— Мы её сразу сломаем, — прошептал Напролом. — Незачем рисковать.
Емеля подлетел к кабриолету киногероев и обменял письмо на склянку с эликсиром. Увидев это, Кощей поник головой и приготовился к самому худшему. Королева кун-фу не стала мешкать. Она боялась мести Кощея. Штопальная Игла для неё сейчас была дороже золота. Молния торопливо вскрыла конверт и громко прочла над кейсом слова волшебного кода:
— Сума! Дай ума!
— А почему «сума»? — спросил Напролом. — Это же кейс.
В тот же миг «дипломат» раскрылся, и из него выскочили четыре суковатые палицы — по штуке на брата. Они повисли в воздухе, будто совсем ничего не весили. На колени Молнии упала аккуратная этикетка:
Дубинки стоеросовые самонаводящиеся — 4 штуки.
Упаковщица — Баба Яга.
Сделано в Сказке.
— Ух, ты! — восхитился варвар. — Какие классные бейсбольные биты!
— Это не биты, — прошептал пират.
— Так нечестно! — воскликнула Чёрная Молния. — Нас околпачили!
Больше она ничего не успела сказать. Со свистом рассекая воздух, дубинки обрушились на головы киногероев. Спасаясь от внезапной атаки дубинок, инстинктивно прикрывая руками головы, пират, варвар и королева кун-фу забились под сиденья. И только Напролом догадался развернуть машину и дать полный газ. Летающий кабриолет сорвался с места, а за ним, как хвост за кометой, ни на миг не отставая, понеслись дубинки. Только сейчас Напролом заметил на краю поляны огромный указатель:
ВЫХОД ИЗ СКАЗКИ
Напролом понял, это — путь к отступлению. Он понял также, что жители Сказки победили, а им, киногероям, остаётся только бежать. Дубинки то и дело дубасили его по голове и плечам, но он не обращал на это внимания, уверенно ведя машину. Бегство из Сказки было стремительным, позорным. Кабриолет промчался над Кудыкиными горами, потом над росстанями, и Напролом увидел, как вдали, в облаках, показалась Дверь. За нею ждали привычные приключения в привычных боевиках. Там было всё ясно и просто, и Напролом с радостью направил вперёд свой кабриолет. Дубинки отстали. Кабриолет на прощанье подпрыгнул на небесном ухабе, и киногерои горохом высыпались из него прямо в реальный мир.
Глава двадцатая. ДВЕРЬ В СКАЗКУ
Не прошло и минуты после бегства киногероев, как над поляной пронеслась волна звонкого весёлого смеха. Смеялись все — от мала до велика, — удивляясь хитроумной проделке Бабы Яги. Раскатистое эхо неслось над лесами, и казалось, будто смеются сами Кудыкины горы. Баба Яга раскланивалась направо и налево, принимая поздравления с окончательной победой. Один Емеля не смеялся. Он неодобрительно посматривал на Ягу и в конце концов высказался:
— Нехорошо этак-то! Нечестно!
— А они с нами честно? — возмутилась Баба Яга. — К тому же могу себе позволить небольшой обман. Я пока ещё отрицательный персонаж.
Кощей Бессмертный смеялся до слёз. Он приготовился к самому худшему, и вдруг такой неожиданный поворот событий. Но постепенно до Кощея дошло, что его положение ничуть не лучше, чем у киногероев. Он поперхнулся, закашлялся и посмотрел на Бабу Ягу, которая поманила его пальцем. Он подошёл.
— Во-первых, твоё бессмертие, возьми свои ключи от сейфов. Нам чужого не надо. Во-вторых, вот тебе «Антимол». Стань взрослым и не забудь расколдовать наших друзей.
— А Иголку? — дрожащим голосом спросил Кощей.
— Иголку я пока оставлю у себя. Так будет надёжнее.
— А потом отдашь?
— Посмотрим.
Кощей тяжело вздохнул в ответ, принял из рук Бабы Яги склянку с «Антимолодином» и сделал торопливый глоток.
За какую-нибудь секунду он стал прежним Кощеем — рослым лысым детиной.
— Ну, начинай свои пакости исправлять! — строго сказала Баба Яга.
— Сейчас. Мне надо сконцентрироваться, — ответил Кощей.
— Смотрите: Горыныч! — воскликнул Безухов.
Все повернули головы в ту сторону, куда показывал заяц. Горыныч заходил на посадку. На шее правой его головы сидел дед Пихтарь, а на шее левой — Ванька, ещё не просохший после вынужденного купания. Он ещё издали заметил Алёнку и помахал ей рукой.
— Ну вот, теперь все в сборе, — со вздохом облегчения сказала Баба Яга. — А ты, Кощей, начинай расколдовывать!
— А может, так оставить? — заикнулся было Кощей. — Уж больно хороша скульптура.
— Я тебе оставлю! — Яга погрозила ему Иглой, зажатой в кулак.
— Да шучу я, шучу, — заторопился Кощей. Он коснулся рукой плеча Лешего и сказал заклинание. — Отомри и говори!
