На берегу оторвал от себя Лыбыру и говорит:
— Вот удача какая! Лыбыра сам ко мне приплыл! Вечерней едой семье моей будешь!
Апгаа Монгус в свой карман Лыбыру положил и домой пошел. Долго по тропе лесом шел. И пока по лесу шел, Лыбыра карман разрезал и на землю выпал.
Домой Апгаа Монгус пришел, одежду на дерево повесил, в чум зашел, жене говорит:
— В кармане одежды Лыбыру на ужин принес. Забери и свари.
Жена пошла, посмотрела, а в кармане нет ничего, вернулась, говорит мужу:
— Опять ничего не принес. Карман дырявый, однако.
Апгаа Монгус закричал на нее:
— Сама Лыбыру, наверно, съела! Детей чем кормить будем?!
Из чума выбежал, посмотрел — карман с дыркой…
По тропе побежал, недалеко от чума Лыбыру догнал, в другой карман положил и домой принес.
В чуме Лыбыру за одежду на крюк для котлов[69] повесил, жене и детям Апгаа Монгус сказал:
— Пусть подвялится. Вкусным тогда будет. Присмотрите за ним. Я в лес пойду. На утро еду добуду.
И в лес ушел.
Когда он ушел, через какое-то время Лыбыра говорит:
— Уже подвялился. Если долго висеть буду, то засохну и невкусным буду. Снимите меня.
Женщина с детьми сняла Лыбыру с крюка. Лыбыра говорит:
— Меня долго варить будете, дров много надо. Топор дайте. В лес по дрова все пойдем, много дров принесем.
Женщина топор Лыбыре отдала, и он детей и жену Апгаа Монгуса в лес повел.
В лесу Лыбыра много дров нарубил, дал жене Апгаа Монгуса и всем детям по вязанке и домой их отправил, а сам топор под одежду спрятал и в другую сторону пошел.
Долго Лыбыра по тайге от этих мест шел, от Апгаа Монгуса убегал. Вот на берегу реки стойбище людей увидел, ночевать остался. Поужинав, чаю попив, хозяину чума, как от Апгаа Монгуса с топором ушел, рассказал.
Хозяин стойбища говорит:
— Догонять Апгаа Монгус не будет. Он топора боится. Спать, однако, надо.
Так Лыбыра хитростью от Апгаа Монгуса ушел.
Говорят, и до сих пор Лыбыра где-то по тайге от стойбища к стойбищу ходит, живет беззаботно и весело.
Полярная сова Лэнгкэй
Долганская сказка
В старину, говорят, в этих краях было тепло, все птицы — гуси, утки и малые пташки — жили на этой земле. Вместе с ними и полярная сова Лэнгкэй[70] жила, питаясь утками, гусями, куропатками. Вожак у всех птиц один был — Гусь.
Потом, говорят, начались холода, и Гусь-вожак созвал весь птичий народ на совет. Собралось птиц столько, что заполнили они всю долину и склон сопки.
Прилетел на собрание и Лэнгкэй.
Гусь-вожак обратился к птичьему народу:
— Видите — погода меняется? Здесь мы можем только летом жить. Но я знаю землю, где не бывает зимы. Только по земле идти туда — далеко. Мы, крылатые, зачем будем мерзнуть в этом краю? Давайте напрямик полетим в ту страну и будем там жить, пока не пройдут эти холода. Если останемся тут, все перемерзнем и пропадем. А полетим туда — выживем. Ну, что скажете, крылатые? Кто согласен лететь?
— И правда! Останемся здесь — пропадем! Мы все туда полетим! — на то ответили птицы.
— Я тоже с вами полечу! — говорит сова Лэнгкэй.
Гусь-вожак спрашивает у птиц:
— Вот Лэнгкэй тоже собирается с нами! Согласны ли взять его с собой?
— Мы не хотим брать Лэнгкэя! — сказали птицы.
— Почему не хотите? Скажите ему в глаза!
Птицы как думали, так и ответили:
— Тут Лэнгкэй живет, питаясь нашими семьями. И там не оставит своей привычки. Мы не берем его!
Гусь-вожак говорит сове:
— Видишь: птичий народ против! Все птицы высказались — это закон. Здесь останешься.
— Просить больше не буду! — ответил Лэнгкэй. — Остаюсь. Все равно где пропадать одинокой душе! Может, я и здесь выживу.
Все птицы улетели искать теплую страну.
А Лэнгкэй вернулся домой и говорит старухе-сове:
— Знаешь, нас не берут. Сшей мне пышную доху-сокуй[71], чтоб и в пургу не продувало, и в мороз не было холодно.
— Сошью, — говорит старуха-сова.
— И пусть сокуй будет белым, как снег.
Старуха-сова сшила белую доху-сокуй, белее, чем у Гуся. Лэнгкэй надел доху-сокуй, а она так и прилипла к его телу: как раз пришлась. Лэнгкэю и в мороз не холодно, и снег к нему в пургу не пристает.
С тех пор полярная сова Лэнгкэй живет в этом краю и никуда не улетает. В отместку за то, что птицы его не взяли, Лэнгкэй еще больше стал пожирать мелких пташек, а особенно зимующую здесь куропатку.
Айыы — добрые божества, духи, олицетворявшие начала добра и справедливости; человек и все существующие полезные ему блага природы — созданы айыы; они оказывают людям всевозможное добро: посылают плодородие и благосостояние, защищают их от абаасы. Айыы не имеют конкретных образов: бывают в виде человека, оленя и других существ.
Верхняя, Средняя, Нижняя земля — небо, земля, подземный мир.
Ексекю-птица — мифическая птица, царь крылатых.
