- Да. Но этот шлем не сделан специально для нее. Он пришел к нам из тех незапамятных времен, когда жители моря владели ныне утраченными знаниями, когда всюду была вода, а жизнь в океанах была представлена самыми разнообразными формами. От той поры кое-что сохранилось, то, что ушло под воду вместе с древнейшими городами и покоится в глубинных впадинах и расщелинах морского дна. Позже не раз снаряжались экспедиции на поиски утонувших городов и порой им удавалось находить сокровища, такие, например, как твой шлем.
- Эта штуковина - результат мастерства или волшебства?
- Волшебство есть мастерство, недоступное большинству людей, недоступное - пока еще или уже и навсегда? - Казалось, Королеву позабавила эта, высказанная ею, мысль, но через пару секунд она серьезно продолжила: Однако по-своему ты права. С твоей точки зрения, в твоем понимании шлем скорее предмет волшебства, чем изделие мастера. То, что тебе представляется стеклом, на самом деле - отвердевшая вода.
- Арчимбольдо говорил, что для изготовления волшебных зеркал он берет воду из Лагуны. И что у него только тогда все может получиться, если ты там присутствуешь.
- Да, Он создает нечто подобное. Внешне его зеркала кажутся изготовленными из обычного стекла. В действительности их поверхность не что иное, как полированная затвердевшая вода. Тысячи лет тому назад, в эпоху подводных королевств ремесленники работали с водой так, как ныне люди работают с деревом и металлом. Разные времена, разные знания! Арчимбольдо один из тех немногих, кто теперь еще умеет пользоваться древним ремеслом, хотя его умение - это лишь очень малая часть того, что некогда могли делать морские обитатели. Арчимбольдо сказал правду: мое присутствие в воде Лагуны делало воду такой, какой она была. Без меня ее никто не сможет сделать твердой.
Мерле задумчиво кивнула. Объяснения Королевы Флюидии навели ее на одну интересную мысль. Поколебавшись, она все-таки спросила Королеву:
- А сама ты тоже вышла из моря? Из древнего народа морских обитателей?
Королева ответила не сразу. Впереди и вокруг Мерле поблескивали во тьме танцующие хвосты русалок.
- Я - очень стара, - сказала наконец Королева. - Неизмеримо древнее всякой жизни в водах океанов.
В раздумчиво сказанных словах королевы Флюидии Мерле расслышала нечто такое, что ее заставило в них усомниться. Эти слова, понятное дело, не ложь, но, наверно, и не вся правда. Мерле знала, что Королева читает ее мысли и в курсе всех ее сомнений, но почему-то не желает отвечать. Вместо всяких пояснений она заговорила о другом.
- Ты хотела знать, куда нас несут русалки.
- Куда-то из Лагуны?
- Нет, этого они не могут сделать. Слишком велика опасность. Если египетский стражник обнаружит в море большую русалочью стаю, их будут преследовать. Нам нельзя рисковать. Слишком много жителей моря уже погибло от рук человека, - я не могу требовать, чтобы они и теперь отдали жизнь своим поработителям.
Как зачарованная смотрела Мерле на гибкие тела, которые уверенно несли ее по воде глубоких каналов. Руки обеих русалок, поддерживавших ее, источали успокаивающее душу тепло.
- Они доставят нас на Пьяцца Сан-Марко, - сказала Королева.
- Но это же...
- Центр города, я знаю.
- И там мы попадем прямо в руки Гвардии!
- Такого не случится, я постараюсь этого не допустить.
- Не забывай, что ты сидишь во мне, а я должна отсюда убежать. Меня схватят и будут пытать. И убьют.
- Другого пути для нас нет. Существует лишь одна единственная возможность уйти из города. Кое-кто нам должен помочь.
- Прямо на площади Сан-Марко?
- У нас нет выбора, Мерле. Мы можем найти его только там. Он... В общем, его там держат взаперти.
У Мерле перехватило дыхание, она едва не задохнулась. На площади Сан-Марко находится древний Дворец дожей, прежняя резиденция венецианских князей, а ныне - место пребывания городских Правителей, называющих себя дожами. Подземелья Дворца славятся своей неприступностью: как подвалы со свинцовыми стенами, так и обширные тюремные помещения по другую сторону канала, куда можно попасть из Дворца только по Мосту Вздохов. Кто перейдет Мост Вздохов, тому уже не видать света божьего.
- Ты всерьез хочешь освободить из подземелий пленника, чтобы он нам помог бежать из Венеции? Да легче с первой дворцовой башни вниз головой прыгнуть!
- Ты почти попала в точку, Мерле. Тот, кто нам нужен, действительно находится не в подземной тюрьме, а на Кампаниле.
- На самой высокой башне города?!
- Совершенно верно.
