«Не такой уж я безнадёжный», — подумал он.
Так он и сидел, пока не почувствовал голод. Школьникам надоело наблюдать за коровой, и они разбежались. Зато корова научилась проделывать в воздухе весьма искусные пируэты.
Не успел Асмодей далеко отойти, как увидел загон с животными, белыми и пушистыми, словно облака на небе. На вид они были мирными и добрыми.
— Простите, что потревожил, — заговорил Асмодей. — Кто вы такие?
— Мы овцы, — проблеяла одна из них.
— Вот это удача! — обрадовался Асмодей. — Не найдётся ли у вас лишних катышков?
— Зачем они тебе? — поинтересовалась овца.
— Я буду их есть, — ответил он. — Говорят, они вкусные и полезные.
— О вкусах не спорят, — сказала старшая из овец, закатив глаза. — Бери, сколько надо.
Маленький Асмодей набил полные карманы, удивлённый, что прямо на земле валяется столько пищи, и попрощался. Но, прежде чем уйти, он спросил у овец, не видали ли те поблизости глупых и легкомысленных. Он помнил: таких соблазнить проще всего.
— Как же не видать, — ответила старейшина овечьего стада. — Здесь только что пробегали школьники. Они толкались и дразнились. По всему ясно: в голове у них пусто. Настоящие олухи.
— Балбесы, — прибавила другая овца.
— И дуралеи, — промекала самая юная. Поблагодарив их, Асмодей сунул за щеку пару овечьих катышков и отправился на поиски детей.
Возле булочной Асмодей увидел детей. Они носились сломя голову, рыгали, показывали друг другу языки и кидались камнями в кур, проверяя их на выносливость.
— Простите, что отрываю, — начал он. — Это вы настоящие дуралеи?
Дети тотчас застыли, разинув рты.
— Что? Как ты сказал?
— Ну… балбесы, — пояснил Асмодей. — Имею ли я честь лицезреть истинных олухов?
Дети сжали кулаки, глаза их недобро сузились.
— Что, по шее захотел, да? — закричали они.
— Нет, что вы, благодарю, — ответил Асмодей, положив в рот пару катышков. — Просто хотел вас порадовать. Я мог бы подарить вам славу, власть и мудрость. Или, к примеру, дворец из чистого золота, сласти и вкусные колбаски. Только скажите, чего вам угодно?
— Того, что у тебя во рту! — прокричал один из мальчишек. — Что ты жуёшь?
— Овечьи катышки, — ответил Асмодей. — Но они не особенно вкусные.
— Ха-ха! — захохотал самый большой мальчик. — Так мы тебе и поверили!
И они налетели на Асмодея. Двое держали ему руки, а самый здоровый мальчишка вытащил у него из кармана целую пригоршню овечьих катышков и с довольным видом засунул в рот. Разжевав их, он тотчас изменился в лице. Вытаращив глаза, парень стал плеваться что было сил и шипеть, словно бешеный кот.
— Тьфу! Гадость! Какашки! — закричал он.
Коричневая жижа капала с его побледневшего подбородка.
— Я же говорил, что это невкусно, — сказал Асмодей. — Чем бы мне вас порадовать?
— Мы тебя самого сейчас так порадуем! — закричали дети.
И они задали ему хорошую взбучку. Повалив на траву, они стали таскать его за уши и перемазали всё лицо слюнями и глиной. Затем напихали в ноздри травы, как это делали сводные братья и сёстры, кузены и кузины из Подземного царства.
Асмодей заплакал, не понимая, за что с ним поступают так жестоко. Слёзы искрились в его глазах, как маленькие огоньки, и, падая, превращались в крохотные язычки пламени. Но дети лишь галдели ещё громче.
И тогда им явился ангел. Асмодей сразу понял, что это ангел, — на нём был белый халат и белая шапочка, а в руках он держал деревянный меч.
— А ну отпустите его! — приказал ангел властным голосом. — Как вам не стыдно обижать того, кто слабее и меньше вас!
Он затоптал языки пламени на земле. Затем склонился к Асмодею, поднял его своими сильными руками и отнёс к себе в дом.
В жизни Асмодей не вдыхал таких чудных запахов! Кругом витали ароматы кардамона, мёда, корицы и марципана. Но Асмодей, конечно, не знал таких слов. Ему просто казалось, что в доме ангела пахнет небесной пищей. Да и тёплое молоко, которым его напоили, наверняка имело небесное происхождение, такое оно было белое и вкусное.
— Бедняга, — пожалел Асмодея ангел, вытирая ему лицо чистым и мягким полотенцем. — Больно?
— Да, — всхлипнул Асмодей.
Когда кто-то бывал с ним добр, ему сразу хотелось плакать. Несколько молочно-белых слезинок скатилось о его щекам, когда ангел вытирал его лоб, над которым торчала пара маленьких рожек.
