— Я вижу лишь голубое пространство и нигде не вижу земли, — бросил через плечо наблюдатель.
— Желаю вам открыть Землю! — крикнул мальчик, выныривая из облака.
— Ты так долго разговаривал и совсем забыл об игре! — обиженно сказал ему Гум-Гам. — Возьми свои сандалии.
— Я его спрашивал, — начал рассказывать Максим, стараясь сесть в воздухе и застегнуть сандалии, — я его спрашивал, а он смотрел в подзорную трубу.
— И он ответил на твои вопросы?
— Нет. Он никак не может найти Землю.
— Так я и думал! — сказал Гум-Гам. — Даже мудрый ученый все забыл и ничего не знает.
«Так вот какая она — СТРАНА БЕЗ ПОЧЕМУ, — подумал Максим. — Здесь никто ничего не знает. Может быть, они все давным-давно забыли. А может, они все знают, но не хотят говорить? Я играю вместе с Гум-Гамом, вижу его страну и никак не пойму, почему она БЕЗ ПОЧЕМУ?»
И он спросил друга:
— А вообще-то у вас есть земля? Или только один воздух?
— Кажется, есть, — пробормотал Гум-Гам. — Я слышал, что есть. Где-то внизу. Говорят, там дикие заросли, страшные звери… Но точно не могу сказать, — вздохнул Гум-Гам. — На земле никто не был…
— Привет! — крикнул кто-то сверху.
С проплывавшего мимо синего облака свешивалась голова. Максим узнал Кри-кри, задрав голову.
— Что ты там делаешь? — спросил старшего брата Гум-Гам.
— Умираю от скуки, — ответил Кри-кри. Загораю и ни о чем не думаю. А вы?
— Мы играем в салочки! — крикнул Максим.
— В салочки? Что это такое? — Кри-кри приподнялся на своем облаке.
— Сейчас увидишь, — пообещал Максим. — Эй, Гум-Гам, полезай на другое облако!
— Зачем?
— Как зачем? Будем догонять Кри-кри на облаке!
— Вот это игра! Салочки-догонялочки! — Кри-кри засмеялся и помахал шлемом. — А ну попробуйте догнать меня!
А Гум-Гам уже оседлал маленькое голубое облачко и кричал другу:
— Сюда!
И только Максим сел рядом, как голубой облачко ринулось за синим. Максим устроился позади Гум-Гама, обхватив его руками, выглядывая из-за спины, — такое крохотное было это облачко. А Кри-кри бегал на своем синем облаке из конца в конец, оглядывался, притопывал ногой: «Скорее, скорее!»
Как приятно было скакать на облаке! Оно летело в воздушных волнах, плавно огибая дома, деревья, встречные облака, понемногу настигая Кри-кри.
— Держись, Кри-кри! — ликовал Гум-Гам. — Сейчас ты попадешься и будешь догонять нас!
— Не поймаете! Эй вы, тихоходы! — отзывался Кри-кри.
Синее облачко метнулось в сторону, а голубое мягко провалилось в какую-то темную яму, повисло на месте. Максим сразу будто оглох — такая наступила тишина. Он задрал голову и увидел, как быстро уходит вверх синее облако с пляшущей фигуркой Кри-кри.
— Что случилось? — закричал Максим, хлопая по плечу товарища, но не услышал своего голоса.
Гум-Гам, обернувшись, беззвучно шевелил губами. Догадавшись, что его спутник ничего не понимает, Гум-Гам вынул записную книжку, написал в ней что-то карандашом и передал Максиму.
«Сдесь время делаит круг», — прочитал Максим фразу, которая удивила его своей загадочностью (грамматических ошибок он не заметил).
«Какой круг?» — нацарапал в ответ Максим и протянул книжку спутнику.
Гум-Гам выразительно пожал плечами: мол, он не отвечает за странные шутки времени в своей стране.
«Что теперь будет?» — спросил Максим кривыми буквами на новом листке.
«Падаждем, кагда время привратится в ветер», — написал Гум-Гам не менее загадочное предложение.
Они недвижно висели в темной яме. Где-то вдали смутно виднелись купола. Сверху уставился пристальный глаз Солнца. Ничто не пролетало рядом.
«Что это такое — время? — спросил себя мальчик. — Секунды, минуты, часы? У нас время идет спокойно, без остановки. Стрелки часов движутся по кругу, время течет, как река: день за днем. А в этом круге времени, как в пустой бочке: ничего не видишь и не знаешь. Может быть, круг вертится на одном месте, тогда просидишь целый день, или целый год, или всю жизнь?»
— Гум-Гам! — крикнул изо всех сил Максим, забыв, что это бесполезно.
Он вырвал у приятеля записную книжку, быстро написал:
«Давай делать парус…»
«Какой парус?» — удивленно вывел карандаш Гум-Гама.
