— Удачи тебе, Матиас.
Поднявшись по лестнице, Матиас сильным ударом выбил люк и сдвинул его в сторону. Тотчас он прикрыл лапой глаза и закашлялся: сверху на него посыпалась вековая пыль. Волоча на поводке свою пленницу, он вылез на чердак. В полумраке Матиас с трудом различил справа от себя пробивавшуюся издалека полоску бледного света.
— Вон дыра, что старый червяк сказал, — чирикнула Клюва.
— Эй, выбирай выражения! — сказал Матиас сквозь зубы и, натянув поводок, зашагал направо. Почти тотчас он споткнулся о потолочную балку и упал.
Клюва в мгновение ока бросилась на него. Вцепившись когтями в шею Матиаса, птица стала клевать его в затылок, мышонок и головы не мог поднять.
Матиас нащупал ногу воробьихи и, крепко схватив ее, с силой дернул. Оказавшись наверху, он тотчас выхватил из ножен кинжал.
— Слушай, Клюва, — задыхаясь, проговорил он, — вторая такая выходка будет последней.
Оба лежали, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша. Клюва злобно зачирикала:
— Будет случай — Клюва убьет мышь. Воробьи не сдаются, ясно?
Безжалостно дернув за поводок, Матиас поднялся с пола. Он волоком подтащил птицу к проходу и, выпихнув ее наружу, протиснулся следом.
Они оказались на карнизе, высоко над Большим залом. Не говоря ни слова, Матиас подтолкнул Клюву, и та камнем полетела вниз. Туго натянув поводок, она повисла на ошейнике. Матиас крепко сжимал поводок обеими лапами, а воробьиха, трепеща крыльями, раскачивалась высоко над полом Большого зала.
— Обещай вести себя прилично, или сейчас же полетишь вниз! — крикнул Матиас.
Клюва, сердце которой судорожно колотилось, хорошо понимала, что полностью находится во власти противника.
— Клюва не хочет умирать, — пропищала воробьиха. — Я буду хорошая. Даю слово.
Матиас поднял птицу на карниз. Они сели рядом и выпили из фляжки воды, оба усталые и покрытые пылью. Матиас все еще не доверял своей пленнице.
— А крепко ли слово воробья? — недоверчиво спросил он.
Клюва выпятила грудь:
— Воробьиное слово самое крепкое. Клюва не лжет. Клянется жизнью матери. Страшная клятва.
Ну что же, подумал Матиас, похоже, Клюва поняла, что шутки с ним плохи.
Села и ее сын притаились в углу комнаты. Они понимали, что угодили в ловушку. С тех пор как погиб Краснозуб, они явно попали в немилость.
Неожиданно Клуни окликнул Селу:
— Эй, лиса, убирайся отсюда вместе со своим ублюдком, но помни — из лагеря ни ногой. Позови ко мне Темнокогтя и этого болтливого хорька, как его, Кроликобоя.
Лиса не заставила себя упрашивать и вместе с сыном выбежала из комнаты.
С бравым видом вошли Темнокогть и хорек, — правда, они не знали, радоваться им или печалиться. От Клуни можно было всего ожидать.
Вытянувшись в струнку, они воскликну ни в один голос:
— Мы здесь, хозяин!
Клуни вылез из постели и зашагал по комнате — лапы его уже вполне окрепли. Он подошел к своим подчиненным и, встав к ним боком, спросил:
— Мне нужен специалист по подкопам. Кроликобои тотчас выпятил грудь колесом:
— Подкопы — это по моей части. Мы, хорьки, ласки и горностаи, в рытье ни в чем не уступим кротам.
Мы и подкопать можем, и подгрызть, и затопить подземные ходы.
Клуни ударил древком штандарта в пол:
— Ты можешь собрать отряд из тех, кто умеет рыть подкопы?
Кроликобой показал лапой на дверь:
— Да они, ваша честь, тут рядом. Готов хоть сейчас привести!
— Вот и отлично! Ступай, да пошевеливайся. Кроликобой отсалютовал и тотчас исчез. Клуни хвостом притянул к себе Темнокогтя и вполголоса спросил:
— А тебе когда-нибудь приходилось делать подкопы?
Тот сокрушенно покачал головой. Клуни неожиданно обнял его за плечи:
— Ничего, у меня для тебя тоже найдется дело, Нельзя ведь, чтобы вся слава досталась хорькам и ласкам, верно? Ты всегда был надежным солдатом, Темнокогть. Я думаю, на тебя можно положиться, а?
Темнокогть с готовностью кивнул.
Вскоре Клуни уже совещался с отрядом, который привел хорек Кроликобой. Внезапно дверь распахнулась. В комнату вошел Сырокрад, кончиком копья он подталкивал Селу и Куроеда.
— Это что еще такое? — спросил Клуни. Сырокрад злорадно ухмыльнулся:
— Привел к тебе лисиц, хозяин. Они подслушивали за дверью, а я их застукал.
