— Ай-ай! Что же ты, дурачок, натворил! — запричитал кот, хлопоча вокруг советника. — Клянусь, потерянными ушками и хвостиком: как только приведу в чувство, непременно выпорю!
Сухая ладошка мягко отстранила перепуганного зверя. Немой раб короля Ятагана опустился на колени и приподнял голову Чеглока. Старик разжал сведенные судорогой челюсти советника, капнул на язык алую жидкость из крошечного флакончика. Зачерпнул из коробочки червонного золота мазь. Густо нанес на обезображенную шею.
Аргентум Капитолийский благоговейно следил за действиями старика. Постепенно Чеглок приходил в себя. Дождавшись, когда дыхание советника стало ровным, раб, униженно кланяясь, отполз на прежнее место.
— Ну и дела! Ну и советник! Чуть не отдал Богу душу, а теперь заснул! Кому рассказать — не поверят! Посапывает, как невинный младенец, — изумился кот. — А я — то перепугался! Ну и ситуация была! Врагу не пожелаешь! Вместо королевы — две пигалицы, вместо короля — сопливый хулиган. Вместо тайного советника — удавленник… Я уж не говорю о погубленном мастере!
Аргентум шмыгнул носом. Отер лапой слезу. Благодарно потерся облысевшей головой о ногу раба. Старик расчувствовался и, прижав зверя к груди, чмокнул в макушку. Неожиданно, руки раба разжались. Кот плюхнулся на пол. Недовольно мяукнув, он посмотрел на старика. Лицо раба вытянулось, глаза остекленели. Проследив за его взглядом, кот затрясся. Остатки шерсти встали дыбом.
Серебряная жабка, отлетевшая на грудь мастера Золотое Сердце, деловито скакала по бездыханному человеку, прижимая к пузу круглый хрусталик. Время от времени, она принималась ловко катать камушек по телу лежащего. При этом одна из задних лапок отстукивала зажигательный ритм. Наконец, ожившая зверушка, удобно устроилась на лбу мастера. Преодолев страх, Аргентум подкрался к мертвому. Да так и ахнул. Прямо у него на глазах, по пергаментно — желтой коже зятя пролегли глубокие трещины. Они начали стремительно расширяться и углубляться. И вот, как опадает короста, с туловища погибшего стали отваливаться куски старческой оболочки. Кто-то осторожно тронул Аргентума за заднюю лапу. Кот обернулся. Немой раб делал рукой волнообразные движения.
— Точно! Как змея, которая по весне меняет кожу.
Усевшись поодаль, два свидетеля чуда приготовились терпеливо ждать.
Глава двенадцатая
В которой любопытство наследника приводит к неожиданным результатам
Ясак раздраженно хлопнул дверцей. Тончайший батистовый платок спланировал на пол. Наследник поднял его и, вновь открыв шкафчик, аккуратно положил вещицу на место.
— Кажется, так, — пробормотал мальчик. — Главное не оставлять следов. Что-то мне сегодня не везет. А еще комната для уединенных размышлений короля! Ничего интересного! В чем бы еще покопаться?
Поднявшись, Ясак приплясывающей походкой прошелся взад — вперед. Показал язык портрету деда. Скорчил рожу бюсту отца. Щелкнул по носу фарфорового воина. От нечего делать прокрутил стрелки напольных часов.
— Двенадцать ноль — ноль. Бом-бом-бом… — хихикнул шалун и дернул за маятник. — Ай — яй — яй! Что я наделал! Куда они заваливаются? Часики миленькие, не падайте!
Огромные напольные часы медленно легли на бок. Под ними открылся потайной лаз. Любознательный постреленок улегся на живот и заглянул вниз.
— Хоть глаза выколи! — довольно промурлыкал он. — Обожаю секреты взрослых! Сейчас узнаем, что папочка прячет от мамочки. Где я видел золотой фонарик? А, вон в том ящичке!
Проказник ловко спустился по кованой лесенке. Нашел выключатель. Вспыхнули электрические светильники, выполненные в виде факелов. Перед восхищенным мальчиком предстала тесная комнатушка, оформленная под шатер Хана Великой Орды. Восточные ковры на полу и на стенах. Горы подушек. Чеканный поднос на львиных лапах. Золотые кувшины с напитками. Блюда с диковинными сладостями и фруктами. Курильницы полные благовоний. Кальяны. Но не это заинтересовало шустрого мальчугана. На низеньком топчане лежало что-то, накрытое узорчатой кисеей. Не долго думая, он сдернул легкую ткань. Короткие ножки наследника подкосились.
— Ну и дела, — вмиг осипшим голосом прошептал он. — Девчонка. Худющая. Сине-зеленая. Интересно, почему пигалица так смирно лежит накрытая с головой? Да она кажется мертвая! Ну и дела! Каков папуля! Мало того, что придушил, как цыпленка — не потрудился даже закопать! Наверное, приходит сюда ночью полюбоваться на покойницу. Бр-р-р!
