– Можно, я пойду домой? – робко спросил Толик.
– Нет!.. – засмеялся мальчик. – Стой здесь, пока я тебя не отпущу. А может быть, я тебя и вообще не отпущу.
– Меня папа будет ругать…
– А зачем тебе папа? У меня вот нет никакого папы. И все-таки я волшебник.
Как ни напуган был Толик, он все-таки удивился.
– У всех есть папы… – растерянно сказал он. – У тебя, наверное, папа умер?
– Меня это не интересует, – ответил мальчик. – Я потратил целых десять спичек, чтобы забыть всех. Я – волшебник. А они мне только мешали. Мне не нужны ни друзья, ни родственники. Но ты – жадина. И ты мне нравишься. Хочешь, будем дружить?
– Можно, я лучше домой пойду?
– Ты отказываешься от моей дружбы?!
– Нет… – дрожащим голосом сказал Толик и незаметно пощупал свою ногу, чтобы проверить, не превращается ли он в червяка.
– Тогда мы с тобой будем дружить. Ты будешь мне во всем подчиняться. Называть меня будешь Волшебник. Жить мы с тобой будем в одном месте. Нас там никто не увидит. У тебя будет все, что ты захочешь. Но если ты меня не будешь слушаться, я превращу тебя в червяка.
– А мои папа и мама?
– Ты забудешь их, – сказал мальчик и похлопал себя рукой по карману.
Откуда-то из глубины парка донеслось шесть коротких писков – проверка времени. Толик подумал, что мама, наверное, уже дома. Может быть, и папа уже пришел. Мама поставила разогревать ужин и каждую минуту бегает смотреть к окну, не идет ли Толик. Папа тоже беспокоится и жалеет, что они с Толиком поссорились, и дает себе обещание никогда его больше не ругать. Так всегда бывает, если Толик опаздывает неизвестно почему. Мама и папа всегда дают такие обещания, лишь бы Толик не попал под трамвай или с ним не случилось бы чего-нибудь другого. А когда Толик благополучно возвращался домой, его, конечно, ругали.
Сейчас Толик готов был слушать нравоучения хоть всю ночь. Лишь бы его отпустил этот мальчик.
– Я не хочу забывать маму и папу, – сказал Толик.
– Да это же ерунда, – небрежно сказал мальчик. – Всего одна секунда. Ты даже ничего не почувствуешь.
– Все равно не хочу!
Мальчик пожал плечами.
– Твое дело. Тебе же будет хуже.
– Я не хочу «жить в одном месте». Я хочу с ними.
– Зато я хочу! – Мальчик сверкнул голубыми глазами. – Ты будешь все делать, как я хочу. А если не будешь слушаться… – И мальчик снова похлопал рукой по карману.
Толик с тоской глянул в сторону аллей. Там ходили и смеялись невидимые отсюда люди. И Толику казалось, что смеются они над ним. И Толик снова, сегодня уже во второй раз, заплакал.
– Не реви! – строго сказал мальчик. – У меня есть дела поважнее, чем твои слезы. Садись сюда и слушай. Я хочу, чтобы ты все знал. Тогда я обязательно должен забрать тебя с собой. А так я, может быть, тебя и пожалел бы. Но если ты все будешь знать, то ты меня выдашь.
– Я не выдам, – сквозь слезы сказал Толик. – Честное слово, не выдам!
– Я никому не верю! – сурово сказал мальчик. – А ты – жадина. И ты мне нравишься…
– Я не жадина, – робко возразил Толик.
Мальчик засмеялся.
– А кто пожалел для Мишки даже одну спичку?
Толик с ужасом посмотрел на мальчика и умолк. Мальчик знал все. И возразить было нечего.
– Ты меня не бойся, – сказал мальчик. – Мы еще с тобой будем дружить. Я ведь раньше тоже был такой, как ты. И я первый нашел этот коробок. Просто я умней тебя. На второй спичке я загадал сто порций мороженого. Но уже на третьей я понял, что так я быстро истрачу все спички на пустяки. И тогда я загадал, чтобы у меня было ровно миллион таких коробков. Я никому не верю, даже волшебным спичкам. И я сам взялся отсчитывать эти коробки. Я считал их полтора года. Зато я теперь самый могущественный человек на земле. Я могу сделать все что угодно. И для этого мне не нужно будет работать. Тебе просто повезло, что ты попал туда, где я считал коробки. Только я не понимаю, как ты туда попал? Ведь я был во вчерашнем дне.
После всех событий сегодняшнего дня Толик уже не мог ничему удивляться. Вчерашний день так вчерашний. Ему было уже все равно. Но мальчик заметил, что Толик не понял, что такое вчерашний день.
