«Я, кажется, помолодела!» – подумала Комета и тут увидела своё отражение в одном из океанов Земли. Что это?! За ней тянулся длинный серебристый шлейф.
– Как красиво! – воскликнула Комета. – Спасибо, Солнышко!
И она унеслась в Далёкий Космос, чтобы рассказать своим подругам обо всех этих чудесах.
С тех пор нашу Солнечную систему часто посещают кометы. И каждая, становясь моложе, получает от Солнца подарок – длинный сияющий шлейф – в память о том, как когда-то давным-давно одна из них помогла ему добрым советом.
Софья Анфимова, 6.5 лет
Олег Ворон
г. Тамбов
Давно это было. На краю деревни в избёнке, где окна как подслеповатые глазёнки, жил с престарелой матушкой добрый молодец. Жил не тужил, честью дорожил. Хозяйство хоть махонько, да своё. На дворе – петушок да две его подружки курочки-несушки, бычок – серый бочок, добрый конь – в работе огонь.
Это ещё не сказка, а присказка. Сказка-то впереди будет, слушай, чай не убудет.
И пришло время молодцу жениться. Нравилась ему девушка, хороша така, работяща да весёла. С коромыслом идёт – ни капли не прольёт, песню поёт – слеза течёт. Красива, аж вянет крапива. Мать не нарадуется, советует жениться, семьёй обзаводиться.
Да не бывает всё сладко да гладко.
Замечать стала матушка: суженую позабыл, на другую глаз положил, не ест, не пьёт, во сне другую зовёт. Та другая супротив эн-той никакая, неказистая такая. Что в ней нашёл, лучше б в армию пошёл. Не иначе приворот, вот такой вот поворот!
Маялся молодец, маялся да сватов заслал, стало быть, пропал. Свадьбу справили, молодых поздравили. А у матери сердце болит, сына выручать велит. А чего тут скажешь, чем докажешь?..
День живут, два, да только сохнуть стал молодец. Раньше был полон сил, один борону тащил. Вся деревня поняла: это ведьмины дела.
Однажды молодец на рыбалку в ночное пошёл. Сетишки поставил, а топор-то дома оставил. Ни дровец нарубить, ни кол заострить. Решил сходить домой знакомой тропой. Идти-то пришлось мимо болота, страсть, кому охота. Идёт, туман ногами разгоняет, храбрость на себя нагоняет. Вдруг, гля: на кочке посреди болота у чахлого деревца фигура ему мерещится. Фигура поёт, танцует, видать, чью-то жизнь ворует. Наворожилась ведьма, за камнем, за бурьяном исчезла с туманом. По воде прошла, аки посуху, не замочив посоху.
Интересно молодцу, что там на кочке, на сыром пенёчке. Пробрался, а на ветке его выходной ремешок, что на ярманке куплен за овса мешок. На нём письмена, аж от страха вспотела спина. А рядом-то матушкина брошь, вот и делай, что хошь. В руки не возьмёшь, а не то лютой смертью умрёшь. Понял тут молодец: ведьма она, его родная жена. Натаскал молодец валежника, дождался рассвета да поджёг всё это. Раздался страшный крик и вой. Молодец бежать, дверь в дом закрывать. Матушке всё рассказал, что видал. Пошли к кровати, пусты полати. Батюшки, давай всё святой водой окроплять, вокруг избы солью посыпать. Слышат: идёт, да через соль не пройдёт. Ведьма дерево грызть стала, чтоб оно упало. По дереву через соль прошла, к крыльцу подошла. Стала грызть I крыльцо, только доски трещат, опилки летят. Оставалось уж] мало, да зубами в доске застряла. Солнышко красно взошло, / краешком ведьму задело, та и сгорела. у А добрый молодец женился. Деревня вся гуляла, вина было мало, пока день не кончился. о А потом пришла ночь…
Анна Лось, 14 лет
Николай Гантимуров
г. Янтай, Китай
На берегу холодного океана жил Пингвин. Он не знал, что такое «холодно» и что такое «тепло», океан был для него местом, где можно было купаться и ловить вкусную рыбу, ему было всегда одинаково хорошо. Будучи самым обыкновенным пингвином, ничем не выделяясь среди сородичей, он ходил, как и положено, слегка переваливаясь с боку на бок. Как учила его мама, которая говорила, что при такой походке расходуется меньше «тепла». Пингвин не понял тогда значения этого слова, но сделал, как она советовала, и вышло очень удобно.
Больше всего на свете Пингвин любил кататься с ледяной горки, лёжа на животе, расставив в стороны крылья, чтобы можно было лететь вниз до самой кромки океана и со всего размаха шлёпаться в воду. В этот момент важно нырнуть как можно сильнее, потому что только на глубине можно поймать юркого кальмара или рыбёшку. Пингвин проделывал этот трюк с большой виртуозностью. Его крылья работали как маленькие пропеллеры, помогая двигаться вперёд, а лапки шевелились так быстро и проворно, что уже через несколько секунд ему удавалось схватить добычу. Проглотив её прямо в воде, он выпрыгивал резво назад, пролетая в воздухе целых два метра, а то и больше! И опускался на ближайшую льдину.