Башня Кампаниле стоит на площади Сан-Марко и возвышается над всей Венецией. Мерле не могла понять, куда клонит Королева Флюидия.
- Но в башню не сажают преступников!
- Да, - обычных преступников. А ты вспомни об одной из легенд.
- Как зовут твоего друга?
- Фермитракс. Однако все его называют...
- Проклятый Предатель!
- Вот именно.
- Но ведь это все выдумки! Бабушкины сказки. Фермитракса нет, он не существует.
- Я полагаю, он думает иначе.
Мерле на минуту закрыла глаза. Надо сосредоточиться, нельзя допустить ни малейшей ошибки. От этого зависит ее жизнь.
Фермитракс, Проклятый Предатель! Герой сказаний и мифов, его именем бранились и проклинали. Но чтобы он оказался живым дышащим существом такого быть не может. Волшебство и русалки - это действительность, часть повседневной жизни. Но Фермитракс? Услышанное звучит так, словно бы он с самим Господом Богом за стол обедать садится. Или с Королевой Флюидией бокал поднимает.
- Ладно, - мысленно вздохнула Мерле. - Ты, значит, говоришь, что Проклятый Предатель заключен в Кампаниле на площади Сан-Марко. Ты не лжешь?
- Даю тебе слово.
- И мы прямо к нему направимся, освободим... а потом что?
- Увидишь, когда доберемся до него. Он мне кое-что должен.
- Фермитракс тебе должен?
- Давным-давно я смогла оказать ему помощь.
- Да такую хорошую, что он сходу в башню попал!
- Насмешки, моя дорогая, сейчас не к месту.
Мерле покорно кивнула. Одна из русалок взглянула на нее, желая убедиться, все ли в порядке. Мерле растянула губы в улыбке. Русалка в ответ раздвинула свою акулью пасть и снова стала смотреть вперед.
- Если он там столько лет в заключении сидит, почему об этом никто не знает?
- О, нет, знают все.
- Но все считают это легендой!
- Потому что хотят так считать. Ведь иные сказки и мифы тоже можно выдать за реальность и верить, что кто-то полез в подземелье за Золотым кубком, или осмелился пробраться в волшебный Замок, одолев колючую изгородь.
Мерле задумалась.
- Он вправду там, наверху?
- Да, он там.
- Как же ты его освободишь? Его ведь строго охраняют.
- Нужно немного удачи, - отвечала Королева.
Мерле хотела ответить, но почувствовала, что русалки устремляются к поверхности канала. Мерле увидела над собой днища гондол, тихо покачивающихся на воде и плотно прижимающихся друг к другу в строгом порядке. Мерле поняла, что они находятся возле лодочной пристани на площади Сан-Марко.
Вода вокруг гондол отсвечивала золотом и пурпуром. "Солнце восходит", с некоторой радостью подумала Мерле. Утро и солнце. Настроение у нее немного поднялось, хотя при свете дня труднее будет лезть на башню Кампаниле.
- Еще рано, - возразила Королева Флюидия. В ее голосе слышалась тревога. - Слишком рано для восхода солнца.
- Но так светло!
- Свет - с запада, а солнце восходит на востоке.
- Что же это такое?
Королева Флюидия молчала, русалки застыли в ожидании почти у самой поверхности воды.
- Огонь, - сказала наконец Королева. - Горит площадь Сан-Марко!
В трех метрах от землей лев выпустил свою добычу из лап. В воздухе Серафин успел съежиться, прижать к телу ноги и руки, и приземлился вполне удачно. На его счету был не один десяток таких приземлений после прыжков из высоких окон, с крыш и террас. Хотя он больше не считал себя мастером-вором, его способности и навыки никуда не делись.
Серафин проворно вскочил, готовый дать отпор, и огляделся. Прямо перед ним стояли два гвардиста и держали его на мушке. Всякая попытка к сопротивлению была бесполезна. Он шумно вздохнул и выпрямился, разжав кулаки.
Надо сдаваться, не стоит сейчас расходовать силы, они еще пригодятся потом, при встрече с тюремщиком и его подручными. Глупо рисковать жизнью в стычке с парой гвардистов.
Серафин молча протянул руки для кандалов. Но гвардисты и не собирались заковывать его в кандалы, просто взяли под стражу и повели дальше, - чего там возиться с каким-то мальчишкой.
Серафин только усмехнулся. Ему совсем не было страшно. Пока он еще на свободе, а не в подземной тюрьме и не на Мосту Вздохов - на этом последнем пути приговоренных к смерти, - и нечего праздновать труса. Его самоуверенность всегда служила ему лучшей защитой от малодушия и черных мыслей, в частности от тревоги за Мерле, хотя как он ни старался о ней не думать, это ему плохо удавалось.