— Ну и шишки! — воскликнул он.
— Ага. Только они ещё не выросли до конца, — ответил Асмодей.
При этих словах ангел улыбнулся такой добрейшей улыбкой, что Асмодею даже пришлось высморкаться. Он, конечно, и прежде слыхал об ангелах. Ну, что они летают по небу и дуют в свои трубы, так что в ушах звенит. А если ты недостаточно противный, то они придут и заберут тебя в рай. Это всем известно. Но чтобы ангелы вот так запросто разгуливали по земле — об этом он не знал.
У Асмодея мурашки по спине побежали. Его приласкал ангел — ужас какой! Ведь он сын Властелина Огня и Повелителя Вздохов. Но в то же время ему было так приятно — руки у ангела были нежные, а ногти совсем не царапались.
— Позволь мне спросить тебя, — прошептал Асмодей, — чем ты здесь занимаешься?
— Я пекарь. Пеку для людей хлеб насущный. А ты? — спросил Пекарь.
— Я просто исчадие ада, — ответил Асмодей. — Пришёл сюда, чтобы папу порадовать.
— Должно быть, это нелегко.
— Ага. Я страшно устал.
— Иди-ка приляг и отдохни, — сказал Пекарь.
Так Асмодей и сделал. Он свернулся калачиком на коврике возле тёплой печи, слушая, как гремят противни и Пекарь раскатывает своё небесное тесто. «Только бы не уснуть», — подумал Асмодей и тотчас уснул.
Когда он проснулся, вечер уже почти наступил. Надо было торопиться. Ангел-пекарь положил ему в мешочек печенье.
— Что это? — спросил Асмодей.
— Они называются «грёзы», — ответил Пекарь. — Надеюсь, тебе удастся порадовать папу. Ты знаешь, что для этого надо сделать?
— Да, — сказал Асмодей.
— Значит, всё будет хорошо.
— Вряд ли, — пробормотал Асмодей. — Опять опозорюсь. Но всё равно спасибо. — И натянув шапочку на уши, он отправился в путь.
Асмодей осторожно держал мешочек — неизвестно, что могут сделать ангельские «грёзы» с такими, как он. Солнце уже заходило за горизонт. Словно огромная жёлтая лампа, висело оно на небосклоне за позолоченными маковками церквей. Летающей коровы не было видно.
«Куда мне податься? — грустил Асмодей. — Остались только несчастные и опечаленные. Но где их искать?»
Белка носилась вверх-вниз по стволу сосны. Особой печали в ней не было. Мухи, муравьи и ласточки, похоже, совсем не грустили.
Немного погодя Асмодей встретил корову. Она стояла на лужайке и как ни в чём не бывало щипала травку.
— Ты снова здесь? — удивился Асмодей. — Почему не летаешь?
— Разучилась, — ответила та. — Ну и ладно. Не больно-то и хотелось.
— Ты, наверное, опечалилась?
— С чего бы это? — сказала корова, продолжая жевать.
— И правда, — вздохнул Асмодей.
Попрощавшись с коровой, он двинулся дальше.
Весь вечер Асмодей бродил по деревне. Он прижимался пятачком к окнам, где горел свет, говорил с желтоглазой козой и парочкой толстых поросят. Но нигде он не встретил такого несчастного, который готов был отдать ему свою душу.
«Самый несчастный на всём белом свете — это я», — подумал Асмодей и пошагал в лес, чтобы дожидаться там полуночи. Скоро за ним придёт папа и уведёт его обратно в глубины Подземного царства. Сил на поиски больше не было.
На небе тысячами огней вспыхнул закат. А под елью сидел Асмодей, которому было очень жалко себя. Он не нашёл никого, кто отдал бы ему душу. Мама и папа останутся недовольны. Дядюшки и тётушки начнут охать и причитать: тьфу, ну и ну, да как же так. А братья и сёстры, кузены и кузины просто умрут от счастья. Они будут щипаться и кричать, что они, мол, так и знали.
Асмодею было грустно и одиноко. Кажется, больше таких растяп ни на земле, ни под землёй не встречалось.
— Ну почему ты такой неудачник? — простонал он.
— Вот уж не знаю, — проквакала жаба.
— Мы тоже! — пискнул комар, укусив Асмодея в затылок.
Он открыл мешочек, который дал ему Пекарь. «Грёзы» светились в темноте, словно в каждой из них таилась маленькая луна. Они пахли сахаром и ванилью и выглядели весьма соблазнительно.
Асмодей достал одну из них и положил на ладошку. Интересно, что будет, если съесть «грёзу» ангела? Он осторожно потрогал её языком. Затем не удержался и положил в рот всё печенье целиком. Неужели сейчас разверзнутся небеса и молния грянет прямо в его подземное сердце?
