Долго потом младший сын короля с Феничкой жили-поживали, добра наживали, да и сейчас еще живут, только состарились.
Жили три брата-бедняка. Ничего у них не было, кроме трех серпов, которые оставил им отец в наследство. Доели они последний кусок хлеба и пошли куда глаза глядят. Идут, а навстречу им путник.
— Дай нам хлеба кусочек голод утолить, — просят братья.
— Хлеба я вам не дам, нет лишнего хлеба, — отвечает путник. — Зато дам вам добрый совет: видите ту ниву у подножия горы? Почему бы вам не сжать ее? Хозяин оценит вашу работу и накормит вас.
Братья так и сделали. Пошли на ниву и стали жать просо.
Хозяйка нивы заметила из окна, что кто-то работает у них на поле, и сказала:
— Муженек, поди посмотри, кто это собирает наш урожай?
Муж вскочил на лошадь и поскакал в поле. Когда братья увидели его, то очень удивились — у хозяина во лбу был всего-навсего один глаз.
— Бог в помощь, ребята! Кто велел вам работать на этой ниве? — спросил одноглазый.
— Путник, — ответили братья. — Мы попросили у него хлеба, а он сказал: «Поработайте на этом поле, и хозяин вас накормит».
— Хорошо, пусть так и будет. Вы работайте, а я вас накормлю. А не знает ли кто из вас грамоте?
— Я знаю, — отозвался старший брат.
— И я знаю, — отозвался средний.
— А я нет, — ответил младший по имени Чангалоз, хотя и он хорошо читал и писал.
— Ну вот, тебе тогда в самый раз за обедом идти! — весело сказал хозяин. Написал он жене записку и объяснил младшему брату, куда ее отнести. По дороге Чангалоз развернул бумажку и вот что в ней прочитал:
«Человека, который принесет тебе эту записку, зарежь, зажарь и пришли нам на обед».
Младший брат очень испугался. Он понял, что попали они в лапы к людоедам. Думал, думал и решил: «Напишу-ка я хозяйке другое письмецо». И, подделав почерк хозяина, написал:
«Дорогая жена! Человека, который принесет тебе это письмо, прими хорошо, накорми и пришли с ним всякой снеди, бутылку вина и сдобную булку».
Жена хозяина, получив письмо, так и поступила.
Когда хозяин увидел, что Чангалоз возвращается живым и невредимым, он возмущенно воскликнул:
— Ах, что натворил этот Чангалоз!
— Кушайте на здоровье! Угощайтесь! — сказал Чангалоз, расставляя перед хозяином и братьями еду.
— Ешьте вы, а я сыт, — недовольно пробурчал хозяин.
Братья пообедали, а потом до самого вечера продолжали работать. Наступили сумерки. На поле оставалось еще много проса, и хозяин сказал:
— Дотемна вы все равно не управитесь. Пойдемте к нам ужинать и ночевать, а завтра утром закончите работу.
После ужина братья улеглись спать в доме людоеда. Старшие, утомившись в поле, сразу заснули, а младший сделал вид, что спит. Хозяин, у которого было трое сыновей, сказал жене:
— Накрой белым одеялом наших сыновей, а красным этих чужаков. Ночью, когда все будут крепко спать, я их зарежу, и завтра мы их съедим.
Жена так и сделала. Только она ушла, Чангалоз, который все слышал, вскочил, стащил с хозяйских сыновей белое одеяло и накрыл им своих братьев, а на хозяйских сыновей накинул красное одеяло.
Глубокой ночью встал одноглазый, подкрался к своим сыновьям, спавшим под красным одеялом, и зарубил их топором.
Когда он ушел, Чангалоз разбудил старших братьев и сказал:
— Вставайте скорее, хозяин зарубил своих сыновей, сейчас он убьет и нас! Бежим отсюда скорее!
Братья вскочили и в спешке покинули дом людоеда. Утром хозяйка проснулась и увидела, что ее сыновья убиты. Она стала кричать и плакать в голос:
— Муж, убили наших детей! Убили наших детей!
На ее крики прибежал людоед:
— Жена, как же это случилось! Ведь я сказал тебе: накрой белым одеялом наших сыновей!
— Я и накрыла!
— Значит, это все Чангалоз! Вот что он наделал! — вскричал одноглазый, вскочил на коня и галопом помчался вдогонку за братьями. Но не успел догнать и убить их — братья уже пересекли границу его владений, которую сам он переступить не мог.
— Что ты наделал, Чангалоз! — крикнул ему вслед людоед.
Чангалоз услышал его, обернулся и ответил:
— Погоди, я тебе еще не то сделаю!
Людоед вернулся домой и рассказал жене:
— Подумай, он крикнул мне: «Погоди, я тебе еще не то сделаю!»
