— Девяносто восемь, девяносто девять, сто! — громко сказал он. — Ну вот, теперь вы, наверное, насмотрелись.
— И что же вы решили? — улыбнулась Гиацинта.
— Решил? — Лионель удивился ее проницательности. — О нет, я ничего не решал, я просто думал. О животных.
— И я тоже.
— Как удивительно! Хотя это дурно с вашей стороны — ведь вы должны были восхищаться моими облачками. А о каком животном вы думали?
— О разных.
— А я думал о кроликах. Вам нравятся кролики?
— Не особенно.
— Пожалуй. Они такие прыгучие… А львы вам нравятся?
— Мне кажется, что у них какие-то глупые хвосты.
— Возможно. Как насчет барашков?
— В последнее время я совсем разлюбила барашков.
— Действительно, это не самые интересные из животных… Забавно, — заметил он как бы невзначай, пытаясь поймать ее взгляд, — что мне однажды довелось видеть помесь трех этих зверей.
— И мне тоже. — Гиацинта тяжело вздохнула, но Лионель видел, что подбородок у нее дрожит, и вдруг она обернулась и посмотрела ему в глаза, и они вместе рассмеялись.
— Бедный Удо! — сказал Лионель. — Как он теперь?
— С ним все в порядке.
— Все в порядке? Тогда почему он не… Правда, я очень рад этому.
— Он мне не понравился, — отвечала Гиацинта, покраснев. Потом она слегка улыбнулась и отважно продолжала: — Но, по правде говоря, сначала я не понравилась ему.
— Он хочет, чтобы его непрерывно ублажали. Это моя обязанность, а не ваша.
Гиацинта взглянула на него с новым интересом.
— Теперь я знаю, кто вы такой. Он мне о вас говорил.
— И что же он обо мне говорил? — спросил Лионель, изнывая от любопытства.
— Он сказал, что вы неплохо разбираетесь в поэзии.
Лионель был слегка разочарован. Он предпочел бы, чтобы Гиацинта услышала, что он неплохо разбирается в драконах. Однако теперь, когда они встретились, это не имело значения.
— Принцесса. — Он решил, наконец, объясниться начистоту. — Я думаю, вы все время задаете себе вопрос, что я вообще здесь делаю? Я приехал узнать, не нуждается ли Удо в моей помощи и не нуждаетесь ли в ней вы. Принц Удо был моим другом, но если он не друг вам, то и мне больше не друг. Расскажите, что здесь происходит и чем я могу вам помочь.
— Вчера вы называли меня Гиацинтой, и имя мое осталось прежним.
— Гиацинта, скажите, нужен ли я вам? — серьезно произнес Лионель, беря ее за руку.
— Спасибо, Лионель. Видите ли, все получилось так…
И, сидя под волшебным деревом Виггз, она рассказала ему все.
Выслушав ее, Лионель беспечно улыбнулся.
— Ну что ж, ничего особенного. Все очень просто. Вы хотите прогнать Удо и поставить графиню на место? Я без труда сделаю одно, а вы — другое.
— Но как я могу прогнать Удо?
— Нет, это как раз сделаю я.
— Лионель, дорогой, неужели вы думаете, что, если бы я могла поставить на место графиню, мне пришлось бы просить чьей-то помощи? Мне кажется, вы плохо себе представляете, что она за человек. К тому же я на самом деле не очень-то знаю, где ее место. Видите ли, я забыла вам сказать, что мой отец от нее без ума.
— Я думал, это Удо от нее без ума.
— Они оба.
— Ну, тогда все очень просто, — предложил Лионель с воодушевлением. — Мы убиваем Удо, и тогда… ну, в общем, половина дела сделана.
— Да, но как насчет второй половины?
Лионель с минуту подумал.
— Хорошо, тогда — наоборот. Мы убиваем графиню и ставим на место Удо.
— Отцу это совсем не понравится, а он приезжает завтра.
Лионель никак не мог понять, чего хочет принцесса: если король влюблен в графиню, он все равно на ней женится, что бы ни сделала Гиацинта, и тогда какой смысл ставить ее на место на один день, если на следующий она займет место на троне. Гиацинта угадала его мысли.
— О, вы не понимаете! — воскликнула она. — Графиня пока не знает, что отец возвращается завтра. И если только я могла бы ей показать — неважно, пусть всего на один час, — что я ее не боюсь и что она не может мной помыкать, тогда я готова забыть все, что происходило в эти последние две недели. Но она относилась ко мне без всякого уважения, она делала все, что ей заблагорассудится, она строила мне козни, и, если она никак не будет наказана, а просто выйдет за отца замуж и станет королевой, у меня совсем не останется гордости и я перестану…
— Надо бы взглянуть на эту Бельвейн, — задумчиво перебил ее Лионель.
— Ах, Лионель, если и вы в нее влюбитесь, я умру от стыда.
— В нее, Гиацинта?
