После того как я закидала в себя остаток завтрака, папа помог мне надеть пухлый снежный комбинезон и сапоги. Вдобавок мне пришлось надеть мохнатые наушники и варежки. На Тёмной стороне нет солнца, а значит, там особенно холодно и идёт снег. Папа намотал мне шарф в один, второй оборот, под конец закрыв и нос, и рот.
– Ты готова? – спросил он. Я попыталась сказать «да, сэр», но из-за шарфа во рту это прозвучало как «фа, шэв».
– Доброе утро, солнышко, – поприветствовала меня бабушка, также одетая в снежный комбинезон. У неё он был не такой пухлый, как у меня. Она стояла около корабля класса «Броненосец». В последний раз я видела такой, когда мы посещали форпост разряд-патруля. Я упрашивала её разрешить мне покататься на таком, и она мне пообещала.
Вот за что я любила бабушку. Она всегда, что бы там ни было, держала свои обещания.
– Боброе уто, бабука, – сказала я сквозь шарф.
Мы помахали на прощание папе и забрались на борт «Броненосца». Бабушка прошла в кабину и, похлопав по креслу второго пилота, сказала мне сесть туда. Я прошлёпала в кабину пилота и с волнением запрыгнула в кресло. Я попыталась пристегнуть ремень, но в перчатках ничего не выходило.
Бабушка засмеялась и помогла мне пристегнуться, а затем села в кресло пилота. Она надела очки и завела двигатели.
Удивившись, я стянула шарф, чтобы спросить:
– Бабушка, ты сама собираешься лететь туда?
Бабушка кивнула и подмигнула мне, и мы взлетели.
– Вау, – сказала я, посмотрев в окно на коричневые глинозёмы, окружавшие базу. Мы летели многие мили над зелёными кронами деревьев. Я даже разглядела форпост разряд-патруля и склад. Люди отсюда выглядели деятельными жучками.
Небо Становилось всё темнее и темнее, хотя день только занялся.
– Это тёмная сторона планеты, Иззи. Наше солнце, Альфа Т-Кани, не освещает эту сторону планеты, – сказала бабушка, ведя «Броненосца» в тускнеющий свет. Это напомнило мне мой кошмар, и на мгновение мне захотелось попросить её повернуть назад. Но я этого не сделала. Я не хотела, чтобы она знала, что мне страшно.
Я съёжилась в своём кресле, не желая больше смотреть в окно.
Затем бабушка радостно воскликнула:
– О, ты должна это увидеть, Иззи!
Всё ещё напуганная, я вытянула шею и бросила взгляд вниз, на озёра раскалённо-красной лавы, извергавшие пламя и дым, прямо как вулканы.
– Это огненные гейзеры! – ахнула я, когда они начали бить. Внизу полыхал огонь гейзеров, и больше не казалось настолько темно. Но когда «Броненосец» оставил их позади, я опять перестала смотреть в окно. Когда мы подлетели к шахтам, бабушка посадила «Броненосца» рядом со стеклянным зданием, сиявшим, как прожектор.
Бабушка помогла мне справиться с ремнём, и когда она открыла дверь, по нам ударила волна холодного воздуха. Я соскочила вниз, и мои боты хлопнули по промёрзшей земле. Дыхание напоминало облака, я задрожала и обхватила себя руками.
– Это центр управления, Иззи, – сказала бабушка, указывая на светящееся во мраке здание. Я не сводила глаз с чёрного неба, замерев в страхе. Хотя я не спала, мой кошмар вернулся ко мне. Сердце моё заколотилось, в груди заныло, я пошлёпала обратно к «Броненосцу» и поспешно влезла на его борт.
– Иззи, – окликнула меня бабушка. – Иззи!
Из-за своих ботов я споткнулась и упала, но даже не стала вставать. Я сжалась в клубок и закрыла глаза. Бабушка тоже вернулась на борт «Броненосца».
– Солнышко, что случилось? – спросила она, опустившись рядом со мной на колени.
– Я хочу вернуться домой, – заплакала я. – Мне страшно.
– Чего ты боишься? – спросила она.
Дверь оставалась открытой, и я ткнула пальцем в темноту снаружи.
– Я не хочу уплыть прочь, – сказала я. – Я не хочу затеряться навсегда.
– Ох, солнышко, мы все иногда боимся, всех иногда пробирает. Это нормально.
Она обняла меня, но я была так напугана, что продолжала дрожать.
