– Вот молодцы! Занятие себе избрали хорошее… От него никому вреда нет! А то ведь этот вот идол, – показала она на Читаку, – что есть в дому электрического, все пережег! Пробки не поспеваю покупать, того гляди, и провода загорятся! Пылесос по лотерее выиграла, он вклюнулся, давай копаться… Копался-копался – спортил! Ничуточки не сосет!
Не человек, а вредитель просто-таки! Телевизора уж и не покупаем, деньги скоплены, а к соседям ходим… Галдит: чего телевизор не покупаешь? А купи – он и его вмиг спортит, не углядишь! Чужую электробритву, и ту в покое не оставил: дядя Михаил ночевал, утром хватился бриться, включал, включал, а она уж не действует – успел, значит, добрался! Ну, скажи вот хоть друзьям своим – чего ты из бритвы-то выгадывал?
– Подладить хотел! Эксперимент называется, ты не понимаешь, – невозмутимо объяснил Читака, моргая реденькими ресницами. – Там есть два рычажка: 127 и 220… Я перевел на 127, включил, она «пшик», и готова! Для 127 наш ток оказался очень сильный!
– А самого бы током вдарило?
– Ну и что? – задавался Читака. – При экспериментах не такое бывает… Один старинный ученый, Ломоносова друг… его даже молнией убило, и то не испугался! Он хотел ее вблизи рассмотреть и провел громоотвод не в землю, а к себе в комнату. Дождался грозы, начал подглядывать, как она оттуда выскочит… Она выскочила да прямо ему в лоб!
– Насмерть? – ужаснулась мать.
– А то нет! – заявил Читака гордо, будто сам построил такой интересный громоотвод. – Вот это – эксперимент! А то – бритва… Если б мне дали, я бы обратно ее наладил, была б еще лучше, а то не дают…
– Ты смотри, сам такую штуку не удумай! – предупредила его мать. – Молоньи удобней издалека глядеть…
И она пошла к дому, поглядывая на крышу, не виднеется ли где тайный громоотвод, проведенный Читакой…
Конечно, и в сарае у Читаки не обходилось без мелких недоразумений, например, теленок сжевал змеев хвост, заранее склеенный и вывешенный на солнышко для просушки. Но тот хвост, пока еще сох, уже устарел и не годился: он должен быть совсем другой – махровый, с разноцветными лентами, чтобы в полете развевался, как у павлина… Да еще если на самом змее нарисовать два огромных глаза, да трещотку приделать, чтоб трещала наверху… Да пристроить дополнительно по бокам фигурные крылышки на проволочках! Тут все люди рты поразинут: что за чудо-юдо летает около самых облаков? То ли змей, то ли дракон, то ли марсианская бабочка, то ли сами марсиане приехали лично познакомиться!
Обыкновенного змея делать легко: обклеить с боков тоненькими дранками из фанеры, две в середину крест-накрест прикрепить, и самое главное сделано.
Три таких пробных змея, один другого больше, уже были запущены с зеленого луга за Андрейкиным двором, где были ветер, простор и не тянулись электролинии – главный враг всех летательных аппаратов. Последний, самый большой змей, так разлетался и размахался хвостом, что оторвал слабую катушечную нитку и улетел в неизвестном направлении.
Теперь, для главного змея, имелся толстый моток капроновой нитки, такой прочной, что выдерживала Алеху, когда он при опробовании на ней повисал.
Самая трудность заключалась в том, чем укрепить карту по краям и в середине, чтобы была натянута, не прогибалась и не отвисала…
Дранка не годилась – слаба, и отщепить такую длинную дранку не от чего… Деревянные планки, как тонко их ни обстругай, тяжелы: не взлетит змей…
Если прутики от ивы высушить, то они будут легкие, но чересчур короткие, и сушить долго…
По-настоящему ломал голову только Андрейка и Алеха – немножко… Моська лишь кричал да ругался, а Читака выдумывал все новые приспособления, будто этот змей уже готов…
Главное, что такие громадные змеи бывают. Даже еще громаднее! В одном журнале находился снимок: человек летит над полями и лесами, прицепившись к змею, а внизу люди смотрят… Но под снимком почти ничего не указано, только фамилия того, кто летит, и сколько пролетел. Сам снимок – плохой: не разберешь, как распорки сделаны – из какого материала… Возможно, из особых химических веществ, нарочно выработанных на фабрике для этого чемпиона. А в Шапкине никаких особых веществ не сыщешь, приходится выдумывать распорки из подручных местных материалов. А как только вопрос с распорками будет решен, то про остальное – хвост и все прочее – уже известно: где взять, из чего сделать, как приладить…
До отыскания годного на распорки материала времени зря не проводили и все больше усовершенствовали разные добавки: хвост, трещотку, дополнительные крылышки, которые требовалось разрисовать так, чтобы с земли виднелся не простой, обыкновенный змей, а невиданное чудо летало над Шапкином, Макуревкой, Тюковкой и другими городами и селами.