Петли (силки) — удушающее или задерживающее орудие добычи зверей и птиц, от мелких (рябчика, бурундука) и кончая самыми крупными (глухарем, лосем).
Эвенкийские сказки — записал Николай Константинович Оёгир, 1926 г. р. (Эвенкийский авт. округ).
«Почему олень быстро бегает» — рассказал Г. К. Оёгир, 65 лет, п. Чиринда, 1987;
«Сохатый и Олень» — рассказала А. В. Егорова, 70 лет, п. Тура, 1985;
«Почему у Лисы хвост длинный» — П. С. Удыгир, 65 Лет, п. Чиринда, 1979;
«Почему Медведь зимой спит» — П. С. Удыгир, 65 лет, п. Чиринда, 1979;
«Как белка Летяга летать научилась» — С. Д. Момоль, 46 лет, п. Тура, 1985»;
«Почему у Снегиря грудь красная» — В. К. Удыгир, 45 лет, п. Эконда, 1984;
«Собака и Лиса» — П. В. Лапуко, 46 лет, п. Тура, 1986;
«Лиса и Выдра» — К. В. Оёгир, 70 лет, п. Чиринда, 1986;
«Лиса со сломанным зубом» — Р. Я. Комбагир, 62 лет, п. Тура, 1985;
«Сокол и Волк» — К. Е. Хутокогир, 50 лет, п. Чиринда, 1980;
«Почему у Зайца хвост короткий» — П. П. Гургугир, 80 лет. п. Чиринда, 1980;
«Медведь и сын охотника» — П. С. Удыгир, 65 лет, п. Чиринда, 1979;
«Чулугды и один мальчик» — Е. В. Оёгир, 60 лет, п. Чиринда, 1984;
«Мальчик Огонек и мальчик Луч» — Г. К. Оёгир, 65 лет, п. Чиринда, 1987;
«Большие щепки, или род Чулугды» — И. П. Удыгир, 80 лет, п. Чиринда, 1979;
«Добрый парень» — В. П. Боягир, 50 лет, п. Чиринда, 1982;
«Как один парень стойбище защитил» — В. П. Боягир, 40 лет, п. Чиринда, 1982;
«Два лентяя» — С. П. Елдогир, 65 лет, п. Чиринда, 1979;
«Род Маятов — плохие люди» — Е. Т. Оёгир, 40 лет, п. Чиринда, 1964;
«Танчами» — Е. Т. Оёгир, 49 лет, п. Чиринда, 1964;
«Как Хингкэн плохих охотников наказал» — П. В. Кутокигир, 60 лет, п. Чиринда, 1977;
«Почему эвенки стариков уважают» — Н. С. Елдогир, 65 лет, п. Чиринда, 1985;
«Жадный рыбак» — В. П. Боягир, 50 лет, п. Чиринда, 1980;
«Почему Огонь очага священный» — Н. С. Елдогир, 65 лет, п. Чиринда, 1985;
«Хэглн — Большая Медведица» — С. Д. Момоль, 46 лет, п. Тура, 1985;
«Как эвенк ушел от чангита» — П. В. Хутокигир, 60 лет, п. Чиринда, 1977;
«Старуха Улэк»— Р. Я. Комбагир, 62 лет, п. Тура, 1984;
«Один умный парень» — П. П. Гургугир, 80 лет, п. Чиринда, 1981;
«Парень-силач» — К. И. Камбагир, 75 лет, п. Тура, 1980;
«Находчивый эвенк Чарчикан» — Е. Т. Оёгир, 49 лет, п. Чиринда, 1964;
«Как эвенк Чарчикан умирал» — А. С. Боягир, 40 лет, п. Чиринда, 1965;
«Молодой эвенк-хвастун» — П. В. Хутокогир, 60 лет, п. Чиринда, 1977;
«Бедный парень-охотник» — В. П. Боягир, 50 лет, п. Чиринда, 1980;
«Как Харги на Среднюю землю ходил» — М. Н. Боягир, 35 лет, п. Мурукта, 1943;
«Девушка Ангадякан» — П. П. Гургугир, 80 лет, п. Чиринда, 1980;
«Девушка-мастерица» — И. Л. Эмидак, 65 лет, п. Чиринда, 1980;
«Сила материнского молока» — А. В. Егорова, 70 лет, п. Тура, 1985;
«Парень-богатырь и Радуга» — И. Л. Эмидак, 65 лет, п. Чиринда, 1980;
«Дюкун» — Г. М. Боягир, 70 лет, п. Мурукта, 1940.
Ненецкие сказки:
«Как Лиса богатство добывала», «Девушка и Гагара» — записала Любовь Прокопьевна Ненянг в 1968 году со слов матери Татьяны Тимофеевны Ямкиной, пр. Лонга-Яр, Уст:, Енисейского р-на, Таймырского авт. округа.
Кетские сказки:
«Аскун и ее сыновья — Кассыт и Кентыс», «Кукушка» — записал в 1987 году Александр Михайлович Бальдин, 1959 г. р. Сказки слышал в детстве от своей бабушки Анны Бальдиной (1902–1971), д. Келлог Туруханского р-на Красноярского края.
Энецкую сказку:
«Волчья лапа» — записал Каэис Изидорович Лабанаускас в 1974 году со слов Холя Николаевича Каплина, 1918 года р., п, Воронцово Усть-Енисейского р-на Таймырского авт. округа.
Якутскую сказку:
«Чучунна — горный абаасы» — записала Агриппина Андреевна Голубенькая (Кюрегей Маймага Чарду) в 1967 году со слов матери Евдокии Николаевны Степановой (Маймага), 1918 г. р., п. Ессей Эвенкийского авт. округа.
