— Север! — крикнул Мафусаил. — Флюгер — это север. Меч должен быть там!
Трое друзей торжественно пожали друг другу лапы. Тайна наконец разгадана: теперь они знали, где уже несколько веков спрятан меч Мартина.
В стрелке флюгера!
Однако, когда, поспав несколько часов, они собрались к раннему завтраку, их приподнятое настроение несколько упало. Как же достать меч с крыши?
— Жаль, что у нас нет полусотни длинных лестниц, тогда мы могли бы связать их вместе… — пробормотала Констанция.
Мафусаил отодвинул в сторону тарелку с овсяной кашей.
— Ты способна помочь только в двух случаях. Во-первых, если будешь молчать. Во-вторых, если превратишься в какого-нибудь зверя, который способен забраться на эту крышу. Ну, скажем, в птицу, белку или еще в кого-нибудь.
Матиас и Констанция одновременно обернулись к нему. Решение было найдено, и такое простое!
— Очень надеюсь, что белки не любят спать долго, — сказал Матиас. — Очень-очень надеюсь!
Белка Джесс была рада оказать услугу своим друзьям из Рэдволла.
Выслушав Матиаса, она подошла к стене главного здания аббатства и сначала исполнила нечто вроде замысловатого танца, а потом несколько раз прошлась колесом.
— Это она разминается, — пояснил Матиасу ее муж.
Целая толпа собралась во дворе аббатства посмотреть на небывалое восхождение. Даже в самых древних хрониках нет упоминаний о попытках взобраться на крышу аббатства. Такое восхождение казалось невозможным, ведь крыша аббатства почти вдвое выше колокольни!
Джесс с трудом протолкалась через собравшуюся толпу. Она поцеловала мужа, погладила по голове сына Сэма и пожала лапы Констанции, Матиасу и Мафусаилу. Затем она натерла землей все четыре лапы, чтобы они меньше скользили, и тотчас полезла вверх по массивному фасаду.
Нижняя часть стены с изогнутыми арками окон не представляла для Джесс никаких затруднений, белка легко и быстро поднималась все выше и выше. Вот, изящно взмахнув хвостом, она преодолела карниз и оказалась на боковой черепичной крыше.
Задрав головы, мыши наблюдали снизу за восхождением бесстрашной Джесс — она казалась теперь маленькой букашкой на стене аббатства.
Кротоначальник, никогда не отличавшийся любовью к высоте, прикрыл лапой глаза:
— Г-рр, просто страх берет. Разве она птица? Нет, не могу больше смотреть, страшно делается. Мафусаил принялся протирать очки.
— Где она теперь?
— На коньке крыши, приближается к шпилю! — сказал аббат Мортимер.
Муж Джесс радостно захлопал лапами:
— Она уже там, моя Джесс, уже там!
Толпа снова разразилась радостными криками, лишь Матиас молча продолжал смотреть вверх. Флюгер слегка колеблется, значит, отважная Джесс уже пытается достать меч. Ее восхождение наверняка войдет в летопись аббатства Рэдволл.
Отец Сэма поднял его на вытянутых лапах:
— Смотри, сын, мама забралась на самый верх. Вот она уже спускается.
Матиас пристально всматривался, силясь разглядеть: есть ли у нее меч? Не успела Джесс спуститься до половины, как толпа забеспокоилась:
— Смотрите, на нее напали воробьи!
Действительно, вокруг Джесс закружились задиристые птицы. Они старались побольнее клюнуть ее, скинуть со стены, заставить отмахиваться от них. Ведь стоит ей ослабить лапы — и она упадет.
Матиас не растерялся и немедленно скомандовал:
— Шесть самых метких лучников, сюда, скорее! Надо отогнать воробьев!
Но стайка воробьев продолжала нападать на Джесс — той оставалось только продолжать спуск, стараясь не обращать на них внимания.
Построившись, лучники вскинули луки.
— Не цельтесь в птиц! Просто отпугните их, — крикнул аббат.
— Стреляйте! — крикнул Матиас.
Стрелы взмыли вверх и едва не задели воробьев. Те бросились врассыпную. Джесс соскочила на боковую крышу, но неугомонные птицы напали на нее снова. Лучники опять вскинули луки,
— Самое трудное уже позади! — воскликнул Амброзии Пика. — Только бы воробьи ей не навредили.
— Целься, пли! — скомандовал Матиас.
Стрелы вновь взвились в воздух, и воробьи в панике заметались. Одна из стрел все-таки попала в птицу, и та с торчащей из лапы стрелой, скатившись по крыше, камнем упала на землю. Громко чирикая, воробьи наконец-то улетели.
Констанция взяла сплетенную из прутьев бельевую корзину, затем подняла с земли воробья, ухватилась зубами за кончик стрелы и вытащила ее из лапы птицы. После этого барсучиха, перевернув корзину вверх дном, накрыла ею воробья.