– Это я сам придумал! – с гордостью сказал мальчик. – Ты жадина, но ты глупее меня. Тебе бы никогда не придумать про вчерашний день. А я придумал, и поэтому я теперь такой великий волшебник. Вчерашний день – это и есть вчерашний день. Ведь то, что было вчера, уже прошло. И никто никогда не увидит того, что было вчера. Потому что все это уже было, а на следующий день будет все новое. И если я уйду во вчерашний день, то меня тоже не будет видно. Люди будут ходить совсем рядом и ничего не будут замечать. Но все-таки я не понимаю, как ты попал во вчерашний день. Твое счастье, что я не имел права истратить хотя бы одну спичку, пока не отсчитаю миллион коробков. А то я тогда еще превратил бы тебя в червяка.
– Лучше бы я никогда не брал коробка, – уныло сказал Толик. – Я же не знал, что он волшебный. Я и не хотел ни в какой день попадать…
– Я думаю, что ты попал во вчерашний день потому, что ты жадина, – задумчиво сказал мальчик. – Я очень люблю жадин! Я сам жадина. Я теперь самая главная и самая умная на свете жадина!
Понемногу в парке темнело. Кроны деревьев и кусты стали почти черными. На их фоне ярко-голубые глаза мальчика светились маленькими, какими-то злыми и жадными светлячками.
– Ну довольно, – сказал мальчик. – А теперь мы с тобой уйдем.
– Куда?! – с ужасом спросил Толик.
– Во вчерашний день. Ты увидишь, как я там все хорошо устроил.
– Я не хочу! – закричал Толик. – Отпусти меня! Я пойду к маме. Она уже пришла с работы.
– Если ты еще раз произнесешь слово «мама», ты забудешь ее навсегда!
– Я не буду, не буду произносить! – умоляющим голосом проговорил Толик, озираясь по сторонам.
У него еще оставалась маленькая надежда, что кто-нибудь заглянет в кусты, быть может, милиционер, или хотя бы толстый доктор, или пускай хоть профессор с толстыми стеклами, и спасет его. Но кругом было тихо.
– Приготовиться! – скомандовал мальчик.
И в этот момент Толик увидел Мишку. Впрочем, он даже не знал, Мишка это или нет. Просто в просвете между кустами мелькнули две фигурки, похожие на человека с собакой.
– Мишка! – в отчаянии крикнул Толик. – Мишка! Спаси меня!
Вслед за тем он услышал топот ног и собачий лай. И вот, протиснувшись сквозь кусты, на полянку выбежал Мишка, держа на поводке Майду.
Тяжело дыша, Мишка осадил Майду. Он взглянул на мальчика и спокойно спросил:
– Он чего, пристает к тебе?
– Он не пристает. Он еще хуже… – сказал Толик и умолк, видя, как еще ярче вспыхнули глаза мальчика.
Но Мишка не обратил на глаза никакого внимания.
– Ну-ка, иди отсюда! – сказал Мишка.
Мальчик презрительно усмехнулся, но ничего не ответил.
– Идем, Толик, чего с ним связываться, – пожал плечами Мишка. – Вдвоем-то мы из него компот сделаем. Мне даже его бить жалко.
Мальчик захохотал. Мишка посмотрел на него и сплюнул.
– Ненормальный какой-то! Идем, Толик, не связывайся!
– Зато я с вами хочу связываться, – сказал мальчик. – Теперь и ты никуда отсюда не уйдешь. Ты оскорбил самого могущественного человека в мире. Или немедленно проси прощения, или…
– Тьфу ты! – сказал Мишка. – Прощения ему… Иди отсюда, пока цел!
– Проси, Мишка, проси! – умоляющим голосом произнес Толик. – Может быть, он нас отпустит.
Мальчик, не обращая внимания на слова Толика, сунул руку в карман. Майда, не спускавшая с него глаз, заворчала и рванулась, но Мишка удержал ее. Он не любил натравливать собак на людей.
– Не держи ее! Отпусти! Ты ничего не знаешь! – закричал Толик.
Он подбежал к Мишке и вырвал у него из рук поводок. Майда с рычанием прыгнула. Но было уже поздно.
В ту же секунду Толик, Мишка и Майда почувствовали, как будто их подняло в воздух и понесло неизвестно куда.
Часть вторая
чудеса поневоле
Толик проснулся в большой комнате. Было утро. Солнце ярко светило сквозь окна, и большой цветистый ковер на полу как будто горел под этим ослепительным светом.
«Откуда у нас этот ковер? – подумал Толик. – Вчера его не было».
Переведя взгляд на спинку кровати, Толик увидел красивую стеклянную табличку с надписью: «Умываться по утрам необязательно».
«Это, наверное, всё папины шутки», – подумал Толик.
Он скинул одеяло, соскочил с постели и полез под кровать за тапочками. Вместо тапочек там стояли новенькие ботинки. Толик вытащил их, и, попав под солнечный луч, ботинки вдруг засверкали так, что смотреть на них можно было лишь прищурившись. Сверкали подошвы и шнурки, которые были почему-то желтого цвета. Ботинки были очень тяжелые. Приглядевшись, Толик увидел, что шнурки представляли собой металлические цепочки; подошвы тоже были сделаны из какого-то металла. И вообще ботинки были какие-то ненастоящие, как будто их сняли с новогодней елки. «Чужие ботинки», – подумал Толик и задвинул их опять под кровать.
