– Надо сделать так, чтобы он тоже брал нас в кубрик! – воскликнул Бурун и притопнул лапкой.
– Ага, так мы ему там и нужны! – промурлыкал кот. – Ему там и без нас дел хватает. Заметили: придёт и сразу в койку.
– Значит, надо сделать, чтоб были нужны, – не сдавался бурундук.
– Но как? – хором спросили Полундра и Максюта.
– Есть один план! – прошептал Рундук и заговорщицким жестом пригласил друзей подойти поближе.
Глава 27
Терпение и труд всё перетрут
План бурундучка понравился всем, кроме Полундры и Максюты. Крыса сказала, что в её возрасте такими делами заниматься – только людей смешить. А Максюта сказал, что делами вообще заниматься глупо и возраст тут ни при чём.
– Мы, коты, гуляем сами по себе. Так уж устроены, и ничего тут не попишешь. Прости, Бурун, но, при всём моём уважении, на это я пойти не могу.
– Тогда мы останемся без боцмана, – спокойно возразил бурундук. – Он от нас отвыкнет и даже не заметит. Вы этого хотите?
Спокойствие бурундучка подействовало, как холодный душ, особенно на кота, который холодного душа терпеть не мог, да и горячего тоже. Рундук этому не удивился. Он давно заметил, что криком никогда никого не убедишь. Ну что толку кричать росомахе: «Не ешь меня, я невкусный!» Росомаха давно к этим крикам привыкла. А вот если ей тихо-тихо, а главное, спокойно сказать: «Не оборачивайся, сзади охотник…» – так она сразу выпустит тебя из лап и, не оборачиваясь, бросится наутёк.
* * *
Вот и кот с крысой приготовились, что Бурун Борисович начнёт кричать и топать лапами, а он вместо этого спокойно спросил: «Вы этого хотите?»
– Не хотим! – пристыженно замотали головами Максюта и Полундра.
– Однако план нуждается в корректировке, – добавила крыса. – Юбку и чепчик я не надену!
– А я – сапоги! – сердито мяукнул Максюта. – Где ты видел кота в сапогах, и потом, где ты достанешь мой размер?
– Вообще-то я думал, что костюмы мы аккуратно выгрызем из бумаги. Но не хотите, и не надо! Будем работать во всём своём.
Говоря это, Рундук изо всех сил сдерживал улыбку. Ведь про юбку, чепчик и сапоги он сказал специально, потому что заранее знал, что эти финтифлюшки его друзья наотрез откажутся надевать. А отказавшись, решат, что последнее слово осталось за ними. А раз так, то из простых исполнителей чужого замысла они сразу превратятся чуть ли не в его авторов, что в корне меняет дело. Ведь ради своих идей можно и потрудиться…
Ох и умным же был наш бурундук!
* * *
Следующая неделя прошла, как и предыдущая. Всё свободное от вахт время боцман проводил в кубрике, а своим друзьям только еду приносил, даже по загривкам потрепать не успевал. Это было плохо. Зато у заговорщиков появилось время, чтобы претворить свой план в жизнь. И это было хорошо.
Хуже было с Максютой. Он никак не мог научиться останавливаться на бегу. Вернее, останавливаться-то он останавливался, но при этом сразу же заваливался на бок. Рундуку и Полундре пришлось изрядно повозиться, чтобы отучить его от этой зловредной привычки. Но, как говорится, терпение и труд всё перетрут. На тринадцатой попытке кот на бок не завалился. Правда, стоял он на подозрительно растопыренных лапах и слегка покачивался, но это можно было выдать за находку режиссёра.
К концу недели всё было готово. Осталось дождаться боцмана и за пять минут, которые он проводил в каюте, успеть показать, что вышло в результате совершенно нечеловеческих усилий.
– Максюта, запомни, как только я дам команду, ты включаешь музыкальное сопровождение. А ты, Полундра, должна всё время улыбаться, но при этом держать зубы за губами.
– Да, помним, помним! – хором воскликнули кот и крыса. – Зря, что ли, репетировали! Всё сделаем, хоть в темноте и с закрытыми глазами.
Бурундук посмотрел на своих друзей и тихонько хмыкнул. Судя по дрожащим хвостам и ушам, они действительно с удовольствием проделали бы всё в темноте и с закрытыми глазами.
Ведь в темноте и с закрытыми глазами не так страшно…
* * *
Борис Неудахин вернулся с вахты в отличном настроении, потому что сегодня он решил рассказать матросам, как Марина выпутала дельфина Финна из рыбацкой сети. Правда, до конца эту историю боцман и сам не знал. Ведь чтоб узнать её до конца, надо было поскорее попасть в кубрик и начать рассказывать. Вот он и торопился насыпать орешков, накрошить сыр и очистить сосиску от целлофана, так как с целлофаном Максюта не любил.