Криками радости встретили Джесс мыши, когда она устало спрыгнула на траву.
— Уф! — выдохнула она. — Ну и наглецы же эти воробьи!
Не успела бесстрашная белка обнять своих родных, как к ней подбежал Матиас:
— Джесс! А где же меч?
Белка пожала плечами и покачала головой:
— Его там нет. Я забралась на стрелу флюгера и увидела углубление в форме меча. Наверное, когда-то он там и впрямь лежал. Там даже осталась ржавая проволока, которой он был прикручен. Но меча там нет. Прости, Матиас, я сделала все, что могла.
— Конечно, Джесс, — ответил Матиас, едва скрывая разочарование. — Огромное тебе спасибо за все.
Через полчаса все разошлись по своим делам. Матиас сидел, прислонившись к стене аббатства, мысли его были в смятении. Столько усилий — и все напрасно! Он ударил лапой по стене, слезы огорчения выступили у него на глазах.
— Почему, Мартин, так получилось, почему? — вскрикнул он в отчаянии.
Пленная воробьиха била крыльями в перевернутой корзине.
— Убью-у-у! — злобно чирикала она. — Убью-у-у, мышь! Освободи Клюву, грязный червяк!
Матиас взглянул сквозь щели корзины на беснующуюся пленницу.
— Закрой клюв, — проворчал он. — Сейчас, сидя в корзине, ты никого не можешь убить. Птица разъярилась еще больше:
— Король Бык, он убьет тебя. Будешь мертвый, быстро-быстро.
Матиас усмехнулся:
— Да неужели? Что ж, если тебе встретится этот король… как его там… скажи ему, что ты видела Матиаса Воителя и что я никого не убиваю, мой несносный маленький друг.
При последних словах Матиаса воробьиха так и заметалась от ярости:
— Мышь Клюве не друг! Бей, бей, бей!
Матиас раздраженно пнул корзину:
— Слушай, Клюва, вела бы ты себя прилично, а то тебе еды не дадут и лечить не станут. На твоем месте я сидел бы тихо и поразмыслил над своим поведением.
Матиас зашагал прочь, вслед ему неслось воробьиное чириканье:
— Не хочет еды! Не хочет лечения! Храбрая Клюва, бей!
Мышонок устало вздохнул. Не птица — наказание какое-то!
Лисица Села была озабочена Теперь для успешного лечения Клуни ей потребовалась особая трава, которой не было у нее дома Траву эту можно было отыскать только в Лесу Цветущих Мхов и только ночью. Клуни выслушал просьбу лисицы, заранее зная, что это только предлог, чтобы уйти из лагеря крыс Он помолчал, делая вид, что задумался,
— Гм, видимо, тебе и впрямь нужна эта трава. Но почему бы тебе не послать за ней своего сына Куроеда?
У Селы на все был готовый ответ.
— Нет, нет, ему нипочем ее не найти, сэр. Он не знает даже, где ее искать.
Клуни сочувственно кивнул головой:
— Пожалуй, придется тебя отпустить. Но знай, ты пойдешь искать траву вместе с двумя крысами. Вздумаешь убежать — твой пушистый хвост пойдет мне на воротник Ясно?
— Конечно, сэр. Зачем же мне вас обманывать? Когда я вас исцелю, вы покорите Рэдволл и щедро наградите меня, не так ли?
Клуни улыбнулся Селе, да так, что та задрожала от хвоста до головы.
Вечером Села ушла из лагеря в сопровождении Краснозуба и Черноклыка; душа ее пела от радости. Всего двое охранников. Она запросто ускользнет от них.
Тем временем Клуни встал с постели и прошелся по комнате, опираясь на свой штандарт. Передвигался он с трудом, но чувствовал, что уже скоро силы полностью вернутся к нему Он обернулся к изображению Мартина, прикрепленному к штандарту.
— Конечно, этой лисице ничего не стоит ускользнуть от моих болванов. Вот и отлично! Она принесет мои поддельный план твоему аббату. Как тебе это нравится?
Лес Цветущих Мхов окрасился ромовым светом заката. Села потянула носом воздух и взглянула на небо. Скоро стемнеет, она еще успеет к большому пню на встречу с аббатом.
Краснозуб и Черноклык были явно не в духе. Уже битый час Села водила их по зарослям жгучей крапивы, через болота, среди целых туч кровожадных комаров. Крысам приходилось иной раз расчищать себе дорогу палашами
— Кажется, мы уже недалеко о г мышиного аббатства? — предположил Черноклык.
— Не болтай! Лучше следи за лисицей, — оскалился Краснозуб.
— Надо было взять с собой факелы, — заныл Черноклык.
Терпение Краснозуба лопнуло. Он сгреб приятеля в охапку и встряхнул его как следует:
