— Говорить буду я, — заявила Зевака. — Ты не умеешь правильно выражать свои мысли, они у тебя постоянно скачут.
Она повернулась к Военному совету, обвела его членов взглядом.
— Тихий лес, — начала Зевака, — переживает решительные дни, исполненные небывалого напряжения. Положение таково, что нужно действовать быстро и эффективно. Наша спокойная жизнь под угрозой. Наше счастье поставлено на… на…
— На карту, — подсказал кто-то.
— На карту, — повторила Зевака, хотя не могла себе представить, как это можно жизнь поставить на карту. — Вот почему нам необходимо мобилизовать все свои силы и — и…
— Умение, — послышался тихий голос.
— И умение, — снова повторила Зевака. — В противном случае…
— Ну что ты разболталась? — прервал жабу Лохмач.
— Не понимаешь разве, что сейчас не до слов, что наступило время решительных действий!
— Да, да, поэтому я и пришла.
— Тогда чего же ты тянешь?.. Мы выступаем в поход, а ты нас задерживаешь?.. Если тебе есть что предложить — предлагай, если нечего — мы выступаем!
— У меня есть важное предложение! — торжественно изрекла Зевака, а Скакушка скромно опустила голову.
— Какое? — спросил Медведь.
— Я знаю, как можно проникнуть в гнездо Каменара!
Члены совета вздрогнули. Ведь они всю ночь не сомкнули глаз, чтобы придумать, как это сделать.
— Говори! — быстро проговорил Лис. — Что ты играешь у нас на нервах!
— Будь спокоен, отец Лис! Ваш сын будет отомщен!
— Скакушка снова скромно опустила голову. А ее подруга продолжала: — Скакушка допрыгнет до гнезда!
— Как? — все взгляды устремились на жабу, которая не знала, куда деваться от счастья и волнения.
— Всю ночь моя подруга тренировалась.
— Ну и что из этого следует? — разозлился Медведь.
— Как что? — спокойно переспросила Зевака. — Эта спортсменка допрыгнет до гнезда!
Зевака обвела присутствующих победоносным взглядом. Скакушка сжалась. Наступила тишина. Все задумались. Предложение явно озадачило присутствующих.
— Ну и что? — первым пришел в себя Лохмач.
— Скакушка будет в орлином гнезде! — отрезала Зевака.
— Это явная глупость! — сказал Медведь. — Разве жаба может справиться с орлом?
Все озадаченно молчали.
— Видите ли… об этом… я не подумала, — тихо произнесла Зевака. — Скакушка, что ты собираешься делать в орлином гнезде?
Скакушка удивленно пожала плечами:
— Не знаю!
— Жалко! — вздохнула Зевака. — Такой гениальный план и такие интенсивные тренировки!..
— Только время у нас отняли! — взорвался Медведь.
— Как вы посмели предложить такую глупость?
Он решительно поднялся и обратился к членам Военного совета:
— Выступаем!.. Все уже потеряли терпение. Отдайте приказ о выступлении первой колонне. Вслед за ней — остальным. Направление — Большие горы! Заяц Сивко бросился выполнять приказ. Первая колонна двинулась к Большим горам. За ней — остальные. Длинными плотными рядами шли жители Тихого леса к скале, на которой находилось гнездо Каменара.
Как только колонна скрылась из вида, Зевака предложила Скакушке:
— Давай догоним их!
— Не могу лапой пошевелить, — пожаловалась Скакушка, — что-то со мной происходит.
— Наверно, мы слишком усердно тренировались…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. В ГНЕЗДЕ КАМЕНАРА
Солнце озарило вершины Больших гор. На равнине было еще темно, а орлиное гнездо уже пронизали первые солнечные лучи. Каменар открыл сначала один глаз, потом другой, увидел восходящее солнце и невольно подумал о том, что он бесчисленное количество раз наблюдает восход гордого светила и еще не раз будет видеть это зрелище. До тех пор, пока… Все-таки неприятно думать о том дне, когда солнце, как обычно, озарит землю, а тебя уже не будет на свете… Нет ничего прекраснее жизни. Ею никогда не насытишься. Вот он, Каменар, живет уже сто тридцать лет, а кажется, будто родился вчера.
Орел зевнул и осторожно разбудил супругу.
— Нам пора вылетать! — сказал он.
— Давай полюбуемся немного детьми, — предложила Остроглазка. — Смотри, какие они милые!
— Завтра начну учить их летать, — торжественно заявил отец, Для Лисенка этот день был таким же, как все дни, проведенные в гнезде.
