступит день, — мрачно произнес Альберт Тиш, — когда мне придется вспомнить ваши достославные слова.