Когда уставали сидеть в тесном и жарком Читакином сарае, выходили прохладиться в огород – полежать на травке под ветерком и прояснить мысли…
Хорошо было у Читаки в огороде! Пахло травой, мятой и укропом, чирикали в вишеннике воробьи, оклевывая спелые вишни, порхали над картошкой пестрые бабочки, со двора доносилось кудахтанье кур и песни Читакиного петуха Меркушки, а сверху по голубому небу проплывали белые облака, точно льдины в половодье…
Разговор шел о планетах.
– Нужно бы и нам кого-нибудь в космос запустить… – начал Читака, лежа на спине в укропе и рассматривая облака. – А что? Вот если к нашему змею приделать такую маленькую кабиночку… Котенка, допустим, он не поднимет, а вот мыша или лягушку… Или даже для первого раза козявок! Красненькие букашки, которые «солдатики», они без крыльев, все время на земле живут… Пускай уж букашки тоже в космосе побудут! Для эксперимента!
– Змей до космоса не достанет! – осадил его Андрейка. – Космос-то насколько выше? Где ты возьмешь такую длинную нитку? Если даже все, какие есть в Шапкине, нитки собрать и связать, то все равно до космоса не хватит.
– Чего ты мне про космос объясняешь? – недовольно ответил Читака. – Я говорю про кого? Про букашек! Для них облака – все равно, как для нас космос! А про космос с планетами я получше твоего все знаю!
Андрейка слегка обиделся. Планетами он интересовался давно и с нетерпением ждал, когда же там найдут человечков или хотя бы каких чудовищ.
Луной Андрейка остался недоволен, так как там даже воздуха, чтобы дышать, не оказалось – одни камни да пыль, не говоря уж о деревьях, реках и всяких живых существах. Также не оправдали Андрейкиных надежд Марс и Венера: опять хорошего воздуха нет, а температура – много сот градусов холода или жары. Какая же тут может быть живность?… Да еще в одном месте облака состоят из серной кислоты, которая у Андрейкиного отца сохраняется в бутылке под особым контролем: отец постоянно твердил Андрейке, чтоб он не вздумал ее трогать – проест до кости, если попадет на палец хоть капля!… После того как ближние планеты оказались никуда не годными, оставалось надеяться только на те, что совсем далеко расположены…
– Может, ты и астрономию знаешь? – спросил он Читаку с подковыркой.
– Астрономию я все время знаю! – не заметил подковырки Читака.
– Ну и как там дела?
– Где?
– Да на других планетах… Что слыхать насчет чудовищ?
– Насчет чудовищ пока плоховато обстоит… – вздохнул Читака. – Никаких даже слухов… Где-нибудь подальше все-таки должны они быть… Так я предполагаю… Но туда лететь долго!
– А как примерно?
– А так, что пока долетишь, здесь сто или двести лет пройдет, а то и тыща!
– Как же ты долетишь, когда от старости в это время помрешь? – не понимал Андрейка. – А обратно когда будешь лететь?
– Нет, – сказал Читака, – ты не помрешь, потому что у тебя, в ракете, только… ну, года три пройдет, а в это время на земле – сто лет… или триста… или несколько тысяч… забыл точное число. В общем, может так произойти, что, если долго пролетаешь, то вовсе никого тут не застанешь. Прилетишь, а земля уже остыла, опять ледниковый период наступил, а люди выселились кто куда! А ты только на немножко за это время состарился, даже незаметно…
– Чего врешь? – ни капельки не поверил Моська. – За дураков нас считаешь?
– Врешь… – усмехнулся Читака. – Ты и есть дурак! Все знают, одни вы не знаете. Для этого даже название придумано: называется – парадокс Эйнштейна!
– Чево-о?…
– Парадокс Эйнштейна! – с удовольствием повторил Читака и пояснил: – Ученый был такой, высчитал по высшей математике…
– Как-как? Парадо-окс? – кипятился Моська. – Ах, гад! По башке тебя! Как будто тебе тут – вислоухие какие? В парадоксах ничего не понимаем? Парадокс – это знаешь кто?
– Кто?
– Зверь такой ископаемый, огромадный… Одна кость – десять метров!
– Знато-ок! – потешался Читака. – Только в математике бывают парадоксы! Вот, например, есть еще парадокс Зенона…
