Закончив гимнастику, Стюарт надевал красивый шерстяной халат, опоясывался шнуром и шел в ванную. Тихонько пройдя мимо комнаты родителей, мимо чулана, где хранился пылесос, и мимо комнаты Джорджа, он выходил на лестничную площадку и так добирался до ванной.
В ванной комнате, конечно, тоже было темно, но отец предусмотрительно привязал к висячему выключателю длинный шнур. Он доставал до самого пола. Ухватив шнур повыше, Стюарт дергал его изо всех сил и включал свет. Он болтался на шнуре в длинном до пят халате — ну точь-в-точь маленький старый монах, который раскачивает веревку от колокола.
Чтобы добраться до умывальника, Стюарту приходилось взбираться по веревочной лестнице, которую приспособил для него отец. Джордж обещал сделать ему маленький умывальник на расстоянии двух с половиной сантиметров от пола и прикрепить к нему трубочку вместо крана, но Джордж вечно обещал что-то сделать и тут же забывал. Поэтому каждое утро Стюарт взбирался по лестнице к общему умывальнику — умыться и почистить зубы. Миссис Литл позаботилась о том, чтобы у него была щеточка, кусочек мыла, полотенце и гребешок — и все кукольного размера. Гребешком он причесывал усы. Свои умывальные принадлежности он носил в кармане купального халата. Поднявшись по лесенке, он раскладывал их на умывальнике и только потом открывал кран. Для такого маленького существа открыть кран целая проблема, и после нескольких неудачных попыток он обсудил ее с отцом.
Однажды ясным майским утром, когда Стюарту было три года, он, как всегда, поднялся рано, умылся, оделся, взял шляпу, трость и спустился в гостиную посмотреть, что там происходит.
В гостиной был только Снежок, большой кот миссис Литл. Снежок тоже рано вставал. В то утро он лежал на ковре посреди комнаты и вспоминал свое кошачье детство.
— Доброе утро, — сказал Стюарт.
— Привет, — процедил Снежок. — Ранехонько же ты встаешь.
Стюарт поглядел на часы:
— Да, сейчас еще только пять минут седьмого. Но я выспался, так что решил спуститься сделать гимнастику.
— Мне казалось, ты уже делал зарядку в ванной. Такой дикий стук поднял, всех нас перебудил — ему, видите ли, надо было открыть кран, чтобы почистить зубки. Да твои зубы и чистить нечего. Видел когда-нибудь настоящие зубы? Смотри!
Снежок раскрыл рот, обнажив два ряда великолепных белых зубов, острых как иглы.
— Хороши, — сказал Стюарт. — Но и у меня зубы тоже недурны, только маленькие. А уж позаниматься гимнастикой я никогда не упускаю случая. Спорим, брюшные мышцы у меня тверже твоих.
— Спорим, что нет.
— А вот спорим, что да. Они как железные.
— Спорим, что нет.
Стюарт обвел глазами комнату, ища способ продемонстрировать Снежку мышцы живота. Взгляд его упал на оконную штору. На ней, словно гимнастическая трапеция, висело кольцо на веревке. Стюарта сразу же осенило. Взобравшись на подоконник, он снял шляпу и положил трость.
— Тебе так не сделать! — крикнул он коту. Разбежавшись, он, как акробат в цирке, подпрыгнул, ухватился за кольцо и хотел подтянуться. Но тут случилось непредвиденное. Резкий прыжок привел в движение штору, она с громким треском свернулась и подскочила до самого карниза, увлекая мышонка. Он оказался закатанным внутрь так крепко, что не мог шелохнуться.
— Святая скумбрия! — воскликнул Снежок. Он удивился не меньше самого Стюарта. — Может, это отучит его хвастаться своими мышцами.
— Помогите! Выпустите меня! — кричал Стюарт.
Он был весь в ушибах и так напуган, что едва дышал. Но голосок у него был слабый, и никто его не услышал.
Снежок довольно ухмыльнулся. Он не любил Стюарта, и его мало беспокоило, что Стюарт задыхался внутри шторы, плакал от боли и не мог выбраться наружу. Вместо того чтобы побежать наверх и сказать мистеру и миссис Литл о том, что произошло, он повел себя самым странным образом. Воровски оглянувшись, он мягко прыгнул на подоконник, взял в зубы шляпу и трость Стюарта, отнес в кладовку и положил у входа в мышиную нору.
Когда спустя некоторое время миссис Литл обнаружила их в кладовке, она так громко закричала, что домашние бросились к ней со всех ног.
— Я знала, что это случится! — воскликнула она.
— Что случилось?
— Стюарт убежал в норку!
Джорджу досталась честь ломать пол в кладовке. Он помчался со всех ног и принес молоток, отвертку и стамеску.