Леший моргнул, сделал шаг в сторону от каменного Ивана-царевича. Потом огляделся и спросил:
— Где дети?
— Мы здесь, дяденька Леший! — окликнули его Алёнка и Ванька.
— А где киногерои? — спросил Леший.
— Выгнали киногероев, — ответила Баба Яга. — Пусть у себя в боевиках своё геройство показывают.
— А теперь ты, птичка-синичка, — продолжал Кощей. — Хоть я тебя и не заколдовывал. Лети!
Ожившая синичка вспорхнула, радостно свистнула и вдруг спикировала на Кощея и клюнула его в лысину.
— Эй, ты чего?! — схватился за голову Кощей. — Вот я тебе!
— Не отвлекайся, твоё бессмертие. — Яга опять показала Кощею Иголку.
— Живи! — Кощей потрепал за ухо Серого Волка, произнёс заклинание.
Серый Волк окаменел в прыжке. Поэтому, ожив, он по инерции пробежал несколько метров, прежде чем остановиться.
Иван-царевич и Василиса Премудрая удивились, когда увидели вокруг столько знакомых лиц.
— Вы откуда взялись? — спросил Иван. — Ведь вас тут не было.
— Вань, да ведь нас Кощей заколдовал, — ответила ему Василиса. — Я заметила его слишком поздно и не успела тебя предупредить.
— И давно мы здесь каменные стоим? — спросил Иван у Бабы Яги.
— Да почитай трое суток с хвостиком.
— А как же выборы? Состоялись?
— Кощей сам себя выбрал.
— И он теперь президент?
— Ну, это вряд ли. Выборы мы решили признать несостоявшимися. Верно, твоё бессмертие? — сказала Яга, дразня Кощея Иголкой.
— Верно, — ответил Кощей. — Отдай Иголку-то!
— Иголку твою я, пожалуй, обратно в яйцо спрячу, яйцо — в утку, утку — в зайца, а зайца — в большой кованый сундук посажу. Как раньше было. Сундук на дубу подвешу, а на каком — не скажу. Тогда ты тихим станешь, шёлковым.
Кощей заскрипел зубами от злости, но протестовать не посмел.
— Ладно, — сквозь зубы процедил он. — Пусть не в этом году, но я всё равно стану президентом! Главное, что золота у меня — горы. А подкупить я знаю кого.
Откуда ни возьмись, прилетела Кикимора. Она прошла мимо Кощея, заговорщицки ему подмигнула и обратилась ко всем собравшимся:
— Жители Сказки! Кощей задолжал мне определённую сумму денег. И поклялся жениться на мне, если не сможет отдать долг. Поэтому приглашаю всех на свадьбу! Клятву его я записала на диктофон, можете потом послушать, кому интересно.
— Что ты мелешь! Какая свадьба! — вскипел Кощей. — Летим сейчас же ко мне в замок! Я дам тебе столько золота, сколько ты увезёшь за один раз!
— Не дашь ты мне никакого золота, — сказала Кикимора.
— Почему это не дам?
— Потому что в данный момент у тебя его нет!
— А это ты видела? — Кощей показал Кикиморе связку ключей.
— Ключи-то я вижу. А вот золота — нет. Погибло твоё золото. В грязи утонуло.
— В какой ещё грязи? — завопил Кощей.
— В целебной. Только я в этом не виновата. Туннель обрушился, и вся грязь из моего болота вылилась к тебе в подвал.
— Ты это подстроила! Ты мне отомстить хотела, вот и утопила моё добро в своей грязи!
— Ничего я не подстраивала. Это природный катаклизм!
— Я тебе покажу катаклизм!
— Покажешь, но только после свадьбы!
— Свадьбе не бывать!
— Бывать! А ещё ты обещал у всех на глазах съесть ведро пиявок!
— Тьфу ты! — Кощей в сердцах плюнул себе под ноги.
— Ишь расплевался! — рассердилась Кикимора. — Да такой невесты, как я, во всей нашей Сказке не найти! Яга, верно я говорю?!
— Верно, верно. — Баба Яга махнула рукой и, отвернувшись, сказала деду Пихтарю: — Вот уж, действительно, один другого стоит!
— Два сапога — пара, — поддакнул Пихтарь.
— Ничего, всё равно наш верх будет! — успокаивая Кощея, сказала Кикимора. — Пойдём, Кощеюшка. Авось вместе придумаем, как нашему горюшку помочь. Один ум — хорошо, а два сапога, то есть ума, — лучше!
— Бабусь, объясни всё-таки, что случилось, пока мы окаменевшие были, — попросил Иван-царевич.
— Иу, что случилось, — Баба Яга развела руками, — Чёрная Молния чуть не стала женой Кощея. А заодно и президентшей.
— Она чуть не сделала Сказку своим королевством, — добавил Емеля Пустомелин.
— Решила прибрать к рукам Живой Ключ, чтоб живую воду продавать, — сказал Пихтарь. — А на Молочной реке хотела построить йогуртовую фабрику.