– Ух ты! Как здорово! – восклицал Пингвин, вспоминая слова своей бабушки. Когда-то она с гордостью говорила: «Мы – настоящие птицы, только превратившиеся за время долгой эволюции в бескрылую гагарку». Задумываться в детстве над её умными речами было некогда, а вот сейчас они почему-то всё чаще приходили на ум.
«Конечно, я настоящая птица! – размышлял он, тяжело падая на лёд. – Кто ещё умеет так высоко подниматься в воздух? Только чайки и мы, пингвины».
Приятно осознавать, что их род имеет прямое отношение к этим красивым неугомонным птицам, которые в огромном количестве селились на прибрежных скалах, привлекая к себе внимание резкими криками. Не меньше, чем кататься с горки, Пингвин любил наблюдать за ними. Слушать, как они галдят, устраивая гнёзда, смотреть, как без устали летают к морю, как кружат над водой, расправив длинные крылья, чем-то похожие на его небольшие крылышки, и как кидаются за рыбой, ловя её у поверхности волн. «Птицы, а нырнуть боятся!» – удивлялся он, следя за чайками, которые уносили пойманную рыбёшку желторотым птенцам. Как-то ему довелось увидеть одного малыша, когда тот вывалился из гнезда и беспомощно пищал, лёжа на снегу. Сколько его мать ни металась над ним, сколько ни кричала, так и не смогла помочь, птенец замёрз, и вскоре его запорошило снегом.
«Какая беспечность! – подумал в тот момент Пингвин. – Птица, а ведёт себя как неразумное существо! Куда приятнее, и безопаснее во всех смыслах, вылупиться из яйца не в гнезде на краю скалы, а под тёплым маминым животом! Отсюда уж точно не упадёшь! И никогда не замёрзнешь. А потом можно перебраться на отцовские широкие лапы и находиться на них столько времени, сколько нужно, для того чтобы окрепнуть и научиться ходить самому». Так размышлял любитель снежных горок, втайне радуясь, что родился не в птичьем жилище.
Однажды, усевшись на льдину и приготовившись смотреть на скалы, Пингвин увидел рядом с собой Чайку, неожиданно опустившуюся неподалёку от него.
– Здравствуй, – смущённо сказал он и поклонился.
– Здравствуй, – ответила Чайка, гордо потопталась на месте и отошла в сторону. Её чёрные глазки смотрели с вызовом, вблизи она казалась ещё прекрасней, чем в небе. Приглядевшись, Пингвин решил, что они с ней очень похожи. Оба чёрно-белые, с крыльями! Только крупные перья Чайки не шли ни в какое сравнение с его оперением, состоявшим из трёхслойного покрова мелких пёрышек, таких нежных и ласковых, что бедняга испугался, как бы Чайка не приняла их за пух!
– Хочешь, я принесу тебе кальмара? – спросил он торопливо, намереваясь показать своё мастерство.
– Хочу, – ответила Чайка, внимательно наблюдая за тем, как новый знакомый бросился к воде, чтобы через минуту вылететь из неё, держа в клюве кальмара. Она взяла угощение.
– Вкусно, – сказала гостья, проглатывая.
– Почему ты не ныряешь? Почему ловишь рыбу у самой поверхности? – спросил Пингвин о том, что его постоянно мучило.
– Вы ныряете, потому что не умеете летать! А нам зачем? – изумилась птица.
– Да, ты не похожа на моих друзей, у тебя красивая шея и красивые лапки, – заметил её собеседник, почему-то став грустным. – Но ведь ты не станешь отрицать, что мы родственники? – осторожно спросил он.
Чайка высокомерно улыбнулась. Немного помолчав, она решила сказать правду.
– Нет, ты не птица, ты пингвин. Ты никогда не поднимешься на скалы, где мы вьём гнёзда, никогда не покружишь над морем. Ты можешь только прыгать на льдину и кататься с ледяной горки. Я видела, как ты это делал.
Пингвин был потрясён простотой и убедительностью её слов. Помолчав, он взглянул в небо, ставшее вдруг таким далёким и недоступным, и отвернулся.
– Но самое главное, – продолжала надменная Чайка, – тебя никогда не потянет в новые края, в которых всегда много рыбы. Где вместо снега трава! Ты никогда не узнаешь, что такое «тепло»!
– «Тепло»? Что это такое? – печально переспросил Пингвин.
– Видишь, ты не знаешь, что такое «тепло»! Тепло – это когда сильнее бьётся твоё сердце и когда ты готов лететь за тысячи километров! К новому! К солнцу!
