— Ведь срок вашего контракта, вы сами сказали, — говорил Бен, — уже окончился. Так зачем вы здесь? Не отпускает Ройбен?
— Или Каллем Мерфи? — спросила Мартина.
Джозеф вздрогнул.
— Тише, мисс Мартина, — умоляюще сказал он. — Здесь все стены умеют слушать. — Сам он говорил почти шепотом. — Вы почти угадали. Пару месяцев назад мистер Мерфи предупредил меня, что, если уйду отсюда, он… — Голос Джозефа задрожал. — Он не ручается, что в один из дней — завтра или лет через десять… Он так и сказал… Он не ручается, что с моим сыном ничего не случится… Ведь сейчас, говорил мне мистер Мерфи, ужас как много развелось автомобилей, и оружие легко достать, и взрывчатку… Вот так со мной разговаривал этот человек…
В дверь постучали. Бен и Мартина вскочили из-за стола. Лицо Джозефа выражало ужас.
— Меня тут никто не должен видеть, — почти беззвучно произнес он. — Они подумают, я выдаю секреты.
— Спрячьтесь в платяном шкафу, — сказала Мартина. — И не бойтесь, мы защитим вас.
Стук в дверь раздался снова. Бен подошел к двери.
— Кто там? — нарочито заспанным голосом спросил он. — Мы уже собираемся спать.
— Горничная по этажу, — отвечали из-за двери.
Бен осторожно приоткрыл дверь: он опасался, что это ловушка. В дверях стояла улыбающаяся девушка с пакетом в руках.
— Ваша одежда, — сказала она. — Ее постирали и погладили. А еще мистер Джеймс просил узнать, не желаете ли поужинать…
Они решили покинуть это подозрительное и опасное место с первыми лучами солнца. Уговаривали Джозефа сделать то же самое вместе с ними, но тот решительно отказался. Сказал, не может оставить слонов, которые давно уже стали его семьей, и если уйдет, то лишь заодно с ними. А еще — он очень боится навредить своему сыну. Ведь Каллем Мерфи — такой человек: зря угрожать не будет, везде достанет.
На прощанье он просил ребят никому не говорить, где они его видели и о чем он рассказывал, — только Гифту, если встретят его. И передать ему, что надеется вернуться домой живым и с деньгами и очень любит его и просит простить за такое долгое молчание.
Он прошептал ребятам цифры секретного кода, которым можно открыть калитку у главного входа, и посоветовал, если они действительно решатся на побег, выбрать для этого время 5.15 утра, когда происходит смена караула. Он признался, что знает и код, и удобное время, поскольку сам не один раз примерялся уже бежать отсюда…
И вот Мартина и Бен идут в утреннем холодке по скользким от росы дощатым переходам, через огромный парк, мимо кустов и рощиц, мимо фонтанов и клумб с изумительными цветами, в полной тишине — потому что птицы тут не поют, а диск с их пением еще не включили. Они издали видят, как охранники заходят в сторожку, чтобы выпить чая, и они ускоряют шаги, подкрадываются к воротам, Бен набирает код, калитка с легким щелчком открывается…
Калитка открылась — за ней стояли Люк и Каллем Мерфи!
Глаза Люка полезли на лоб, лицо перекосилось, он со злостью крикнул:
— Опять! Эй, что вы тут?.. Максина… Анна… Как тебя?..
— Охрана! — завопил Каллем.
Охранники выбежали из сторожки, смахивая хлебные крошки с губ, а со стороны парка показался Ройбен Джеймс в тренировочном костюме: он совершал утреннюю пробежку.
— Привет, Ройбен, — сказал ему Каллем. — Развлекаешь детишек во время школьных каникул?
— Привет, Каллем, — сказал тот, оставляя без ответа язвительный вопрос. — Ты прибыл раньше, чем собирался.
Тот тоже ничего на это не ответил, а Люк сказал, тыча пальцем в сторону Мартины:
— Мистер Мерфи, я же говорю, это никакая не Анна!.. Она…
— Заткнись, Люк! — прикрикнул Ройбен и продолжал, обращаясь к Каллему: — Эти ребята не из Намибии. Они вскоре уезжают обратно к себе в Южную Африку.