– Вдох, – негромко скомандовала она, и я сделала вдох.
– А теперь выдох, – сказала она, и я снова послушалась.
– Вдох, – повторила она. – Выдох.
Я продолжала вдыхать и выдыхать, пока мои слёзы не высохли.
Но страх никуда не ушёл.
– Ты получше себя чувствуешь? – спросила бабушка.
– Немного, – отозвалась я.
– Когда на тебя накатит это чувство, дыши, как я тебе показала, – сказала она, поглаживая мне спину. – Хорошо, солнышко?
Я кивнула и приникла к ней.
Глава 12
– Тут ничего нет! Я ничего не вижу! – закричал Базз.
– Ох, нет, Тёмная сторона! – завопила я, вцепившись в подлокотники кресла.
Сокс завертел головой, оборот, другой, а затем остановился с круглыми глазами.
– Ага! Туда! На десять часов! – сказал он Баззу.
Базз сориентировался по ярким фонарям и отсветам в необъятном кратере горнодобывающего сектора и повёл нас в том направлении.
– Держитесь! Будет трясти! – воскликнул он, потянув за рычаг и направив «Броненосца» в крутое пике. Стиснув зубы, я напряглась всем телом, когда корабль с силой ударился о землю, подняв в воздух клубы серой пыли.
Мы все выдохнули.
– Все в порядке? – спросил Базз изумлённо, как будто не веря, что мы выжили в этой небесной гонке.
Да кого я обманываю? Я и сама не верила.
– Думаю, да, – пропыхтела я, вся трясясь. Когда пыль осела, Базз всмотрелся в чернильно-чёрные небеса, вероятно, пытаясь засечь вражеский корабль, сбивший нас с курса. Он быстро встал. Его боты застучали, и вот он дошёл до двери и вылез, Сокс следом.
– Сокс, донесение о повреждениях, – донеслись до меня его слова снаружи корабля.
– Сканирую. Одну минуту, пожалуйста, – сказал Сокс в ответ, а затем загудел, обрабатывая данные.
Я, Дарби и Мо отстегнули ремни безопасности и присоединились к нему снаружи. Я села на корточки, рада-радёшенька снова оказаться на земле, а не там, наверху.
– О’кей, так-то лучше, – вздохнула я с облегчением.
Базз нахмурился, глядя на меня сверху вниз:
– Это лучше?
– Нет. Очевидно в целом это хуже. Я просто имела в виду... – Я примолкла, указывая на чернильную черноту космоса над нами. – Понимаешь...
Я сглотнула, думая о том, как мы чуть не унеслись в неё. Но оказаться на Тёмной стороне Т-Кани Один было и правда ненамного лучше. Пустая темнота окружала нас на расстоянии миль, и миль, и миль. Я не могла сбежать отсюда при всём желании.
– Погоди, как ты можешь бояться космоса? – растерянно спросил Базз.
– О, очень легко. Ты знаешь, что если оттолкнуться там и ни за что не зацепиться, ты просто продолжишь двигаться в том же направлении вечно? Понимаешь? Вечно... – Я не договорила, обозначив руками парение далеко-далеко-далеко в космическое пространство.
Чем больше я думала об этом, тем сильнее это меня пугало.
– Тогда как же ты собиралась взорвать инопланетный корабль? – спросил Базз.
– Ох, я бы отвечала за службы наземного обеспечения, – ответила я немного смущённо. – Я знаю, что бабушка не боялась космоса.
– Нет. Потому что она была космическим рейнджером, – с упором сказал Базз. – Астрофобия является автоматической дисквалификацией.
Да, желание стать космическим рейнджером и панический страх перед космосом – это плохая комбинация, но должен же быть какой-то способ достичь моей мечты и продолжить дело Хоторнов.
Дарби поглядела в ночное небо:
– Что это было?
– Я не знаю, – признал Базз.
– А он вернётся? – спросил Мо.
– Я не знаю, – повторил Базз, на этот раз немного раздражённо.
– Но как он... – начала я, но капитан наградил меня суровым взглядом. – О’кей, поняла. Ты не знаешь.
Мы все обвели взглядом холодный бесплодный пейзаж Тёмной стороны, суровые скалы и глубокие кратеры. Чем больше я смотрела на них, тем больше отчаивалась. У нас был Базз, но что с того, если никто из нас не знал, что делать дальше.
Правило номер три: быть готовой выдержать любое испытание.
У бабушки всегда был план «А», «Б» и так далее в ответ на любое испытание.