Проснувшись, он сразу же принялся выдумывать новые игры. Черноперко и Клювчо оказались жадными не только до еды, но и до развлечений. Лисенок понимал, что если орлята начнут скучать, орел сейчас же заметит это и преподнесет его своим детям в качестве обеда или ужина. Открыв глаза, Лисенок увидел, что орел и орлица безмолвно сидят на скале и терпеливо ждут пробуждения своих детей.
Первым задвигался Клювчо. Он расправил крылья и несколько раз взмахнул ими. Это разбудило Черноперко, который всегда просыпался последним.
— Осторожнее, эгоист! — крикнул он.
— Пора вставать, — ответил Клювчо. — Посмотрим, что нового придумал сегодня вон тот.
Пока Лисенок ломал голову над тем, что им предложить, папа Каменар сообщил:
— Дети, с завтрашнего дня мы начнем учить вас летать!
Орлят обрадовала эта весть. Они замахали крыльями и принялись подскакивать, как футбольные мячи. Остроглазка некоторое время с восхищением наблюдала за ними, потом напомнила орлу, что пора отправляться на поиски пищи. Они взлетели со скалы, сделали плавный круг над гнездом и понеслись по направлению к восходящему солнцу.
— Скоро мы попробуем мясо Лисенка, — сказал Каменар.
— И я хотела сказать то же самое. Пока что он развлекает орлят, но с завтрашнего дня они начнут летать. Они не будут сидеть все время в гнезде, и Лисенок станет им не нужен.
— Куда мы полетим?
— К Молодому лесу. Вчера я видела там двух оленят. Каменар повернул к Молодому лесу. Орлята высунули головы из гнезда и с интересом наблюдали за полетом родителей.
— Начинай! — повернулся Клювчо к Лисенку.
— Что? — прикинулся тот простачком.
— Развлекать нас!
— Что-то в последнее время я стал плохо слышать, — Лисенок хотел выиграть время.
И вдруг он вспомнил о сказках Крота. Как благодарен он был ему сейчас!
— Хотите, я расскажу вам сказку о Простокваше?
— Хотим! — сказал Черноперко. — А что такое простокваша?
— Я и сам не знаю.
— Раз ты и сам не знаешь, как же ты будешь рассказывать?
— Т-тогда я расскажу вам об орехе… который… который… упал на камень…
— Ну, давай об орехе.
Лисенок задумался. Он понял, что попал в собственные сети. И что ему взбрело в голову рассказывать о каком-то орехе, упавшем на камень.
Сейчас он уже раскаивался в том, что заговорил об этом орехе и вообще пора было признать, что он не в силах больше развлекать орлят. Все, что можно было рассказать, было рассказано, все, что можно было выдумать — выдумано. Он спел все песни, которые слышал от мамы Лисы, исчерпал все знакомые ему игры. Прощай, жизнь!.. Прощайте, леса, ручьи!
Как ни сильно было его отчаяние, Лисенок решил все же придумать какую-нибудь историю об орехе, и не просто об орехе, а об орехе, упавшем на камень…
И ОН ПРИДУМАЛ СКАЗКУ ОБ ОРЕХЕ, КОТОРЫЙ УПАЛ НА КАМЕНЬ
— На одном ореховом кусте, — медленно начал Лисенок, — на одном ореховом кусте, — повторил еще медленнее несчастный пленник, решивший до последнего бороться за свою жизнь, — в одной заросшей орешником лощине, — его мысль лихорадочно работала, — на одном кусте родился орех.
— Только один? — наивно спросил Черноперко.
— Не один, — ответил Лисенок. — Там было много орехов, но в сказке речь пойдет только об одном орехе, потому что в сказках всегда говорится о чем-то одном…
Итак, на кусте родился и созрел один орех. Как только он вырос, он оторвался от веточки, упал на траву, подскочил и стукнулся о камень. Такое случается очень редко, но в жизни некоторые вещи случаются редко.
Орех стукнулся о камень, подпрыгнул и остался на нем лежать. «Что теперь делать? — подумал он, — как я здесь прорасту?.».
Все орехи мечтают упасть на землю. Там они бы могли пустить корни и росточками потянуться к солнцу. А потом росточки превращаются в кусты или деревья. А наш орех лежал на камне и с тревогой думал о завтрашнем дне.
— Сдвинься с места, — обратился он к камню. — Стряхни меня, сделай что-нибудь, чтобы я мог упасть на землю!
— Не могу, — ответил камень. — Я так устроен, что не могу сделать ни одного движения.
— Не можешь! — рассердился орех, — ты не хочешь, — потому что у тебя сердце холодное, как камень!.. Тебе надо, чтобы я сгнил здесь или стал добычей белки, которая может появиться каждую минуту?!
— Но что же мне делать? — камень задумался.
— Придумай что-нибудь!
— Не могу ничего придумать.
— Тогда я умру от горя!
— Может, пройдет какое-нибудь животное и захочет почесаться.
