Мальчик с пакетом от неожиданности вздрогнул, закричал: «Мама», стукнул Булочкина кастрюлей и полетел вниз к воде.
У Булочкина засверкало в глазах. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за нового горниста. Постоял секунду, потом бросился вниз, в погоню. В два прыжка он достиг берега и кубарем рухнул вниз.
Он хотел сказал: «Стой. Держи его!»
Но получилось:
— Ой… буль-буль его!
Раздался плеск весел, и лодка с мальчиком отошла от берега.
«Ничего, далеко он не уйдет! — подумал Булочкин, погружаясь в воду. — Наше озеро круглое! Мы его выловим!»
А мальчик Леша тем временем сказал:
— Кажется, я ушел. Это была засада. Но вдруг сзади него в лодке поднялся Колобок. Он снял кожаную шляпу, и засверкала милицейская лампа.
— Кажется, вы не ушли. Кажется, вы задержаны. Весла вверх!
Колобок сам сел на весла и повел лодку к берегу. Еще секунда — и они уперлись в Булочкина.
— Поздравляю, шеф!
— Будем проводить опознание, — сказал Колобок. Он включил рацию и вызвал Веру Антоновну. Потом осветил Лешу фонарем. — Алло, алло, это я — Колобок. Вы меня слышите?
— Слышу, — ответила Вера Антоновна.
— Скажите, у вашего мальчика глаза голубые?
— Голубые.
— Нос с веснушками?
— С веснушками.
— Удочка у него складная японская?
— Складная японская.
— Значит, этот мальчик ваш. Ждите, через десять минут доставим.
Колобок и Булочкин привязали лодку к пристани и пошли вместе с мальчиком в НПДД. По дороге Булочкин говорил и горевал:
— И чего не живется современной молодежи? И рысцой они бегают, и в английскую группу ходят, и на флейте играют.
— Однако один мой сотрудник не выдержал такой жизни, — заметил Колобок.
— Так я же взрослый. Мне это ни к чему.
— А по-моему, каждый ребенок взрослый, — сказал Колобок.
И Леша с ним согласился:
— Правильно, дядя Колобок.
В НПДД бабушка Вера Антоновна бегала из угла в угол и говорила:
— Я ему то, я ему се. А он… Я с ним бегаю, я с ним плаваю. Вся моя молодость прошла в песочнице…
— Как будем наказывать? — спросил Колобок у бабушки.
— Его надо посадить.
— Как посадить?
— Посадить за стол и заставить съесть все котлеты, которые я ему принесла.
— Нет, — сказал Колобок. — Это невозможно. Потому… потому… что я их…
— Потому что котлеты будут подшиты к делу! — закончил за него Булочкин.
— Верно, — согласился Колобок. — Я попрошу мальчика пройти в угол предварительного заключения и постоять там.
Он показал Леше на угол в комнате, отгороженный деревянными перилами, и мальчик направился туда.
— Я с ним, — решительно сказала бабушка.
— Но мы не можем, чтобы женщина… — сказал Булочкин.
— Можем, можем, — возразил Колобок. — Пусть постоит. В конце концов, они оба виноваты.
Уже начинало светать. Карту детского парка на стене постепенно охватывал дневной свет. Начинался новый рабочий день.
Колобок идёт по следу
Рассказ о похищении века
В глубине центрального парка, там, где кончается асфальт и начинается строительство многоэтажного гаража Горгартрансхоза, стоит одноэтажный таинственный дом с вывеской «НПДД».
Это Неотложный Пункт Добрых Дел, и главный в нём — Колобок. Ему во всём помогает верный друг и товарищ — Булочкин. Они занимаются раскрытием мелких преступлений и нарушений. (Принимают заказы от населения).
То, что для дружинников слишком сложно, а для милиции слишком просто, в самый раз для Колобка.
Он в детстве в деревне
У бабушки жил.
Была она домохозяйкой.
А дедушка в поле
Стога сторожил
С огромной охотничьей лайкой.
И жить — поживать бы
Ему хорошо,
Да дома ему не сидится.
И вот он от бабушки
В город ушёл,
В милиции начал трудиться.
Он двадцать пять лет
За порядком следил,
Любому мешал преступленью.
На чистую воду
Он тех выводил,
Кто жить не давал населенью.
Сейчас в детском парке
Работает он.
Хоть лет ему много,
Но всё же
Теперь воспитаньем детей увлечён,
Подростков и молодёжи.
И любит и ценит
Его малышня,
И знают все дяди и тёти:
— У вас неприятность?
— Зовите меня.
Всегда Колобок на работе.