Тупым концом копья он сбил лисиц на пол. Лисы, сжавшись в комок и дрожа, клялись в своей невиновности:
— Нет, нет, сэр! Мы не подслушивали.
— Мы просто прислонились к двери, чтобы отдохнуть немного. Мы ведь простые лекари, ничего больше.
Клуни понимающе кивнул:
— Разумеется. И кроме того, вы хотели помочь нам копать, не так ли?
Дрожащий от страха Куроед невольно выдал себя:
— Верно, сэр. И если вам нужна наша помощь, мы будем рыть подкоп не хуже остальных.
Клуни с кулаками набросился на Куроеда:
— А разве я что-нибудь говорил о подкопе? Изменники! Вы уже поняли, что мой план штурма был уловкой, и теперь знаете, что я задумал на самом деле.
Нервно облизывая пересохшие губы, Села с мольбой смотрела на Клуни, но в его единственном глазу не было видно ни искры милосердия.
— Ты слишком много знаешь, лисица. Вы затеяли опасную игру! Но Клуни не так-то просто перехитрить. Вы проиграли!
Лисы, царапая пол когтями, жалобно заскулили. Клуни стоял над ними, наслаждаясь своей властью. Наконец он подал знак Сырокраду и Темнокогтю:
— Уберите с глаз моих этих презренных предателей. Я полагаю, вам не надо советовать, как с ними следует поступить.
Визжащих, тщетно умоляющих о пощаде лисиц уволокли прочь. Клуни повернулся к хорькам и ласкам:
— Продолжим наш разговор о подкопе.
Матиас и Клюва поднимались все выше и выше. Путь вверх по арке, к витражным окнам, оказался долгим и трудным. Чтобы воробьихе было легче идти, Матиас отвязал камень от ноги птицы, но зато связал ей крылья. Время от времени ему приходилось забивать в стыки между камнями железные крючья. Он старался не смотреть вниз, чтобы от жуткой высоты не закружилась голова.
Самым опасным местом оказалась верхушка арки, здесь нужно было перелезть через каменный выступ. Матиасу пришлось подтягиваться на вбитых им крючьях, полагаясь только на силу своих лап и ловкость. Стиснув зубы, он наконец добрался до верхушки арки и, подтянувшись, бросил свое тело вверх и вбок, так что задние лапы оказались на карнизе, который проходил под витражными окнами. Напружинившись, он перекатился на безопасную плоскую поверхность.
Передохнув минуту, он с помощью веревки подтащил наверх и Клюву, которую оставил у основания арки.
Прислонившись к витражным стеклам, они пообедали. Вдруг Клюва громко рассмеялась:
— Матиас совсем красный.
— А ты посмотрела бы на себя: вся синяя, — ответил Матиас.
Солнечные лучи, проходя через витражи, окрасили мышонка и воробьиху в разные цвета. Пока они обедали, Клюва подставляла голову то под одно стекло, то под другое.
— Гляди! Сейчас я зеленая, сейчас снова синяя, сейчас красная!
Поев и отдохнув, Матиас решил подниматься по каменной колонне, разделявшей окно посредине. Колонна была покрыта резными выступами и углублениями, забираться по ней было довольно легко. Вскоре они уже забрались на деревянную балку у самого основания крыши. Балка была узкой, идти по ней приходилось сильно пригнувшись, так как потолок был здесь совсем близко.
Ни Матиас, ни Клюва не заметили, что через витражное окно за ними наблюдал воробей. Вскоре он улетел прочь.
Остановившись, Матиас воткнул кинжал в потолок, чтобы было за что держаться, пока он отыскивает взглядом следующую дверь.
— Ага! — сказал он. — Вижу! Вон там, слева. Тебе придется идти первой, Клюва.
Та, не возражая, пошла вперед. Неожиданно кинжал, за который держался Матиас, вырвался из потолка. Мышонок, потеряв равновесие, беспомощно взмахнул лапами и стал падать на воробьиху. Воробьиха крепко схватила его клювом, а кинжал, вертясь, полетел вниз — спустя несколько секунд до них донесся слабый звук удара.
— Ух ты! — произнес Матиас дрожащим голосом. — Я уж думал, конец. Спасибо тебе, Клюва, ты спасла мне жизнь.
Они медленно, шаг за шагом приближались к двери на верхний чердак. Но оказалось, что дверь находится высоко над балкой и ни один из них не может до нее дотянуться. Матиас тяжело вздохнул. Он сел на балку, болтая ногами и злясь на себя.
— Как глупо! Ползти в такую высь только затем, чтобы посидеть на балке!
Воробьиха толкнула его лапой:
— Почему Матиас не развяжет Клюву? Клюва летает, открывает маленький черведверь.
Матиас тупо посмотрел на нее. Клюва повторила:
— Ты не слушаешь. Клюва говорит: резать веревку, лететь высоко-высоко, открывать дверь.