Максим встал на ноги, снял с себя рубашку и жестом показал Гум-Гаму, как надо держать ее за рукава, чтобы получился парус.
Словно потерпевшие кораблекрушение, застыли они на краю голубого облака, натянув спасательный парус. Руки уже устали держать парус, как вдруг полотно дрогнуло, натянулось, и облако тихо тронулось с места.
Все быстрее и быстрее скользило облако. Вот уже парус рвется из рук. Можно надеть рубашку, присесть.
И наши друзья влетают в голубой простор неба. И прямо перед собой видят приплясывающего на облаке Кри-кри. Вот так так! Оказывается, Кри-кри не успел удрать, пока они крутились в темном круге времени. Он как будто и не заметил, что его преследователи исчезли и снова появились. Он совсем рядом, машет им рукой, дразнится:
— Эй вы, тихоходы!
— Сам тихоход! — взревел, будто слон, Гум-Гам, удивляясь трубному голосу.
— Держи его! — подхватил Максим, радуясь, что наконец-то может кричать и слышать все звуки мира. — Ты не уйдешь от нас, Кри-кри!
Кри-кри даже испугался. Он бросился ничком на облако, зашлепал ладонями: «Быстрее, быстрее!» Гонка продолжалась.
То ли облако Кри-кри оказалось быстроходней, чем у наших друзей, то ли маленькому облачку тяжелее было лететь с двумя седоками, — так или иначе, Кри-кри ускользал от погони.
Он и не скрывал своей радости: подпрыгивал, хохотал, показывал длинный нос… Вот его облако завернуло за дом, скрылось из виду.
Друзья рыскали на голубом облачке между шарами, покрикивали от нетерпения:
— Кри-кри!.. Эй, Кри-кри!..
Кри-кри будто сквозь воздух провалился.
— Испортил всю игру! — сокрушался Гум-Гам.
— Наверное, он так далеко удрал, что не может нас найти, предположил Максим. — Убегать интереснее, чем водить… Сколько сейчас времени, Гум-Гам?
— Может быть, час. А может, пять часов. Это не имеет значения, легкомысленно ответил Гум-Гам.
— Как это так? Если пять, меня давно ищут…
— Ты видишь — солнце на том же месте.
— Ну и что? — Максим взглянул на безмятежно синее солнце.
— Я тебе говорил: у нас всегда утро, — напомнил Гум-Гам. — И на каких цифрах стоят стрелки часов — все равно. Часы могут идти, а время не движется. Время делает круг и превращается в ветер. А ветер несет с собой дома, деревья, клумбы, и нас с тобой… Это верно, Максим, что ночью люди растут?
— Конечно, — убежденно сказал Максим. — Однажды я за ночь вырос на целый сантиметр. Отец измерял мой рост вечером и утром, и получился один лишний сантиметр.
— В моей стране никогда не бывает ночи, — печально сказал голуболицый мальчик.
Максим внимательно посмотрел на Гум-Гама, словно видел его впервые. Сердце его тревожно стучало. Он чувствовал: сейчас он узнает что-то самое важное в жизни друга.
— Сколько тебе лет, Гум-Гам?
— Мне? — Гум-Гам помедлил. — Наверное, десять… А тебе, Максим?
— Мне семь с половиной. Я родился пятого декабря. А когда у тебя день рождения?
— Я не помню… В последний раз, когда был мой день рождения, мне исполнилось десять лет. Но это было очень давно, я забыл даже когда. Вот почему я говорю: наверное, десять.
Максиму стало страшно. Спокойное синее солнце холодно смотрело ему в лицо. В голубом просторе плыли куда-то дома-шары. И нигде не было видно земли.
— Ты будешь приходить на все мои дни рождения, — взволнованно сказал Максим.
— С удовольствием, — согласился Гум-Гам. — Но я не смогу пригласить тебя на свой день рождения. У нас всегда «сегодня» и никогда, уже не будет «завтра».
— Почему так случилось?
— Я не знаю, — простодушно сказал мальчик с голубым лицом.
— Пусть это тайна, — горячился Максим. — Ее все равно кто-то должен знать. И тогда можно что-то сделать.
— Лучше не спрашивать, — успокаивал его приятель. — Давай веселиться.
— Я догадался!.. — воскликнул Максим.
— Максим!.. — оборвал его Гум-Гам.
— Я догадался! Надо спросить Автука…
— Молчи! — закричал Гум-Гам.
Но было уже поздно. Белый бант-пропеллер легко соскочил с волос Максима, и мальчик камнем полетел вниз, к заросшей диким лесом земле, к страшным зверям, которых никто никогда не видел.
Гум-Гам сорвал с головы бант и нырнул вслед за падавшим другом. Он успел схватить его за рубашку, проскочив встречное облако, схватил очень крепко одной рукой, а другой стал нащупывать карман. Еще несколько мгновений — и Гум-Гам выхватил синий камень путешествий, бросил его вниз, к приближавшейся земле…
