Фея лесная летает,
Бабочки кружатся с ней.
Лягушка на флейте играет,
Кузнечик – на скрипке своей… —
чуть слышно донеслось до них.
– Видно, никогда уже нам не увидеть Прекрасное Дитя, – печально сказала Кристина. – И злого Пепсера не победить.
– Не бойся! – воскликнул приободрившийся Феликс и грозно поглядел по сторонам. – Со мной никакой карлик не обидит тебя. И Прекрасное Дитя мы еще обязательно встретим.
Медленно побрели Феликс и Кристина домой. Встревоженные родители ждали их на пороге.
– Дети, – строго сказал барон Таддеус, – разве можно гулять по лесу в такую грозу? Мы уже волновались, не напал ли на вас снова учитель Тинте.
– Да, да, – в один голос подхватили Феликс и Кристина, – он хотел нас погубить. Но Прекрасное Дитя защитило нас. Злой Пепсер не справится с ним никогда.
Матушка фон Бракель укоризненно покачала головой:
– Ах, милые дети, что за фантазии бродят у вас в голове?
С тех пор Феликс и Кристина все реже и реже отпрашивались в лес. Прекрасное Дитя больше не появлялось, и игры без чудесного товарища у них не ладились. Дети чаще оставались дома; они пристрастились к интересным книжкам и много читали, рассматривали картинки или рассказывали друг другу интересные истории.
И в горе есть место надежде!
Прошел год, а может быть, и два или даже два с половиной. Однажды, сидя рядом с женой на пороге своего домика, барон Таддеус фон Бракель задумчиво проговорил:
– Знаешь ли, не выходит у меня из головы вся эта история с учителем Тинте. С тех пор как я гонялся за ним с мушиной хлопушкой, неладно у меня на душе. Будто тяжесть какая-то давит.
И верно, барон Таддеус сильно сдал за это время. Он похудел, меньше, чем прежде, стал заниматься хозяйством, а все сидел и молчал целыми часами. Летом – на пороге, зимой – у камина. Иногда встрепенется, оживится и просит Феликса и Кристину рассказать о том, как они встретили Прекрасное Дитя, во что играли, какие замки строили из ракушек. Особенно он любил послушать ту песенку, которую пело Прекрасное Дитя. И тогда Кристина тоненьким голоском начинала:
Фея лесная возводит
Замок в тумане цветном…
– Ив замок воздушный приходят
Король, королевич и гном, —
подхватывал Феликс.
Барон Таддеус присоединялся к детям, и вот уже втроем они весело пели:
Фея лесная зевает,
Ложится в листок золотой…
А матушка фон Бракель качала головой, и глаза ее наполнялись слезами: очень ей грустно было смотреть на угасающего больного мужа.
Но как-то раз барон Таддеус встал утром веселым и бодрым. Он подмигнул матушке фон Бракель, выскочил во двор, смазал маслом скрипучую дверь, подмел дорожку и позвал детей:
– Феликс! Кристина! Собирайтесь, пойдем в лес!
Обрадованные дети мгновенно выскочили из дому. Быстро и легко зашагали они по дороге к лесу. А там их встретил дружный птичий хор, ласковый ветерок освежал их лица, лужайка по-прежнему зеленела и приветливо пестрела ромашками, колокольчиками и одуванчиками. Стройными рядами, словно солдаты в мохнатых шапках, окружали пруд камыши, лягушки ныряли в воду и пускали со дна веселые пузырьки. Всё вокруг радовалось их приходу, все словно хотели сказать: «Добро пожаловать! Что-то давно вас не было видно».
Барон Таддеус присел на мягкую траву, с обеих сторон от него устроились Феликс и Кристина.
– Дорогие мои дети, – начал барон Таддеус. – Давно хотел я рассказать вам о том, как в детстве встретил, кого бы вы думали? Догадайтесь!
Феликс недоуменно пожал плечами. А Кристина широко открыла глаза и с любопытством смотрела на барона Таддеуса. Она еще никогда не слышала, чтобы отец так разговаривал с ними.
А барон Таддеус помолчал немного и продолжал:
– Я был таким же маленьким, как и вы. И жил здесь же, в нашей деревеньке Бракельгейм. Я бегал в этот же лес и даже, представьте себе, играл возле этого пруда. Только не было у меня такой чудесной сестры, как у тебя, Феликс. И вот играл я однажды в одиночестве на лужайке, как вдруг услышал нежное пение. Песенку эту, по правде говоря, я давно забыл и не вспомнил бы, если б вы, дети, мне ее не напомнили.
