Что же он за глупая кукла, думал он, долбя и строгая, а воспоминания текли у него в голове. Предпочел быть мальчишкой, а потом стать мужчиной, хотя мог бы целую вечность наслаждаться удивительными приключениями, ездить по разным местам, заводить новых друзей. С какой стати он вообще решил, что плоть и кровь для него лучше? Как такое может прийти в голову? На него опустилось тяжкое бремя печали, и старик пытался развеять грусть работой.
«Как необычайно! – думал он, заканчивая марионетку. – Она выглядит очень знакомой. Но теперь в любую минуту ведь может измениться, правда?»
Он отложил стамеску и резаки и поднес куклу к глазам. Маленький мальчик, прямые аккуратные ноги, соединенные в коленях суставами, гладкий цилиндр тела, пара тощих ручек и очень простых ладошек, приделанных к ним. Бодрое искреннее лицо. Шкодливый нос. И вот – сияющая улыбка. Ему наконец все удалось.
– Пиноккио, – произнес он.
Глава двадцать шестая
Десять лет спустя
Письмо принесли утром, в восемнадцатый день рождения Ноя. Он еще лежал в постели и вспоминал, как раньше в детстве в этот день он всегда просыпался пораньше и сразу бежал вниз посмотреть, что за подарки его дожидаются. В этом году он решил так не делать. Теперь он мужчина, а значит, глупо будет так спешить. Ной улыбнулся, вспомнив, как мама всегда готовила ему особый деньрожденный завтрак. Только теперь от таких воспоминаний ему уже не было грустно. Напротив, вспоминая первые восемь лет жизни, которые сделали из него того, кем он стал сейчас, Ной улыбался еще шире.
Ему же на самом деле очень повезло, решил он. У некоторых вообще нет счастливых воспоминаний. А он прожил восемь лет с мамой, восемнадцать – с папой. С учетом всего, совсем неплохо.
Ной встал с кровати и подошел к столу у другой стены комнаты. «Вот удивительно, – подумал он, глядя на стамеску, лежавшую на углу стола. Он был уверен, что накануне вечером оставил ее в мастерской. – Папа ночью принес, что ли?»
В дверь постучали, и Ной обернулся. Это папа зашел поздравить его с днем рождения. С подарками от тети Джоан, брата Марка, дяди Тедди – и с довольно неожиданным конвертом.
– А это от кого? – спросил Ной, взяв его и разглядывая так пристально, точно держал в руках бомбу с часовым механизмом, которая в любой миг взорвется.
– Не знаю, – ответил папа. – Рано утром курьерская служба доставила. Чтобы узнать, придется распечатать.
Ной поддел пальцем клапан и вытащил из конверта пухлый документ. Быстро пробежал его глазами, вытаращился и принялся читать внимательно.
– Что там? – спросил папа, и Ной лишь покачал головой в ответ.
– Лучше сам посмотри, – сказал он, отдавая бумаги отцу.
Назавтра Ной Морсвод забрал ключи от «Лавки игрушек Пиноккио» и направился к дальней деревне. Папа предлагал пойти с ним, но он отказался – сегодня не стоит, лучше сходит один. Десять долгих лет Ной не был в лавке – и по-прежнему поражался, вспоминая тот день, когда был маленьким, пришел в деревню и познакомился с искусным мастером. Сколько всего необычайного тогда произошло. Он обещал вернуться, опять навестить старика, но как-то так вышло, что вечером добрался домой, и память о том дне постепенно сгладилась, а затем и почти совсем стерлась. Вообще-то Ной за все эти годы почти не думал о случившемся – даже когда сказал папе, что хочет научиться работать по дереву и стать резчиком. В подвале он устроил себе мастерскую и сам стал учиться простым секретам – строгать и пилить, долбить и резать, красить и сколачивать. Всему, что потребуется для того, чтобы самому делать игрушки. И у него стало очень хорошо получаться – на весенних ярмарках и городских базарах Ной даже их продавал.
Не думал Ной обо всем этом вплоть до того утра в день его восемнадцатилетия, когда ему пришло письмо, где говорилось, что вся лавка – со всем, что в ней есть, – достается ему по наследству. Лишь тогда снова нахлынули воспоминания. В завещании, однако, имелось одно условие: он вновь откроет лавку и продолжит делать и продавать деревянные игрушки и марионетки. Никакого пластика, никакого металла. Только дерево.
– Ну, это я могу, – сказал Ной в полном восторге от такого неожиданного подарка. Он же все равно собирался стать мастером игрушек, а тут – идеальное место, чтобы начать карьеру.
Когда он пришел, лавка стояла закрытой. Ной вставил ключ в замок, медленно открыл дверь – и тут же подумал, что нужно бы смазать петли. Поднял голову, и колокольчик на притолоке сначала глубоко вздохнул, а потом подчеркнуто тренькнул. Ной улыбнулся ему – и сразу решил, что надо будет с ним поговорить насчет отношения к покупателям. Его совсем не удивило, что внутри пол и все прилавки покрыты толстым слоем пыли.
«Что ж, одна генеральная уборка – и тут будет порядок», – подумал Ной и принялся снимать старые марионетки с полок и стен и аккуратно складывать их в подсобке. После чего взялся восстанавливать былое великолепие лавки. Так началась его новая жизнь игрушечных дел мастера.
Отныне все свои дни он проводил, конечно, здесь – бодрый и довольный. Работал по дереву – стамеской и рубанком. Жизнь его была наполнена радостью, как и полагается жизни. В отличие от предшественника, он не сделал ни единой игрушки, которая бы не продалась, и довольно скоро «Лавка игрушек Пиноккио» – прежнее название Ной сохранил – стала одним из самых процветающих предприятий в радиусе пятидесяти трех миль. Вообще-то своих мест на полках не покинула за все эти годы лишь причудливая компания тех марионеток, которых вырезал папа старика – Джеппетто. Это с ними старик познакомил Ноя в тот день – с миссис Бляхе, мистером Свистлом, Принцем, мистером Квакером, доктором Крылзом… Этих никогда и никто не трогал. Покупатели не брали их в руки. Зеваки не глазели на них. Как будто их вообще никто не видел. Ной держал их в лавке как память – они ведь были из того дня, который он не хотел забывать никогда.
Конечно, все, что старик оставил после себя, было в лавке и в то утро, когда туда пришел Ной, и он заботился об этих вещах и относился к каждой так, словно она была из чистого золота. Кроме одной, то есть, которой Ной даже не заметил, когда впервые снова оказался в лавке.
Одна деревянная кукла сидела на прилавке, собирая пыль эти десять долгих лет до того, как Ной стал в лавке хозяином.
Кукла-мальчик – прямые аккуратные ноги, соединенные в коленях суставами, гладкое цилиндрическое тело.
Она сидела там, когда Ной открыл ключом дверь. И не закрыл ее, осматривая свой новый дом. Дверь стояла настежь – кто угодно мог зайти в лавку. Или выбежать из нее.
Поэтому, когда Ной снова обернулся…
Словно по волшебству…
Пиноккио…
Уже исчез.
Большое спасибо Дейвиду Фиклингу, Белле Пирсон, Саймону Трюину, Джейн Уиллис и командам редакции детских книг издательства «Рэндом Хаус» и агентства «Юнайтед Эйджентс» за все их советы и ободрение.
Кон, спасибо за постоянную любовь и поддержку.
