— Я могу вас, о друзья мои, взять всех под мышки и полететь.
— Отпадает! — категорически отрезал Волька.- Это очень неудобно, когда ты летишь у кого-то под мышками.
— Не у кого-то, а у меня,- нашёл время и место обидеться Хоттабыч.
— Даже у тебя.
— Тогда я осмелюсь предложить вашему просвещённому вниманию ковёр-самолёт. Превосходнейшее средство передвижения, о благословенный Волька!
— Не сказал бы, что превосходнейшее. Замёрзнешь на нём, как пить дать, да и летишь на нём медленно и без всяких удобств,- задумчиво произнёс Волька и вдруг воскликнул: — Идея! Честное пионерское, идея! — Он немедленно ушёл ключом под воду, так как от волнения и энтузиазма поднял вверх руки, чтобы похлопать в ладоши от полноты чувств.
Волька вынырнул, сопя и отплёвываясь, снова улёгся поудобней на спину и как ни в чём не бывало продолжал:
— Нужно модернизировать ковёр-самолёт: сделать его обтекаемой формы, утеплить, оборудовать койками и поставить на поплавки.
Труднее всего было объяснить Волькино предложение Хоттабычу.
Первым делом, старик не знал, что такое «обтекаемая форма», во-вторых, не представлял себе, что такое поплавки.
Такая, казалось бы, простая вещь — «обтекаемая форма», а объяснять пришлось минут сорок. Наконец догадались сказать, что обтекаемый ковёр-самолёт должен быть похож на огромный огурец, у которого, понятно, выдолблена сердцевина. Кое-как, хотя тоже с превеликими трудностями, растолковали старику и насчёт поплавков.
И вот через час двадцать минут после того, как наши друзья при столь необычайных обстоятельствах очутились за бортом, с места катастрофы взмыл в воздух и лёг на курс на зюйд-зюйд-вест обтекаемый ковёр-гидросамолёт «ВК-1». «ВК-1» означало, в переводе с авиационно-конструкторского языка на обыкновенный, житейский: «Владимир Костыльков. Первая модель».
Похожий на гигантскую сигару, длиной в добрых десять метров, этот крытый ковёр-гидросамолёт имел четыре спальных места и по два окошка, прорезанных в толстой и мохнатой ткани обеих его боковых стенок.
Лётные качества Волькиной конструкции были настолько выше, нежели у обычного ковра-самолёта, что уже через какой-нибудь час после старта они снизились в тихой голубой бухточке, неподалёку от итальянского города Генуи.
Х LI . Краткое интервью с юным генуэзцем
— Прежде всего — внимание! — скомандовал Волька, когда все пассажиры ковра-гидросамолёта «ВК-1» выбрались на берег, а сам ковёр-гидросамолёт исчез по мановению руки Хоттабыча.- Ещё неизвестно, куда мы попали.
— Почему это неизвестно? Очень известно,- возразил чуть дрогнувшим голосом Серёжа.- Смотри.
Низко над морем с глухим рокотом пролетел двухмоторный гидроплан с нарисованными на крыльях опознавательными знаками.
— Италия! Мы в Италии! — крикнул Женя. Ребята замахали на него руками, чтобы он вёл себя потише.
— Нам надо ухо держать востро! — предостерегающе сказал Волька.- И, главное, поменьше болтать.
— Да нас всё равно никто не поймёт. Мы же по-итальянски не умеем,- фыркнул Женя.
— Ничего не значит, что не поймут. Это даже, может быть, хуже, что не поймут. Скажут: подозрительные иностранцы.
— Почему же, о друзья мои, вас не поймут? — вступил в разговор Хоттабыч.- Раз я с вами, то и вас поймут, и вы будете понимать язык здешних мест.
— Тем более надо держать ухо востро! — снова подчеркнул Волька, благодарно улыбнувшись старику.
Они покинули бухту и направились к городу, видневшемуся в отдалении.
По красивой широкой дороге, тянувшейся вдоль берега, только изредка с тихим шелестом проносились машины да, мягко постукивая копытцами, брели тяжело нагруженные ослики.
Вскоре показался большой пляж, на котором было много народу. Удивительно, что никто из лежавших на пляже не пользовался красиво раскрашенными удобными кабинками, а все раздевались прямо здесь же и около себя хранили свою одежду. Не менее удивительно было и то обстоятельство, что большинство мужчин на пляже были давно не бриты.
Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя некоторое время вошли в город.
Высокие, многоэтажные старинные дома перемежались с не менее древними одноэтажными лачугами. Было жарко и душно. По узким улочкам слонялось без дела много взрослых мужчин и женщин. Они часто останавливались у чьих-нибудь раскрытых окон и, опершись о подоконник, вступали в вялую беседу с высовывавшимися оттуда жильцами.