— Ах, муж, — ответила ему жена, — разве он может сделать нам что-нибудь хуже того, что сделал?
А братья вскоре пришли в одно королевство и поступили на службу к королю. Стали они жить сытно и в достатке, да вот беда: очень уж завидовали старшие братья младшему, который был самым способным из них и постоянно отличался на службе. Решили старшие братья погубить Чангалоза и сказали королю:
— Наш младший брат знает, где находится самое красивое в мире красное домотканое одеяло, и может его тебе принести.
Король позвал к себе Чангалоза и велел ему немедленно отправиться в путь за самым красивым в мире красным домотканым одеялом.
— Я не пойду, — ответил Чангалоз, — потому что это одеяло принадлежит людоеду. Он меня съест.
— Или ты пойдешь и принесешь мне это одеяло, или я велю тебя казнить, — сказал король.
Делать нечего, Чангалоз подумал и попросил:
— Дай мне меру семян вики, лестницу и немного еды в дорогу.
Король дал ему все, о чем он просил, и Чангалоз отправился в путь. К дому людоеда он подошел ночью. Дождавшись, когда одноглазого и его жену сморил сон, Чангалоз подставил лестницу, залез на крышу и бросил на каменный двор горсть семян вики.
— Муж, снопы проса осыпаются, мы потеряем урожай, — сказала жена людоеда, просыпаясь.
— Поди и постели рогожу, жена, — пробормотал тот сквозь сон.
Жена встала и расстелила во дворе рогожу рядом с собранными недавно снопами проса нового урожая. Когда она вернулась в дом и улеглась спать, Чангалоз снова стал кидать горсти семян во двор.
— Муж, у нас пропадет весь урожай, просо осыпается! — сказала жена, расталкивая спящего мужа.
— Ну поди да постели рядом со снопами красное одеяло! — сказал, зевая, муж.
Жена раскинула во дворе красное одеяло и снова улеглась спать. Наступила тишина.
Чангалоз слез с крыши, схватил одеяло и был таков. Утром жена людоеда встала и вышла во двор. Каково же было ей увидеть, что исчезло их самое красивое красное шерстяное одеяло, а по всему двору рассыпаны семена вики! С криками возмущения вбежала она в дом:
— Ах, муж, что наделал этот Чангалоз! Он похитил наше красное шерстяное одеяло! Седлай скорее коня, догони его и убей!
Людоед не заставил себя ждать. Он вскочил на своего быстроногого коня и помчался вслед за Чангалозом. Но не настиг — тот успел пересечь границу его владений. Тогда людоед крикнул ему вслед:
— Что ты наделал, Чангалоз!
А тот ему ответил:
— Подожди, я тебе еще не то сделаю!
Вернулся людоед домой ни с чем и рассказал жене:
— Подумай только, что сказал мне Чангалоз. Он сказал: «Подожди, я тебе еще не то сделаю!»
— Хуже того, что он уже сделал, не бывает, — ответила жена.
А Чангалоз вернулся тем временем во дворец короля и отдал ему красное домотканое шерстяное одеяло необыкновенной красоты. Король долго восхищался одеялом и хвалил Чангалоза.
Старшие братья очень удивились, увидев, что Чангалоз вернулся живым и здоровым, и стали завидовать ему еще больше. Еще сильнее охватило их желание погубить удачливого брата. Через некоторое время они пошли к королю и сказали:
— Наш младший брат знает, где находится конь, который скачет так быстро, будто летает на крыльях!
Король позвал Чангалоза и приказал ему:
— Приведи мне коня, который скачет так быстро, будто летает на крыльях!
Юноша ответил:
— Я не пойду за ним, потому что хозяин этого коня — людоед. Он меня съест.
Король сказал:
— Или ты приведешь мне коня, или я велю отрубить тебе голову.
Делать нечего, Чангалоз подумал и согласился:
— Хорошо, я отправлюсь за конем, но дай мне торбу с изюмом, лом и кирку.
Получив все, что нужно, Чангалоз снова отправился к людоеду и ночью пришел к нему во двор. Он поддел дверь конюшни ломом, подцепил ее киркой, отворил и вошел. Потом закрыл дверь за собою, погладил быстроногого коня людоеда по морде и дал ему горсть изюма. Конь съел изюм, но тут же закричал человечьим голосом:
— Чангалоз похитил меня! Чангалоз похитил меня! Чангалоз похитил меня!
Вскочил людоед и стал ругать коня:
— Замолчи немедленно, или я спущу с тебя шкуру за то, что ты не даешь нам спать!
Тогда Чангалоз сунул коню еще горсть изюму и шепнул:
— На, ешь и пошли со мной!
Но верный конь продолжал вопить:
— Чангалоз меня похитил! Чангалоз меня похитил!
