Сжимая меч дрожащими руками, он ещё раз попытался вспомнить слова отца: "Рыцари леса"…
Дверь отшвырнуло в сторону. Огромный тролль Бубух, пригнувшись, оглядывал залу осоловевшими глазами. Вот он увидел кобольда. В глазах появилась мысль, и он с усилием протиснулся сквозь проём.
Игуш ждал, выставив меч вперёд. Сердце бешено билось в груди. Пальцы, сжимавшие рукоятку, были холодны как лёд.
Тролль поднял лапу. Кобольд отскочил в дальний угол. Тролль медленно развернулся и двинулся к нему.
Прыжок! Всего углов четыре. Троллья махина неуклюже поворачивалась вокруг своей оси, пытаясь прихлопнуть ловко скачущего противника.
Кобольд был какой-то прямо-таки отчаянный. Каждый раз, как Бубух протягивал руки, чтобы схватить того, наконец, за рёбра, пальцы больно обжигало острым мечом, и тролль, взвизгивая, отдёргивал руки. Крупные капли крови падали кобольду под ноги.
В какой-то миг кобольд вдруг затерялся из виду, а в следующее мгновение тролль споткнулся о невесть откуда взявшийся под ногами камень. Толстый великан беспомощно растянулся на полу, проломив головой стену.
В маленькой зале воцарилась мёртвая тишина. Игуш без сил опустился на пол.
В распахнутое окно любопытно заглядывало облако. "Рыцаря леса" била дрожь. Ручейки крови от разбитой головы тролля подтекали всё ближе к ногам. Стараясь не глядеть на них, Игуш забился в угол и закрыл лицо руками.
Сколько он так просидел? Наверное, долго. Когда же он снова отнял руки, увиденное заставило его немедля вскочить.
Новый тролль стоял, крепко упёршись ногами в пол. Прежде чем кобольд успел отскочить в сторону, огромная лапища подняла его в воздух и с размаху швырнула о стену.
Розовый туман застлал глаза Игуша. Ах, как жаль, что кобольды не могут оборачиваться, если они ранены… Махина надвигалась всё ближе и ближе, расплываясь в тумане.
Странная слабость охватила кобольда. Над ним вдруг разверзлось голубое небо, и зелёные ели закачали своими мохнатыми верхушками. Беззаботные лесные эльфы порхали с ветки на ветку. А какой-то чистый голосок произнёс: "Против злодейств Уморта есть средство"… А потом все передавали друг другу вселявшие надежду слова: "Рыцари леса"…
Розовый туман становился алым. Боли не чувствовалось, только слабость… В ушах стоял насмешливый хохот волшебника: "Вся Цауберляндия будет у меня под ногтём!"… Но потом один кобольд поклялся: "Я не допущу этого… Я… мы с Сиривушем найдём и скрипку, и ноты к ней!"
Меч в руке дёрнулся и звонко ударил о серебряную ножку изящного столика, оказавшегося между раненым кобольдом и великаном-троллем. Следуя какому-то наитию, Игуш прополз в направлении звука и изо всех сил толкнул столик ногами.
Споткнувшись о брошенный под ноги предмет, тролль не смог удержаться на ногах.
Тяжёлая туша с грохотом падала сквозь кровавый туман. Так медленно, что Игуш успел выставить навстречу ей свой длинный меч.
Потом туман стал чёрным, и глаза кобольда медленно закрылись.
Сиривушу со скрипкой удалось скрыться без приключений. Он бежал быстро, как стрела. Благодаря Игушу, о пропаже скрипки проведали не сразу. Высокая башня, ведущая беседы с облаками, хранила молчание.
Когда же, наконец, разъярённый волшебник ворвался в маленькую залу, то застал там печальное зрелище: двух мёртвых троллей в луже крови.
Часть IV
Длинный путь к тёмному замку
Вот уже с раннего утра путники шли вдоль ручья, нёсшего свои холодные подземные воды куда-то в чрево каменного дракона.
Почему именно с раннего утра, Диана, пожалуй, не смогла бы объяснить, ибо ни один солнечный луч не проникал в пещеры горного хребта. Но она тонко чувствовала, где сейчас должно находиться милое её сердцу солнышко, мысли о котором не покидали её с позавчерашнего вечера, когда друзья наши только вступили в тёмные галереи Драконьего Хребта.
В этой шахте давно уже никто не добывал никакого золота. Но следы от гномьих кирок так и остались на стенах пещеры. Правда, они почему-то совсем не впечатлили Диану. Растерянно потрогав пальчиком выбоины на стене, она вопросительно повернулась к Тропотору, ожидая разъяснений.
Довольный гном стоял, широко расставив ноги, посреди пещеры с видом если не владельца, то хотя бы главного хранителя королевской сокровищницы.
Однако такая поза Диане ничего не объяснила.
– А где… э-э… где, собственно… золото? – смущённо улыбнулась эльфина. – Не могли бы вы показать нам, уважаемый…
– Да вот, – сиял гном, обводя широким жестом тёмные своды пещеры. – Вот оно. Всё – золото!