«Очевидно, сегодня выходной день»,- сообразил Серёжа и обратился к мальчику, мастерившему кораблик из фанерной коробки:
— Скажи-ка, мальчик, у вас здесь сегодня выходной день?
Мальчик недоумённо посмотрел на Серёжу и его незнакомых спутников.
— Как ты сказал? Выходной день? Что это такое — выходной день?
— У вас сегодня воскресенье? — поправился Серёжа.
— Будто ты сам не знаешь, что сегодня пятница,- насмешливо ответил юный генуэзец.
— Тогда сегодня, вероятно, какой-то праздник? — продолжал свои расспросы Серёжа.
— С чего это ты так решил? — укоризненно сказал мальчик.- Если бы был праздник, звонили бы в колокола.
— Почему же тогда так много людей гуляет в рабочее время по улицам и валяется на пляже? Неужели это всё прогульщики?
— Ты, наверное, нездешний,- сурово ответил тогда мальчик.- Одно из двух: или ты нездешний, или ты ненормальный.
— Я нездешний,- быстро проговорил Серёжа.- Я вполне нормальный, но я… я из Неаполя.
— А разве у вас в Неаполе нет безработных? — усомнился юный генуэзец и снова принялся мастерить свой кораблик.- Иди, иди подальше. У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми вопросами.
— Действительно, уйдёмте-ка отсюда,- нервно сказал Волька, опасливо поглядывая по сторонам.- Давайте, ребята, скорей, а то слишком уж много любопытных собирается.
— Пойдёмте, о друзья мои, к морю, дабы я смог немедленно приступить к поискам моего несчастного брата,- предложил Хоттабыч, и они направились по прежней дороге, выискивая себе укромное местечко где-нибудь подальше от дороги и жилищ.
XLII . Потерянный и возвращённый Хоттабыч
— Пожелайте мне скорой удачи, ты, о Волька, и ты, о Серёжа, и ты, о Женя! — воскликнул Хоттабыч и, превратившись в рыбу, с плеском нырнул в воду.
Вода была прозрачная, и было хорошо видно, как, быстро работая плавниками, он устремился в открытое море.
В ожидании возвращения Хоттабыча наши друзья раз десять выкупались в ласковой морской воде, вдоволь нанырялись, до одурения жарились на солнце и наконец, сильно проголодавшись, начали беспокоиться.
Хоттабыч подозрительно долго не возвращался, хотя обещал не задерживаться больше часа.
Уже давно село солнце, озарив при этом горизонт закатом невиданной красоты, уже вдали замерцали мириады городских огней, а старика всё ещё не было.
— Неужели пропал? — мрачно промолвил Волька, испытующе взглянув на своих приятелей.
— Не может он пропасть,- убеждённо ответил ему Женя.- Такие старики, брат, не пропадают.
— Его мог проглотить кит,- прошептал Серёжа.
— В этих местах киты не водятся,- возразил ему Волька, хотя твёрдо в этом убеждён не был.
— А мне, ребята, что-то есть захотелось,- чистосердечно признался Женя.
В это время неподалёку с тихим плеском причалила лодка. Из неё вышли трое рыбаков. Один из них принялся раскладывать костёр из сухих сучьев, а остальные стали чистить рыбу и кидать её в котелок с водой.
— Пойдём попросим у них чего-нибудь покушать,- предложил Женя.- Свои ведь люди — трудящиеся. Они не откажут.
Ребята согласились.
— Добрый вечер, синьоры! — вежливо поклонился Женя, обращаясь к рыбакам.
— Подумать только, как много за последние годы развелось в нашей бедной Италии бездомных детей! — произнёс простуженным голосом один из рыбаков, седой и тощий.- Джованни, дай-ка им поесть чего-нибудь.
— Хлеб есть, луковиц хватит, а соли имеется даже более, чем надо! — весело откликнулся курчавый парень, чистивший рыбу для ужина.- Присаживайтесь, ребята, скоро будет готова вкуснейшая похлёбка из когда-либо сваренных в Генуе и её окрестностях.
То ли курчавый Джованни действительно был поваром-самородком, то ли очень уж ребята проголодались, но им показалось, что они сроду не пробовали такого вкусного блюда. Они ели с такой жадностью, то и дело причмокивая от удовольствия языком, что рыбаки, наблюдая за ними, только посмеивались.
— Если хотите ещё,- сказал, потягиваясь Джованни,- варите сами — наука нехитрая. А мы пока приляжем отдохнуть. Только крупную рыбу не берите. Крупная пойдёт утром на продажу, чтобы нам было чем уплатить налоги. Вы, наверное, знаете: синьоры всё время заботятся, чтобы у нас в кошельке не завалялись лишние денежки.
Серёжа с Женей тотчас же начали хлопотать у костра, а Волька, засучив штаны, пробрался по воде к лодке, заваленной уснувшей рыбой.
