– Как же такое произошло? – спросил я сам себя, удивленно качая головой. На следующую ночь, решил я, буду внимательнее, и тогда у меня получится идеальная марионетка.
И вот с того самого вечера каждую ночь я садился и пытался создать деревянную копию себя бывшего – но всякий раз, закончив, смотрел на то, что сделал, и кукла становилась чем-то совсем другим. Начальником станции, к примеру. Или скорбящей вдовой. Дамой, пишущей сонет возлюбленному, сгинувшему в морской пучине. Перышком, которое несет ветерок. Роялем, который нужно настроить. Статуей Зевса Олимпийского. Чарлзом Линдбергом, взлетающим в своем «Духе Сент-Луиса». С чего бы я ни начинал работу, как бы ни сосредоточивался на своем творении, оно неизменно обращалось во что-нибудь другое – и совершенно неожиданное притом.
И каждую ночь я отламывал от дерева все новые ветки и начинал сызнова. А через несколько дней ветви отрастали снова.
Так продолжается уже много лет. Я украшал лавку теми куклами, которые мои руки вырезали из отцовского дерева, и все это время старел – все больше и больше, пока не понял, что старания мои безнадежны.
Я сделал свой выбор. Стал настоящим мальчиком и никогда больше не буду куклой.
Говорил же мне доктор Крылз: настоящий мальчик станет настоящим мужчиной, настоящий мужчина – настоящим стариком, а после этого…
Глава двадцать четвертая
Ной и старик
– Я знаю, что будет после этого, – произнес Ной, глядя вбок. Его сердце в груди забилось чуточку быстрее.
– Я так и думал, – ответил старик, сел и улыбнулся мальчику – так по-доброму, что Ною внутри стало тепло и надежно. – А теперь не пора ли тебе домой? Побыть с мамой, пока еще можешь.
Ной поднялся. Он устал и как-то весь смешался. Длинный день был полон сюрпризов и приключений, встреч с разными неожиданными существами и всевозможных случайностей, и теперь, правду говоря, ему больше всего на свете хотелось кому-нибудь обо всем этом рассказать. Тому, кого он любил.
– Вот бы мне управлять лавкой игрушек, – произнес он через пару минут и посмотрел снизу на старика. На его лице светился восторг. – Мне кажется, чудесно было бы работать в таком месте.
– Мне казалось, ты хочешь стать астрономом, – ответил старик.
– Это всего лишь одна из профессий, которые я выбираю, – поправил его Ной. – Может, она мне и не подойдет. Штука в том, что мне очень нравятся игрушки. И резать по дереву у меня хорошо получается. Так что, может быть, мне однажды и достанется такая же работа, как у вас.
– Вероятно, – ответил старик и повернулся глянуть на часы по имени Александр. – Ого, уже так поздно? – удивился он. – Скоро ужинать.
– Но мы же недавно пообедали, – сказал Ной, прекрасно зная, что если съест еще кусок чего-нибудь, то непременно попросту взорвется.
– А солнце садится, – сказал старик, выглянув в окно. Он смотрел на синее небо, которое уже потемнело, а на горизонте с ноги на ногу переминались черные тучи. – Мне, наверное, скоро пора делать упражнения.
– Значит, вы до сих пор бегаете? – удивился Ной. Глядя на старика, трудно было представить, что он способен набрать хоть какую-нибудь скорость: он теперь был несколько горбат и даже по лестнице ходил очень медленно.
– О нет, – ответил тот и покачал головой. – Нет, такое мне больше не под силу. Но каждый вечер мне нравится ходить на прогулку. Просто по деревне, только и всего. Свежим воздухом подышать, кровь разогнать немножко. Может, и ты со мной сегодня хочешь прогуляться?
Ной посмотрел на часы. В самом начале он не придумал ничего – только уйти из дома и отыскать какую-нибудь деревню, которая ему понравится. Но вот теперь он ее нашел и больше не знал, что ему делать дальше.
– Ну ладно, – ответил он и снял куртку с вешалки, подбежавшей к нему в нужный миг. – Наверное, прогулка и мне будет полезна после такой еды. Но потом мне правда надо будет двигаться дальше.
– Разумеется, – согласился старик и взял с вешалки свои куртку и шарф. – Спасибо, Уильям, – добавил он вешалке, и та склонила в ответ корону, на которой висели шляпы, и отбежала к себе в угол. – Мальчик, ушедший из дома, не должен сбавлять шаг. Ему нельзя задерживаться нигде, а не то найдут. Да что там – он рискует завести себе друзей, если слишком долго засидится в каком-то одном месте.
– Ну я же наверняка смогу хоть где-то остановиться, – быстро сказал Ной. – Меня же рано или поздно перестанут искать.
– Ох, дорогой мой мальчик, – хохотнул в ответ старик. – Если ты так думаешь, то просто не знаешь своих родителей. Они никогда не перестанут тебя искать. И всегда будут хотеть, чтобы ты вернулся. Ты все с собой взял, с чем пришел сюда?