Но быстро уйти боцману не удалось. Пока он возился, Бурун Борисович незаметно топнул лапкой и кот тут же включил музыкальное сопровождение. Он открыл рот и заорал так, что Неудахин вместе с сосиской запрыгнул на койку. Да-а-а, умеют коты орать, а Максюта к тому же волновался, отчего у него получилось ещё громче.
Не переставая орать, он рванул с места в карьер и на пятой велосипедной скорости начал наворачивать круги по каюте, сбивая плохо закреплённые предметы. Среди них попадались тапочки боцмана, коврик, миска с водой, накрошенный сыр и упавший на пол «Якорь» – любимая газета Неудахина, в которой он печатал свои стихи под именем «Марина».
Увидев такое, боцман решил, что Максюта сошёл с ума, поэтому быстро поджал под себя ноги, а сосиску выставил вперёд на случай, если кот вздумает кусаться. Но дальше стало ещё хуже. На третьем круге из угла каюты торпедой вылетела Полундра и попыталась вскочить сумасшедшему коту на спину. Это у неё получилось с пятой попытки, да и то задом наперёд. При этом глаза у Полундры от страха сделались размером со спасательные круги. Но не успела она как следует вцепиться когтями в кота, от чего тот заорал ещё громче, ей на спину запрыгнул бурундук. Поёрзав хвостиком, чтобы найти равновесие, он выпрямился и, как заправский джигит, вскинул вверх передние лапки.
Наверное, это была команда. Потому что кот резко остановился и, виновато мяукнув, завалился на бок.
У Неудахина отвисла челюсть. Такого он не видел даже в цирке. Однако, вспомнив про цирк, боцман сразу всё понял. Он хлопнул себя по лбу и спросил:
– Так это вы для меня номер подготовили?
Вместо ответа бурундук незаметно топнул лапкой, и снова завертелась карусель. Правда, на этот раз Максюта орал чуть потише, а Полундра сидела на его спине правильно, то есть держала нос по ветру. Да и в конце номера кот не завалился на бок, а остался стоять на подозрительно растопыренных лапах и слегка покачиваясь, хотя это можно было принять за находку режиссёра…
* * *
…Короче, труд друзей не пропал даром. Тем же вечером боцман появился в кубрике в компании бурундука, кота и крысы. И не пожалел, потому что так ему не аплодировали, даже когда он читал Маринины стихи.
Глава 28
Сосисочный человечек
С этого дня боцман уже не бежал как угорелый в кубрик, а часа полтора после каждой вахты проводил в каюте. И как вы думаете, что он там делал? Ну конечно же репетировал новый номер. Потому что, как бы ни нравился матросам первый, программу надо было обновлять.
Второй номер Неудахин придумывал два дня. В результате вышло что надо! Во втором номере кроме бурундучка, кота и крысы участвовали орешки, сыр и сосиска. Матросам предлагалось спрятать эти продукты куда угодно – хоть за малоизвестную картину Айвазовского «Шторм на Азовском море», хоть в карман, хоть под бескозырку. Главное, не выносить из кубрика. Но сколько бы моряки ни прятали, наша троица всё равно находила! Причём бурундук – орешки, крыса – сыр, а кот – сосиску. И ни разу, слышите, ни разу не перепутали!
* * *
Следующий трюк был ещё сложнее. В нём уже участвовал и сам боцман. Он отжимался от пола, а под его животом пробегали шерстяные циркачи. Это был очень смертельный номер. Ведь Неудахин был тяжёлым и мог припечатать к полу не хуже утюга. Но ни разу, слышите, ни разу боцман не задел ни одной шерстинки! Ведь как быстро он ни отжимался, а Рундук, Полундра и Максюта прошмыгивали под боцманским животом ещё быстрее.
Вскоре в репертуаре морского цирка появились новые номера: «Перепрыгивание с ладони на ладонь», «Исчезновение сыра» и «Перетягивание сосиски». А потом добавились «Прокусывание консервной банки», «Вылезание из стакана» и «Морской котик».
С последним номером Неудахин намучился. Максюта принципиально ничего не хотел делать, кроме как поорать да побегать туда-сюда. А боцман хотел, чтобы по команде «Человек за бортом!» кот нырял в специально приготовленное корыто и доставал оттуда человечка, которого Неудахин сконструировал из двух сосисок. Но сколько он Максюту ни уговаривал и сколько ни носил на руках, чтобы незаметно уронить в корыто, ничего не получалось.
– Эх, жалко! Такой номер пропадает! – вздыхал Неудахин, с трудом отдирая Максюту от рукава куртки, в которую тот вцеплялся мёртвой хваткой.
* * *
– Максюта, – строго сказал Рундук после третьей репетиции, – ну что тебе стоит нырнуть в корыто ради нашей дружбы! Тем более что ты сразу получишь сосисочного человечка.