Не веря своим глазам, поражённая эльфина вплотную подлетела к стене.
– Это?.. – испачкала она пальчик в чёрной пыли. На лице её было написано глубокое изумление.
– Ах, я вижу, тут действительно что-то блестит! – воскликнула Катарина из дальнего угла.
Все бросились к девочке. Ярко освещённые тремя факелами, почти втоптанные в пол, чёрные камешки на полу слабо поблёскивали.
– Золото-о! – прошептала девочка. – Наверное, оно откололось от стены, или его забыли тут гномы.
Дети жадно разглядывали камешки.
– Как ты думаешь, хватит нам этого, чтобы починить крышу нашего дома? – спросила Катарина, взвешивая в руке большой поблёскивающий булыжник.
– Я думаю, нам тут хватит на целый дом, – уверил её Том.
– Ты думаешь? – обрадовалась девочка. – Тогда на два таких куска мы сможем купить…
Катарина призадумалась.
– Новую скрипку! – пришло в голову Тому. – Т можно было бы платить за уроки у хорошего учителя музыки.
– Да… А я, – подхватила девочка, – купила бы себе красивое… нет, три красивых платья и башмачки, что я видела в лавке у Фильшуера. А папе мы бы купили новый костюм, коня и шпагу.
– Зачем шпагу? – удивился мальчик.
– Так вот. Мне нравятся мужчины со шпагами.
– Э-э, нет, – пришло вдруг в голову Тому. – Ничего у нас не выйдет. Если мы станем большими, то камешки-то останутся такими же, как были. Представь: это будет просто несколько золотых песчинок.
В это время из глубины пещеры раздался громкий стук заступа. И из тёмного угла показался Тропотор с увесистым куском стены в руках.
– Ну вот, – сказал он скромно, – пока вы не стали невесть какими великанами, эта «песчинка» нам ещё пригодится.
Решено было сделать привал.
– А почему вы, гномы, перестали добывать золото в этой шахте? – поинтересовался Том, выуживая из сумки двух гудавиков – для себя и для Катарины.
– С некоторых пор в этой части горного хребта стало небезопасно. Н-да… Мы ведь находимся сейчас в голове у каменного дракона.
Посчитав, что всё исчерпывающе объяснил, Тропотор потянулся к стопке жирненьких плюхов.
– А что значит «небезопасно»? – осторожно спросила Диана.
– Ну-у, – развёл Тропотор плюхами, – говорят, что в последние годы дракон стал временами просыпаться. При этом… – плюх перекочевал гному в рот, – он выпускает из ноздрей горячий пар и… – плюх отправился дальше, – плюётся иногда огнём.
Слушатели на время затихли.
– А нам не грозит, что…? – осведомился Том.
– Очень может быть. В любую минуту стены пещеры могут треснуть или даже обрушиться.
В наступавшей тишине был слышен лишь хруст пережёвываемых фуфронов.
– Однако более короткого пути в Долину Озёр вы не найдёте, – утешил своих спутников гном, отправляя в рот последний фуфрон.
Чтобы как-то оживить замершую беседу, Диана решила рассказать историю о своём дедушке.
– Мой дедушка, старый умный эльф, – начала она свой рассказ, – был заядлым путешественником. Он излетал всю Цауберляндию и побывал даже за её пределами. Когда мы были маленькими, нам было страшно интересно слушать его рассказы о местах, где он побывал. Он сажал нас к себе на колени, и рассказ продолжался до глубокой ночи…
Так вот. Когда-то волею обстоятельств он долго жил среди гномов. Однажды, бродя по горным пещерам, он нашёл среди камней редкой красоты ожерелье. Дедушка не страдал жадностью и хотел отдать его гномам. Ведь пещеры-то принадлежали им. Но гномы великодушно отказались. И ожерелье осталось у дедушки. Однако эта вещица оказалась настолько великолепной работы, что много дней подряд к нему в дом стекались толпы народу, чтобы посмотреть на ожерелье невиданной красоты.
Ну вот, а некоторое время спустя дедушка, гуляя по лесу, повстречал маленького тролльчёнка. Тот жалобно ревел и пускал слюни. Оказывается, его родителей съела лиса (хотя лисам строго-настрого запрещается есть троллей!), и теперь он остался один. Представляете, как дедушка был опечален, выслушав историю бедного малыша! Ну, конечно, он взял его к себе домой, и тот стал жить у дедушки.
А через несколько дней после этого происшествия у дедушки пропало ожерелье. А вместе с ним – и тролльчёнок. Дедушке, конечно, и в голову не пришло, что тролльчёнок мог украсть ожерелье и с ним сбежать. Наоборот, он махнул рукой на ожерелье и беспокоился лишь о том, не случилось ли чего с малышом. Он совсем истерзался душой за пропавшего и даже чуть не заболел от беспокойства.