Что-то блеснуло на шейке девочки. Поколебавшись, Ясак осторожно потянул за тоненькую цепочку. Крошечная серебряная жабка, прижимающая к пузику хрустальный шарик, упала на потную ладошку. Мальчик покрутил забавную подвеску.
— Я где-то видел точно такую же лягушку. Думай, голова, думай! О! Вспомнил! В ларце, в котором матушка хранит драгоценности. Только у нее она гораздо крупнее. Очень интересно. Надо сравнить.
Не долго думая, проказник кошкой взлетел по лестнице. Не обращая ни малейшего внимания на стражников, и ловко прячась от ленивых придворных, мальчуган пробрался на половину королевы. И дня не проходило, что бы, Ясак не наведался в сокровищницу матери. Стащить парочку другую браслетов и развешать их на канделябрах, унизать коротенькие пухленькие пальчики фамильными перстнями, украсить смоляные кудри диадемой — вот излюбленные развлечения наследника престола. Напрасно гневалась правительница. Не помогали ни шлепки, ни затрещины. Конечно, королева не раз обещала прибегнуть к черной магии и жестоко наказать сыночка. Но дальше угроз дело не шло. Не могла же Уния лишить страну единственного наследника. А, со всеми остальными мерами предосторожности, мальчуган научился мастерски справляться. Вот и сейчас, не успели стрелки на часах очертить половину круга, как платиновая фигурка жабки с крупным бриллиантом в передних лапках, приятно постукивала по ноге воришки. Воодушевленный легкой победой, Ясак потерял бдительность. И надо же такому несчастью: тут же налетел на лейб-медиков. Радостно заквохтав, старички впились в подопечного.
— Ваше высочество, вы не соизволили вымыть шею и уши!
— Соизволил, соизволил, — забился в цепких руках мальчик. — Еще как соизволил!
— О, нет! Вы соизволили вылить воду для умывания с добавлением розмарина и чистотела за шиворот пажу, — сладко улыбаясь, проворковал Сидерин. И тут же получил каблуком по лодыжке.
— А жемчужной зубной пастой вы заботливо вычистили клыки комнатной собачке, — ловко увернувшись от удара в колено, пропыхтел Сидероз.
Наследник залился злыми слезами. И вдруг он замер, уставившись на что-то за спинами непреклонных лейб-медиков. Испуг исказил подвижную мордашку.
Братья обернулись, на секунду ослабив хватку. Хитрец рванулся и, сбив с ног мучителей, зайцем заскакал по переходам и галереям замка. Старички бодро потрусили следом. Но силы были неравны. Сделав несколько обманных пробежек, Ясак проскользнул в заветную комнату. Шмыгнул за портьеру и затаился. За дверью послышался топот.
— Эй, паж! Не пробегал ли здесь наследник? — отдуваясь, пропыхтел Сидерин.
— Ты что, в рот воды набрал? — взвизгнул Сидероз.
— Ах, братец! Это же паж короля. А у него почти все слуги немые. Где уж он таких уродов находит, один сатана знает! — хихикнул Сидерин.
И лейб-медики помчались дальше. Выждав, для надежности, еще несколько минут, Ясак кубарем спустился по кованой лесенке в отцовский шатер. Вытащив из кармана драгоценную фигурку, он положил ее на грудь девочки рядом с серебряной жабкой.
— Видна рука гениального мастера! Какое знание предмета! Какая совершенная форма! — гримасничая и немилосердно щурясь, жеманно затянул шалун, явно кого-то передразнивая. — Во всем Королевстве найдется лишь один творец, способный создать сей шедевр. И он, как вы уже догадались, — бессменный Глава Академии Художеств, придворный гений — Мольбертино, то есть я!
Мальчик приложил ладошку к груди, и принялся раскланиваться, томно закатывая глаза.
— О, вы чересчур добры! О, я не заслужил такого поклонения! К чему буря аплодисментов? Они меня вгоняют в краску! Я… Я… Я…
Наследник сбился, забормотал нечто невнятное, уставившись на произведения ювелирного искусства. Маленькая серебряная жабка, освободившись от цепочки, весело скакала рядом с платиновой подругой, жонглируя хрусталиком. Вот они положили свои шарики на грудь девочки, схватили друг друга за передние лапки и завертелись в неистовом танце. Вволю наплясавшись, ожившие зверушки принялись деловито катать хрусталик и бриллиант по безжизненному телу. Ясак протянул, было, руку к серебряной жабке. Но она угрожающе сверкнула изумрудными глазками и обдала наглеца таким нестерпимым жаром, что мальчуган отшатнулся. Наконец, подружки угомонились: крепко прижали шарики к животикам, спрыгнули на ковер и замерли. И тут началось самое интересное. Судорога волной прошла по телу девочки. Тоненькие пальчики зашевелились, как — будто пытались схватить что-то. Густые ресницы дрогнули. Она глубоко вздохнула, поднялась с топчана и сделала шаг к принцу.
