На банку надо ровно куб девятипроцентного, или одну каплю эссенции. Можно и без него, но с ним раствор получается мягче.
Давайте баян. – Говорит Клочкед усталым голосом.
Ему вручают коробку с новехонькой пятикубовой баяной-ширяной. Все части шприца, завернутые в хрустящие бумажки, вываливаются на стол и разворачиваются. Они лежат, посверкивая стеклом и хромом, а Клочкед задумчиво сминает из упаковочных листочков плотный шарик. Наконец решение принято.
– Смотрите внимательно, – Возвещает он, – Сборка баяна с закрытыми глазами!
Смежив веки и оставив в них щелочку для подглядывания, Клочкед простирает руки, и начинается лихорадочная деятельность. Хромированные детальки прикручиваются одна к другой, прикрепляются к стеклянному корпусу машины…
Шприц готов!
Бурные аплодисменты.
– На. – Баян вручается Шантору Червицу. – Насаживай выборку и выбирай усусь.
Когда требуемое исполнено и агрегат наполнен вонючей жидкостью под завязку, Клочкед отбирает его и, встав в эпически-патетическую позу, провозглашает:
– Только сегодня! Только сейчас! Сеанс синхронного массового обучения варению мульки! В завершении представления – ублаготворение всех присутствующих! Ширяющихся другими торчами – просьба покинуть помещение!
Надеюсь, таких нет?
– Нет, нет! – Истошно мотают головами Чевеид Снатайко и Шантор Червиц. Дождавшись, когда они утихомирятся, Клочкед, улыбаясь, таинственно произносит:
– Это и будет ваш экзамен…
Ну, ребята, начинайте… – Эту фразу Клочкед старался произнести, повторяя интонации Смерти из бессмертной оперы «Пизда со смертью Мурьетты Шагинян», но Шантор Червиц и Чевеид Снатайко, не слышавшие ее, не въезжают в смысл и действительно начинают.
Стремясь обогнать товарища, они, вырывая друг у друга баян, стараются залить его содержимое в эфедрин.
– Ну что вы, словно дети! – Не выдерживает артистическая натура Клочкеда. – Если я сказал синхронно, это не значит наперегонки!
Темп засыпания ингредиентов снижается, он остается достаточно высоким.
– Еще медленнее! – Приказывает Клочкед, и поясняет, – Мульку надо бодяжить тихо, не торопясь, без суеты и оголтения. Это же наркотик, а в наркотике, кроме формулы, действует и энергетика. Как ты сваришь, так и подействует. Какое у тебя настроение, когда бодяжишь, так и тянуть будет.
На хуя тебе ломовой приход и таска на пол часа? Тут не надо хуем угли ворошить, надо нежно. Мулька, она ласку любит. Будешь с ней ласковым, – Вещал Клочкед, наблюдая за тем, как студенты трясут пузырьки, – И она с тобой по-хорошему. Будешь гнать, суетиться, и она такой же будет.
Запомните, главное, это то, что ты в нее вложишь. А вкладывать надо начинать еще до того как пузырь вскроешь. Погладь его, поговори с ним, скажи: «Здравствуй, эфедрина гидрохлорид. Как поживаешь? Как самочувствие? Не будешь ли ты против, чтобы я с легонца тебя окислил?»
А начиная бодяжный процесс, вы должны уже быть в том настроении, которое хотите поиметь от вмазки. Ну, конечно, не совсем в том, а так, в первом приближении. Работать, там, – Продолжал заливаться Клочкед, не забывая наблюдать за трясущими Чевеидом Снатайко и Шантором Червицем, – Или просто оттянуться по кайфу, чтоб попиздить от души, или порисовать…
И когда болтаешь, пузырь лучше всего держать не пальцами, а всей пятерней, чтоб мулька грелась, чтоб проникалась твоим теплом, пронизывалась твоей энергетикой, настраивалась на тебя, мудилу; чего трясти бросил, у тебя там, отсюда вижу, еще все фиолетовое; тогда и кайф полнее, и приход смурнее.
Когда все правильно сделано, бодяга сама оседает. Расслаивается все на три уровня. Сверху пузыри, снизу бутор коричневый, а промеж ними – чистяк. Даже петуха не надо.
Так что главное – настрой.
Если настроился, то кайф начинаешь ловить еще до вмазки. Минут за десять. Мулька странная штука. Наверное, в ее формулу входит тахионная составляющая. Слыхали про такое?
Тахионы – это частицы, которые идут из будущего в прошлое. Скажем, задумал ты взорвать тахионную бомбу. А она уже ебнула, но один хуй, тебе надо потом фитиль запалить. Так и мулька. Если кайф от нее просек, обязательно надо вмазаться, а то полетит к ебеням вся причинно-следственная структура Вселенной.
Врубаетесь? От нас зависит жизнь целой Вселенной!
Ну, хватит.