Ной в последний раз оглядел лавку игрушек и кивнул. Уходить ему на самом деле не хотелось, но он знал, что и одному остаться в лавке ему не дадут. Это было странное и непонятное место, но в ней мальчику было надежно.
– Тогда хорошо, – сказал старик. – Значит, в путь.
Они вышли на вечерний воздух. Он бодрил. Но на улице было тихо, и любезной таксы, голодного осла или толпы, собиравшейся днем возле дома, тоже нигде не наблюдалось.
– А вы дверь не будете запирать? – спросил Ной. – Вдруг кто-нибудь залезет?
– Самый простой способ предотвратить ограбление – не запирать дверь, – объяснил старик, сворачивая направо. – Самое очевидное на свете, однако до этого никто не додумался. Ну, пойдем-ка вот сюда.
Они миновали дерево Паппо, и Ной еще раз посмотрел на него. Вообще-то оно выглядело совершенно обычным и нормальным деревом, хотя кора его, несомненно, блестела и лоснилась больше, чем у тех деревьев, что росли в лесу возле дома Ноя.
– Вот бы и мне что-нибудь вырезать из такого дерева, – сказал Ной.
– О, боюсь, это будет невозможно, – покачал головой старик. – Дерево это принадлежит только лавке игрушек. И просто сесть и начать резать игрушки и марионеток не получится – для этого нужно много лет упражняться и хорошенько научиться такому ремеслу. Тут надо очень прилежно работать, – продолжал он. – Ну и хорошая древесина нужна в изобилии.
– Как необычайно! – произнес Ной и весь расплылся в улыбке. – У меня же папа лесоруб, и дом наш стоит на лесной опушке – у меня сколько хотите дерева будет. Если б я, ну, захотел попробовать.
– А кроме того, тебе понадобится очень хороший инструмент, – продолжал старик. – Крепкая стамеска, справный рубанок, острые ножи. Ну и краски, само собой. Очень качественные краски.
– Дядя Тедди! – воскликнул мальчик.
– Дядя кто?
– Дядя Тедди! У него магазин красок. Больше трех тысяч разных. «Если у нас таких нет, значит, старина, их не существует в природе» – вот его девиз.
– Но и этого мало, – сказал старик немного погодя, хорошенько все обдумав. – Чтобы управлять своим делом, у тебя должно быть все в порядке с арифметикой. Иначе бухгалтерия не сойдется.
– Вот с ней у меня не очень ладно, – признался Ной. – Хотя начинает получаться. В школе. Учитель говорит, я «начал врубаться». В дроби натуральные и десятичные, во всяком случае. А вот в тригонометрии, боюсь, я дуб.
– А, ну так тригонометрия мальчику нужна примерно так же, как рыбе велосипед, – ответил старик. – Поэтому на твоем месте я бы не сильно переживал. Однако нужно уметь хорошо писать, – прибавил он. – Чтобы составлять письма поставщикам.
У Ноя в голове жужжали новые мысли, и он смотрел в землю. Прикидывая варианты, он хлопал руками по бокам.
– А вот интересно… – начал он. – Если б я и впрямь вернулся… ну, ненадолго. То есть, год-два подрасту еще – и все. Например, пока с арифметикой все не сложится.
– И с письмом, – добавил старик.
– И с письмом, – кивнул Ной. – Тогда, может, я тоже стану таким же искусным мастером, как вы. И когда-нибудь смогу открыть свою собственную лавку игрушек!
– Это вероятно, – согласился старик. Они остановились на развилке дорог, и он тяжело дышал. – Случаются и более странные вещи. Я, к примеру, как-то раз видел, как гусеница спорит с китом. И спор она явно выигрывала. Ты не против, если мы тут немного передохнем? Что-то я устал.
– Конечно, – согласился Ной, огляделся и увидел скамью. – А давайте вон там посидим?
Старик кивнул, они подошли к скамье и сели.
– Так-то лучше, – вздохнул старик. – Ужасно стареть. Подумать только – я, величайший бегун в истории, не способен дойти до околицы собственной деревни без передышки. Н-да, такого я и вообразить себе раньше не мог.
Ной повернулся, посмотрел на старика – и замялся. Вопрос хотелось задать правильно.
– А вы думаете…
– Временами – да, мальчик мой, – признался старик. – Когда ничего другого не остается.
– Нет, – покачал головой Ной. – Я хотел спросить, как вы думаете, можно ли мне остаться здесь с вами?
– Что? Здесь? – Старик огляделся. – На скамейке у развилки дорог? Мне кажется, план этот не очень разумен.
– Да не здесь здесь, – поправил его мальчик. – В лавке игрушек. Я мог бы вернуться и жить с вами, а вы бы меня всему учили. И по дереву работать, и резать, а еще я бы мог присматривать за лавкой, если вам понадобится отпуск.
