— Надо было взять с собой факелы, — заныл Черноклык.
Терпение Краснозуба лопнуло. Он сгреб приятеля в охапку и встряхнул его как следует:
— Если будешь ныть, я отрежу тебе язык палашом!
Черноклык вырвался из лап Красногуба и ткнул его копьем:
— Доставай свой ржавый тесак, не успеешь и глазом моргнуть — как я намотаю твои кишки на свое копье.
— Ты? Намотаешь?
— Намотаю, еще как намотаю.
— Во г тебе за это, гад, получай!
— Ах, ты драться, да? Ну я тебе сейчас покажу!
Пиная, колотя и кусая друг друга, крысы повалились в колючие кусты. В ход пошли когти, хвосты и клыки. Через несколько минут драка закончилась, победителем вышел Краснозуб. Хотя из носа у него текла кровь, а во рту не хватало зуба, выглядел он намного лучше своего противника.
Черноклык, выползший из кустов, являл собой жалкое зрелище: оба глаза подбиты, из левого уха выдран клок, все тело покрыто глубокими царапинами и утыкано колючками.
Оглядевшись по сторонам, Краснозуб осыпал Черноклыка проклятьями:
— Недоумок! Это все из-за тебя! Пока ты спорил со старшим по званию, лисица убежала! Черноклык сощурил подбитый глаз.
— Значит, это я виноват? Ну уж нет! Ты ее упустил, а не я! Подожди, я доложу обо всем Клуни.
— Заткнись! — рявкнул Краснозуб. — Не препираться надо, а лисицу искать. Ты иди туда, а я сюда. Найдешь ее — кричи. Понял? А теперь топай!
И крысы разошлись в разные стороны.
Тем временем Села, воровато озираясь по сторонам, шла по лесу уже довольно далеко от них. Вот дуб с тремя вершинами, вот аббатство, а вот и большой пень. Луна ярко освещала лес, но возле пня никого не было. Где же аббат?
И тут тяжелая лапа что есть силы обхватила сзади шею Селы. Хрипя, лисица тщетно пыталась вырваться.
Над самым ее ухом раздался низкий голос Констанции:
— Не рыпайся, лиса, а то я сломаю твою шею, словно сухую ветку!
Села испугалась не на шутку. Барсуки известны своей силой и воинственностью.
Свободной лапой Констанция сорвала мешок с травами с пояса лисицы и вытряхнула его содержимое на пень. Схватив план Клуни, она взглянула на него и засунула себе за пояс.
— Ваш аббат должен бы наградить меня, — прохрипела лисица.
Глаза барсучихи вспыхнули презрением, она повернула лисицу к себе:
— Вот твоя награда, предательница! — И Констанция с силой ударила Селу по голове между ушей.
Лисица как подкошенная упала на землю, а барсучиха, спрятавшись за дерево, закричала во весь голос:
— Сюда! Лисица здесь! Сюда, быстрее! Первым появился Краснозуб:
— Клянусь адом, да это и впрямь лиса! Что, убежать хотела, а?
Констанция не спеша вышла из-за дерева:
— Не думаю, что она сумеет тебе ответить. Может, согласишься поговорить со мной?
Краснозуб остолбенел. Но, увидев, что барсучиха безоружна, он быстро пришел в себя и, взмахнув тесаком, злобно улыбнулся:
— А, барсучиха! Вот мы и встретились! Констанция стояла на задних лапах, скрестив передние на груди.
— Краснозуб, не так ли? Вижу, ты меня не забыл. Помнишь, я говорила, что мы с тобой еще не полностью рассчитались?
Оскалив клыки, Краснозуб прорычал:
— Вот и рассчитаемся!
Размахивая палашом, он прыгнул на Констанцию. Но барсучиха оказалась проворнее, чем он ожидал. Ловко уклонившись от удара, она сама ударила его по носу. Краснозуб в ответ ткнул Констанцию в бок острием палаша.
Сильнейший удар сбил Краснозуба с ног, выбитый из лап палаш отлетел далеко в сторону. Констанция склонилась над поверженным врагом.
— Ну-ка встань и подбери свое оружие, — приказала она.
Вставая, Краснозуб схватил горсть земли и бросил ее Констанции в глаза. Протирая лапами запорошенные глаза, та отступила. Краснозуб схватил палаш и несколько раз вонзил его в барсучиху.
И тут его объял ужас. Раненая барсучиха схватила палаш за клинок и сломала его пополам. Отбросив обломки палаша в кусты, она обеими лапами ухватила врага за хвост.
Краснозуб завопил от страха. Еще бы! Он почувствовал, что поднимается высоко в воздух. Его хвост натянулся как струна, воздух засвистел в ушах, деревья слились в единую зеленую полосу. Словно метатель молота, Констанция поворачивалась на задних лапах, все быстрее и быстрее, потом резко отпустила крысиный хвост.