Шантор Червиц и Чевеид Снатайко, берущие на себя ответственность за существование нашего мира, прекратили трясти пузырьки. Пока что они, не испытав действие настоящей мульки под собственной шкурой, не въезжали в гонки Клочкеда. Но его наметанный взгляд уже улавливал изменения, происшедшие в этих ребятах. У Шантора Червица и Чевеида Снатайко яростно блестели глаза, изо ртов стекали длинные нити слюны, их ноздри расширились и из них вырывалось невидимое пламя.
Но сами они этого не замечали и рассматривали на просвет получившуюся у них жидкость.
– Пальцы с пробок не убирать! – Посоветовал Клочкед.
– Во, расслаивается! – Восторгнулся Шантор Червиц, наблюдая за своим пузырьком.
– И у меня! – Захихикал Чевеид Снатайко.
– Следующая стадия – вскрытие. Тихо! – Рявкнул Клочкед, увидав, что Чевеид Снатайко готов отпустить палец, придерживающий резиновую крышечку, и сколупнуть ее.
– Запомните, в процессе бодяжения мульки выделяется некоторое количество углекислого газа. Его давление может запросто выбить крышку. На хуя это надо? Правильно, ни за хуй!
Поэтому открываем осторожно, от себя. Брызги бодяги въедаются в ткань и дают что? Лишние стремаки.
Поехали.
По воздуху, с легкими чпоками, пронеслись две струйки мелких коричневых брызг.
– Ну, – Потирал руки Клочкед, – Теперь дегустация…
Шантор Червиц и Чевеид Снатайко обрадовано заерзали на своих стульях, собирая из деталей еще пару шприцов.
– Дегустировать буду я. – Сказал Клочкед и оскалился в недоуменные грызла Чевеида Снатайко и Шантора Червица. – Вату.
Сполоснув баян от уксуса, Клочкед нацепил на него толстую иглу и одним профессиональным, годами оттачиваемым движением накрутил на нее ватный тампон.
– Петуха мотать я вам пока не доверю. – Клочкед пристально оглядел Чевеида Снатайко и Шантора Червица, и опустил петуха в мульку последнего. – Сейчас узнаю, что там у тебя вышло…
Шприц стал быстро наполняться чуть зеленоватой жидкостью. Когда набрались положенные пять миллилитров, Клочкед быстро сменил иглу с петухом на более тонкую, и задрал рукав. Рука напряглась, выступили вены, и игла с размаху была всажена в одну из них.
Чевеид Снатайко и Шантор Червиц не успели ничего сказать, предпринять и сделать, а Клочкед вгонял в себя уже последний куб.
Вытащив шприц из вены, он некоторое время посидел с закрытыми глазами, причмокивая, словно смакуя экзотический напиток. Шантор Червиц, не отрывая взора от лица Клочкеда, пытался вычислить, что же происходит у него внутри. Как ему мулька? По кайфу или нет?
Внезапно Клочкед открыл один глаз и глаз этот вперился в переносицу Шантора Червица.
– Что ж вы пиздили-то? – Млеющим голосом простонал Клочкед, – Нормальная мулька… Хотя…
Встрепенувшись, он схватил шприц, надел на него струну с петухом и погрузил ее во второй пузырек. Поступающая в баллончик мулька Чевеида Снатайко окрашивалась розовым от клочкедовской крови и было невозможно узнать, какой у нее натуральный цвет.
Вторые пять кубов исчезли так же бесследно, как и первые. Веняк Клочкеда поглотил их, оставив на память лишь пару капель крови.
Шантор Червиц и Чевеид Снатайко недоуменно переглядывались, не решаясь заговорить даже шепотом, чтоб не потревожить ловящего второй приход Клочкеда. Десять кубов за раз, пусть и в две порции, это было выше их разумения.
– Ширяться этим можно. – Хрипло выдавил из себя Клочкед, – Только я в одно не врублюсь, варите вы нормально, на кой хуй надо было представление разыгрывать?
– Ну, нам проверить хотелось… – Говорил Чевеид Снатайко, наполняя шприц своей мулькой.
– Мы ж не знали, все ли мы правильно делаем… – Говорил Шантор Червиц, наполняя шприц своей мулькой.
– А теперь мы уверены… – Говорил Чевеид Снатайко заголяя руку.
– Да и познакомиться хотелось… – Говорил Шантор Червиц, водя иглой в поисках вены Чевеида Снатайко.
– Что у нас все нормально… – Говорил Чевеид Снатайко, наблюдая за поисками Шантора Червица.
– Одним-то скучно… – Говорил Шантор Червиц, вгоняя в кровь Чевеида Снатайко первый куб мульки.
– А то уже два месяца… Прихо-од! – Возопил Чевеид Снатайко, после введения последнего куба мульки.
Клочкед, посмеиваясь про себя, слушал их оправдания. Семарь-Здрахарь еще несколько дней назад сообщил ему, что его персону разыскивают два пионера. Семарь-Здрахарь запудрил им мозги, заявив, что лучший метод знакомства попросить научить бодяжить. Семарь-Здрахарь проширял с Клочкедом за успех операции банку трехпроцентного, и все остались довольны.