И барон Таддеус тихонько, с улыбкой пропел:
Фея лесная летает,
Кружатся бабочки с ней.
Лягушка на флейте играет,
Кузнечик – на скрипке своей…
Дети заулыбались, слушая отца, а он вдруг опять замолчал и задумался.
– И что же было дальше? – нетерпеливо спросила Кристина.
– Я увидел милое личико, передо мной стоял прелестный ребенок. Я с восторгом смотрел на него и не мог вымолвить ни слова, а мой новый товарищ вдруг просто сказал: «Давай играть вместе». О, какие замечательные игры он выдумывал! День за днем мы играли, веселились, и этой радости мне хватало до следующей встречи. Так проходили годы, и вот в один пасмурный ненастный день он не появился. А в следующий раз в лес не пришел я. А потом… потом он исчез из моей жизни. Я вырос, стал совсем взрослым и напрочь забыл Прекрасное Дитя, являвшееся мне в детстве. Настолько забыл, что поначалу не поверил и вашим рассказам о нем. Спасибо вам, дети, что напомнили мне далекие прекрасные времена.
Так они просидели до самых сумерек, то смеясь, то грустя, и им было очень хорошо. Счастливые, они возвратились домой, где уже начала беспокоиться матушка фон Бракель. Она испекла душистый пирог с миндалем и корицей, как когда-то, и всем досталось по большому пышному ломтю.
А через несколько дней барон Таддеус совсем занемог. Он попрощался с матушкой фон Бракель, с детьми и тихо умер. Горько плакали дети над любимым отцом; все соседи и знакомые пришли проститься с добрым бароном Таддеусом фон Бракелем, жителем деревушки Бракельгейм.
Но на этом несчастья Феликса и Кристины не кончились. Через несколько дней пришли два маленьких скрюченных человека, чем-то напоминавших учителя Тинте, и велели им выселяться из собственного дома. Оказывается, их знатный родственник дядюшка Киприанус фон Бракель велел отобрать дом за долги. И несчастная матушка фон Бракель с детьми оказалась без крыши над головой.
Горько вздыхала бедная вдова, обнимая Феликса и Кристину, и в отчаянии шептала:
– Бедные, бедные мои детки! Куда нам теперь податься? Кто нас пожалеет, кто поможет нашему горю?
Вдруг откуда-то сверху полилась тихая нежная музыка. Она звучала словно из облачка, пролетавшего над ними, и дети с радостью разглядели в нем желанный облик Прекрасного Дитяти. Знакомый серебристый голосок прозвучал в тишине:
– Здравствуйте, милые мои Феликс и Кристина.
Прекрасное Дитя светилось такой уверенностью и спокойствием, что и матушка фон Бракель, и Кристина, и тем более Феликс сразу успокоились и почувствовали, как их горе куда-то уплывает, тает, как снег на весеннем солнышке. А серебристый голосок не умолкал:
– Помните обо мне всегда, дети, и я не оставлю вас. Вместе мы справимся со злым карликом Пепсером, и все, что бы вы ни задумали, вам будет непременно удаваться.
Светлые, словно золотые, лучи солнца скользнули по деревьям, по кустам, пробежали по воде, ослепили детей. Они крепко зажмурились, а когда вновь открыли глаза, то увидели лишь край легкого облачка, растаявшего у самого горизонта, за кромкой леса.
– Милые мои дети, Феликс и Кристина, – сказала матушка фон Бракель. – Раньше я не верила вашим рассказам, думала, что это все глупые фантазии. Но теперь я надеюсь, что ваша жизнь станет счастливой. Мы справимся с нашим горем, и у нас еще наступят радостные дни.
Матушка фон Бракель с детьми нашли недалеко от леса просторную поляну, а добрые соседи помогли им построить на ней прелестный домик. Они подарили осиротевшему семейству кто утюг, кто сковородку, кто кофейную мельницу, кто часы с кукушкой, а кто и замечательный шкаф с резными дверцами.
И зажили матушка фон Бракель с Феликсом и Кристиной и старым преданным псом Султаном счастливо и в достатке. Вечерами они собирались все вместе у очага и вспоминали барона Таддеуса фон Бракеля, который всегда был с ними, в их памяти и в их душах. А когда Феликс и Кристина выросли, то что бы они ни делали, все у них получалось, все им удавалось на славу. Так, как им и предсказывало Прекрасное Дитя.