Колобок был сова, а Булочкин — зяблик. Но Колобок был начальник, и поэтому они больше работали по вечерам. Только не думайте, что днём они не работали. Они работали и днём, и вечером, и утром… Просто больше всего они любили работать вечером.
Сегодняшний вечер был вялым и тёплым. Телефон звонил редко — один раз в час.
Вот он опять зазвонил вялым, безынициативным звонком. Булочкин немедленно цапнул трубку.
— Алло! Аппарат Колобка у аппарата! — бодро сказал он, пытаясь вдохнуть жизнь в вялое течение событий.
Но ничего не вышло. Трубка сказала вялым женским голосом:
— Это НПДД? — Так точно!
— НПДД, НПДД, у нас на чердаке кошка мяучит музыку Шаинского, а мы с внучкой Бетховена разучиваем. Помогите!
— Заказ принят! — сказал Булочкин. — Кошку поймаем и переучим на Бетховена. Сообщайте адрес.
Он записал адрес в книгу заказов и спросил Колобка:
— Шеф, можно отправляться?
— Подождите, Булочкин, ещё не вечер! — сказал Колобок, хотя уже был вечер.
— Думаю, что сегодня будут более интересные дела.
И точно: телефон зазвонил более инициативно.
— Колобок, Колобок, — сказал мужской голос, — у нас пропала собака.
Колобок подвинул к себе печатную машинку:
— Давайте словесный портрет.
— Чей?
— Собаки разумеется.
— Собака породы овчарка, начал голос. — Высокая, средней лохматости. По окраске брюнето-шатенка. Повышенной зубастости. Имеет шесть медалей. Охраняла здание вместе со сторожем. Кличка Рекс. Сторож тоже пропал.
Колобок всё это быстро напечатал.
— Давайте словесный портрет.
— Чей? — спросил голос.
— Сторожа.
— Высокий, с намёком на лысину. Зовут дядя Коля. Характер рязанский, покладистый. Имеет сына десяти лет. Сын тоже пропал. Дать словесный портрет?
— Достаточно, — сказал Колобок голосу. — Мне всё ясно. А кем вы ему доводитесь?
— Кому — сыну или сторожу?
— Рексу!
— Я — директор учреждения. Дать словесный портрет?
— Спасибо, не надо. Я всё понял. Товарищ директор, берите свою жену и детей и приезжайте в наш парк. Сегодня здесь выставка служебно-сторожевых собак, найдёте и вашего сторожа, и вашего Рекса.
Человек в телефоне ужасно обрадовался и долго повторял:
— Спасибо, товарищ Колобок. Спасибо, товарищ Колобок.
— Пожалуйста, товарищ директор склада, — сказал Колобок и повесил трубку.
Но телефон моментально зазвонил снова:
— А как вы догадались, что я директор склада? А не директор музея или театра?
— Очень просто. Театры и музеи у нас собаки повышенной зубастости не охраняют. Привет вашему дяде Коле.
Булочкин, как всегда, был потрясён железной логикой Колобка. Он взял книгу заказов и вписал туда, как было раскрыто это таинственное исчезновение, как была найдена сторожевая собака буквально в присутствии заказчика. И даже более того — буквально без присутствия заказчика.
Но Колобок был недоволен:
— Это всё семечки! Ничего интересного. Но чует моё сердце — где-то зреет серьёзное преступление.
И оно зрело. Созревало и наливалось. В это время в другом конце города…
В это время в другом конце парка по аллее шёл мороженщик. Каких много. Обыкновенный труженик тележки. Но шёл он без тележки и громко кричал:
— Караул! Преступление века!
Прохожие с любопытством смотрели на него. И он кричал дальше:
— Похищено сто пачек мороженого! Ограбление пенсионера. Милиция бессильна.
— Почему? — спрашивали прохожие.
— Они не очень любят мороженое. Если бы пельмени пропали…
И он гордо шёл дальше в направлении НПДД, сообщая всем о происшедшем. Человек изъяснялся с людьми как бы заголовками газет:
— В городе действует организация!
— Сегодня — мороженое, завтра — «Дом игрушки».
— Планета спрашивает: «Кто будет отвечать?»
Крико-вопли всё больше приближались к НПДД, где нервно разгуливал Колобок в ожидании крупного дела. Он был в безрукавке, в мягких валенках, сделанных на заказ, в тёплой кепке, потому что приближалась осень.
И вот на пороге возник мороженщик.
— Я говорю от имени тружеников планеты Земля! Мороженого больше не будет!
— А что? — спросил Колобок. — Закрыли ваш хладокомбинат?