Краснозуб пролетел бы изрядное расстояние, не окажись в нескольких шагах крепкой сикоморы…
Не обращая внимания на раны, Констанция громко крикнула:
— Э-э-эй, он здесь!
Прихрамывая, она быстро пошла к аббатству.
Вскоре папоротники зашуршали и появился Черноклык. Он подбежал к стонущей лисице — она начинала приходить в себя.
— Эй, лиса, что случилось? Где Краснозуб? — встревоженно спросил он.
Потирая голову и пытаясь вспомнить, что произошло, Села поднялась. Перед ней — большой пень, на нем — травы и коренья. Рядом — мешок. Обхватив голову обеими лапами, Села пыталась унять боль.
Будь проклята эта барсучиха! Отобрала у нее план, словно желудь у мышонка! Вот тебе и щедрая награда!
Черноклык ткнул Селу в бок копьем:
— Где Краснозуб, я тебя спрашиваю? Села потрогала языком зуб, едва не выбитый барсучихой.
— Оставь меня в покое. Откуда мне знать, где твой Краснозуб?
А Черноклык все допытывался:
— Я слышал, как Краснозуб кричал. Села вытянула вперед дрожащую лапу:
— Да вон он, под сикоморой. Ему, кажется, тоже не поздоровилось.
Черноклык тронул Краснозуба лапой:
— Ух ты! Да он мертвый! Смотри, его палаш пополам сломан.
Лисица и крыса посмотрели друг на друга. Сейчас они думали об одном и том же. Обоим было ясно: надо спасать свою шкуру.
— О-хо-хо, — сказала Села. — Надо придумать, что скажем Клуни, когда вернемся.
И они зашагали через ночной лес, сочиняя по дороге правдоподобную историю для Клуни Хлыста.
В этот вечер военачальники вновь собрались в покоях аббата на позднюю трапезу. План, который принесла Констанция, говорил о том, что Клуни скоро опять нападет на аббатство.
Аббат Мортимер заговорил первым.
— Констанция доставила нам бесспорные доказательства Клуни не успокоится, пока не захватит аббатство.
Аббат хлопнул лапой по принесенному барсучихой плану:
— Я уже говорил, я не буду заниматься военными делами. Мне надлежит лечить раненых и кормить голодных. А готовиться к обороне — это ваша задача.
Матиас поднял лапу:
— Отец настоятель, нам надо не только обороняться, но и нападать.
Раздались одобрительные возгласы.
Аббат склонил голову и спрятал лапы в широких рукавах облачения.
— Ну что же, да будет так, — провозгласил он. — Я предоставляю спасение Рэдволла вам, мои военачальники.
Аббат удалился; в комнате остались Матиас, Констанция, Винифред, Кротоначальник и Амброзии Пика.
Потом к ним присоединились заяц Бэзил Олень и белка Джесс. Вскоре пришел и Мафусаил — он внимательно слушал всех, одобрял одни предложения и возражал против других, охлаждал запальчивых и подбадривал застенчивых. Военный совет продолжался почти до зари.
Бэзил настоял на том, чтобы отвести Констанцию в лазарет, где осмотрят ее раны. Идти в лазарет барсучиха не хотела.
— Подумаешь! Столько шума из-за нескольких царапин, — ворчала она.
Заяц громко прищелкнул языком:
— Несколько царапин! Вы только послушайте эту героиню! Моя дорогая Констанция, это не царапины, это славные боевые ранения, полученные на поле брани.
Чуть ли не силком Бэзил и Джесс увели Констанцию в лазарет. Остальные пошли спать, а Матиас и Мафусаил решили перед сном подышать свежим воздухом.
— Знаешь, я не могу избавиться от мысли, что мы победим лишь в том случае, если найдем меч Мартина, — сказал Матиас.
Мафусаил задумчиво кивнул ему в знак согласия:
— Пожалуй, ты прав. Но, увы, придется смириться с тем, что меч потерян нами навсегда.
Старик привратник тяжело оперся на лапу друга, и они не спеша пошли дальше. Разговор зашел о нападении воробьев на Джесс.
Мафусаил обернулся к Матиасу:
— Воробьи — очень опасные птицы. Воинственные и задиристые. К счастью, они нападают лишь на тех, кто вторгается на их территорию, как это и случилось сегодня. Кстати, ты видел воробьиху, которую подбили наши лучники?
— Еще бы! — ответил Матиас. — Констанция посадила эту маленькую забияку в корзину. Стрела ее только оцарапала, так что она свалилась скорее от неожиданности. Говорит, зовут ее Клюва.
— Так тебе удалось даже поговорить с ней? Удивительно! Их язык довольно трудно понять.
— Да как тебе сказать, — ответил Матиас. — Мне их язык не показался слишком трудным, да и эта дикарка меня, кажется, тоже понимала.
— И что же тебе сказала эта Клюва?
— Да ничего особенного! — ответил Матиас. — Мол, или она сама, или их вождь, король Бык, убьет меня. По всей видимости, всякий, кто не умеет летать, для нее — враг.