— Мигом вскрою этот трухлявый пол, — заявил он, всадив отвертку под половицу у самой двери и дергая изо всех сил на себя.
— Нет. Мы не будем ломать пол, пока не обыщем все как следует, — решительно сказал мистер Литл. — И никаких возражений, Джордж. Отнеси молоток туда, откуда ты его взял.
— Пожалуйста, — сказал Джордж обиженным голосом. — Теперь я вижу: всем, кроме меня, наплевать на Стюарта.
Миссис Литл заплакала:
— Бедный мой сыночек, он там застрянет где-нибудь, ему уже оттуда не выбраться.
— Если тебе неудобно путешествовать по мышиным ходам, совершенно не значит, что Стюарту там плохо, — заметил мистер Литл. — Прошу тебя, перестань нервничать.
— Может, засунуть туда еды? — предложил Джордж. — Я видел, так делала полиция, когда человек застрял в пещере.
Он вихрем кинулся на кухню и принес блюдце с яблочным соком.
— Нальем сок в нору, он прямо подтечет к Стюарту. — Зачерпнув чайной ложкой соку, он поднес ее к дыре.
— Прекрати немедленно! — взревел мистер Литл. — Предоставь мне решать, что надо делать. Сейчас же унеси сок! — Он гневно посмотрел на Джорджа.
— Хотел помочь родному брату. — Джордж, скорбно качая головой, понес блюдце назад на кухню.
— Давайте покричим Стюарта, — предложила миссис Литл. — В норе ведь есть боковые ходы и от ветвления. А вдруг он заблудился?
— Давайте, — согласился мистер Литл, — считаю до трех. Потом мы все сразу зовем его, после чего делаем трехминутную паузу и ждем ответа.
Он вынул часы. Все трое, мистер и миссис Литл и Джордж, встали на четвереньки, наклонившись как можно ближе к норе, и дружно крикнули: «Стю-у-у-арт!» После чего сделали трехминутную паузу.
Старт, крепко зажатый внутри закатанной шторы, услыхал свое имя и крикнул что было мочи:
— Я здесь!
Но голос доносился так слабо, что никто из членов семьи не расслышал ответного писка.
— Еще раз! — скомандовал мистер Литл. — Раз, два, три! Стю-у-у-арт!
Но все напрасно. Никто не отозвался. Миссис Литл поднялась к себе, легла на постель и зарыдала. Мистер Литл подошел к телефону и позвонил в Бюро по Розыску Пропавших Людей.
Однако когда его попросили описать наружность Стюарта и он сказал, что в Стюарте всего пять сантиметров росту, трубку раздраженно повесили. Джордж между тем спустился в погреб и стал там искать еще один вход в нору. Он передвинул с одного конца погреба на другой кучу чемоданов, саквояжей, цветочных горшков, корзин, картонок и ломаных стульев, чтобы добраться до той части стены, где, по его мнению, могла находиться нора. Но там ничего не оказалось. Зато он нашел отцовский давно заброшенный тренировочный станок для гребли. Он с трудом приволок его к себе наверх и все утро занимался тем, что греб.
Во время второго завтрака (о первом все забыли) осиротевшее семейство уселось за телячье жаркое, приготовленное миссис Литл. Печальный это был завтрак. Все старались не смотреть на пустой стульчик Стюарта на столе рядом со стаканом воды для миссис Литл. Есть никто не мог — так все были расстроены. Один только Джордж проглотил немного сладкого. После завтрака миссис Литл снова ударилась в слезы. Ей кажется, сказала она, что Стюарта нет в живых.
— Чепуха, какая чепуха! — проворчал мистер Литл.
— Если Стюарт умер, надо опустить шторы во всем доме, — выпалил Джордж.
Он вскочил со стула и опрометью бросился к окну.
— Джордж! — закричал в отчаянии мистер Литл. — Ты будешь наказан, если не перестанешь вести себя таким идиотским образом. У нас и так хватает огорчений без твоих глупых выходок.
Но Джордж уже успел влететь в гостиную, чтобы и там затемнить окна в знак уважения к покойному. Он дернул за шнур, и из шторы прямо на подоконник вывалился Стюарт.
— Вот так история! — сказал Джордж. — Мам, смотри, кто здесь!
— Очень и очень вовремя. Все, что я могу сказать, — промолвил Стюарт.
Он совсем ослабел и едва держался на ногах от голода.
Миссис Литл была так счастлива его видеть, что снова заплакала. Всем не терпелось узнать, что же все-таки произошло.
— Простая случайность. С каждым такое могло приключиться, — сказал Стюарт. — А вот почему мои шляпа и трость очутились у входа в мышиную нору — судите сами.