Она не смогла выдержать его взгляда и опустила глаза.
— Да, вы… я никогда… вы никогда… — Но в следующую секунду он уже держал ее в объятиях, и она поняла, что никогда больше не почувствует себя одинокой.
Глава 19
Удо ведет себя как джентльмен
— А теперь, — сказал Лионель, — мы должны решить, что делать.
— Но мне теперь все равно, — ответила Гиацинта, и голос ее был совершенно счастливым. — Пусть она берет и трон, и отца, и Удо, и… все, что угодно, — мне ничуть не жалко. Видите ли, Лионель, у меня есть вы, и я не могу ревновать и сердиться.
— Именно поэтому может получиться очень весело. Можно попробовать сделать все, что угодно, и неважно, если из этого ничего не выйдет. Давайте придумаем — просто для забавы, — чем мы могли бы ей отплатить.
— Сегодня мне меньше всего на свете хотелось бы причинять кому-нибудь зло.
— А мы и не причиним ей зла, мы ее разыграем. Будем самыми покорными ее слугами, и пусть она получит все, что захочет.
— Включая принца Удо, — засмеялась Гиацинта.
— Великолепная идея! Мы заставим ее получить Удо. Это, наверное, расстроит вашего отца, но на всех не угодишь. О, я совершенно уверен, что, по крайней мере, мы получим большое удовольствие.
Они тихим шагом пошли по тропинке рука об руку.
— Мне немного страшно выходить из леса, — сказала Гиацинта. — Вдруг что-нибудь случится?
— Что может случиться?
— Я не знаю, но до сих пор вся наша жизнь проходила в лесу. Просто я немного боюсь большого мира.
— Я буду рядом. Гиацинта.
— Будьте рядом всегда, Лионель, — прошептала она, и они пошли дальше.
Если слуги и удивились появлению Лионеля, никто и виду не подал. В конце концов, это тоже входит в обязанности хорошей прислуги.
— Наш гость принц Лионель! — объявила Гиацинта. — Приготовьте для него комнату и завтрак для нас обоих.
И если в те времена в людской обсуждались подобные вещи (а они наверняка обсуждались), то, без сомнения, все говорили друг другу, что наконец-то принцесса, благослови Господь ее хорошенькое личико, нашла свою судьбу — обратите внимание, как они глядят друг на друга! Но Роджер об этом не пишет — он делает вид, что не может позволить себе снизойти до сплетен низших сословий.
Когда они поднимались по широкой лестнице, Лионель сказал:
— Я не принц, вы же знаете. Не говорите потом, что я вас обманывал.
— Вы мой принц! — гордо заявила Гиацинта.
— Дорогая, сегодня я король, а вы моя королева, но это только в нашей особой стране для двоих.
Гиацинта ответила ему благодарным и радостным взглядом.
— Если это так вас беспокоит, я попрошу отца, и он сделает вас настоящим принцем хоть завтра.
— Вы так думаете? Я в этом совсем не уверен. Он же еще не знает, какой подарок мы готовим графине.
Теперь самое время вернуться к Бельвейн. Мы слишком давно с ней не виделись, по крайней мере, гораздо больше, чем Удо, который в очередной раз рассказывал ей необыкновенно скучную историю о своем поединке с драконом (пребывавшим, по всей видимости, в состоянии старческого слабоумия). Графиня внимала ему с неподдельным интересом, который мог показаться преувеличенным кому угодно, даже самому рассказчику.
— И потом, — говорил Удо, — я быстро отпрыгнул вправо, вращая меч над головой… Нет, подождите минутку… Я быстро отпрыгнул влево — да, я сейчас точно помню, что влево, — и, вращая…
Он замолчал, обратив внимание на выражение лица слушательницы: она смотрела вдаль, на что-то за его спиной.
— Боже мой, что это? — Она медленно поднялась со скамьи.
Не успел Удо расстаться со своим драконом, как принцесса и Лионель оказались рядом.
— А-а, графиня, — любезно и непринужденно проговорила Гиацинта, — я так и думала, что мы найдем здесь вас обоих. Позвольте мне представить вам герцога Лионеля. Лионель, это графиня Бельвейн — моя добрая и верная подруга. С принцем Удо вы, конечно, знакомы. Его королевское высочество и графиня… впрочем, об этом уже все знают…
Лионель учтиво поклонился пораженной Бельвейн.
— Ваш покорный слуга, — сказал он. — Не можете вообразить, как я был счастлив услышать эту новость. Удо — мой самый близкий друг. — Он слегка похлопал по спине ошарашенного принца. — Правда же, Удо? Я уверен, графиня, что вы сделали во всех отношениях достойный выбор. — Он снова поклонился и повернулся к принцу. — Ну, Удо, ты великолепно выглядишь — не то что в прошлый раз. Графиня, мы в последний раз виделись… да, когда же это было?.. А-а, как раз накануне прибытия принца в Евралию. Воистину, настоящая любовь творит чудеса!