Каллем внимательно посмотрел на Мартину.
— Кажется, я уже видел тебя где-то. У тебя слишком длинный нос, и ты суешь его, куда не нужно. Смотри, чтобы с ним что-нибудь не случилось. То же относится и к твоему дружку, не знаю, как его зовут.
Мартина сразу вспомнила, что говорил этот человек Джозефу Гифту насчет его сына, и ей стало не по себе.
Но Каллем уже отвернулся от них, обнял за плечи Ройбена и произнес с ледяной улыбкой:
— Ладно, не будем ссориться из-за детворы. У нас есть куда более серьезные темы для разговоров, не правда ли?
— Да, это так. — Ройбен стряхнул руку Каллема со своего плеча. — И я давно хотел тебе сказать: мне не нравится твое поведение — как будто ты здесь единственный хозяин…
— О, как ты заговорил, дружище Ройбен! А кто же тут хозяин, а? Ты забыл поговорку: «кто платит, тот заказывает музыку»? Другими словами, забыл, что ты у меня в долгу, как в шелку, и все эти люди… — Он повел рукой в сторону Люка и охранников. — Все эти люди у меня на жалованье? И что еще немного времени — и дело под названием «Ковчег» целиком перейдет ко мне, Каллему Мерфи, и я один буду решать, как поступать со слонами, с жирафами и с приобретением Савубоны. А также с планом по отводу воды сюда, в долину, который ты все время тормозишь… Эй! — крикнул он бритоголовому работнику, показавшемуся на дорожке. — Как у нас со взрывчаткой?
— Все готово, босс, — отвечал тот.
— Прекрасно. Значит, довольно тянуть и откладывать, — продолжал Каллем, опять обращаясь к своему партнеру. — Я назначаю взрыв на сегодня!
— Нет, Каллем! — вскричал Ройбен. — Нет, хватит! Я не хочу больше иметь никаких дел с тобой и с твоими шпионами и соглядатаями! — Он кивнул в сторону Люка. — Было время, я хотел повернуть поток воды сюда, чтобы сосредоточить его в долине. Думал тогда: так будет лучше для всех. Но теперь я окончательно понял: такие, как ты, кто думает только о себе и о своей выгоде, могут испортить самые лучшие планы и начинания. И я отказываюсь от этой идеи! И от сотрудничества с тобой! Прощай! Мой адвокат оформит все бумаги…
— Не спеши так, — насмешливо сказал Каллем и сделал знак Люку и бритоголовому, которые преградили Ройбену дорогу.
— Прикажешь убить меня? — хрипло рассмеялся тот.
— Зачем, дружище? Это глупо. — Каллем был совершенно спокоен. — Ты, наверное, насмотрелся детективных сериалов? Есть другие, не такие опасные, способы избавляться от тех, кто мешает. Можно оговорить, разорить, смешать с грязью и растоптать… Можно и убить, конечно, однако не прилюдно, а тихо: всегда ведь могут подвести тормоза у машины, кончиться горючее посреди пустыни или вода… Ну, и так далее…
— Ты чудовище, Каллем, — выдохнул Ройбен.
— Я деловой человек, Ройбен, и скажу откровенно: кое-чему научился и у тебя… Но хватит болтать! Вскоре будет взорвана перемычка, и вода пойдет в подготовленный нами совместно бассейн. Но это лишь начало. То же самое я проделаю в другом районе — мы тоже его вместе намечали, помнишь? И тогда я стану почти полным хозяином водных запасов в стране… А ты будешь кусать локти от досады и зависти, мой дорогой! Ну а уж потом…
Пронзительный свист заглушил его последние слова. Все повернули головы туда, откуда он раздался, и замерли от удивления, увидев Джозефа Гифта.
«Слоновий шептун» отнял свисток ото рта, взмахнул рукой, и, повинуясь ему, стадо слонов с обрывками цепей на ногах, издавая трубные звуки, двинулось строем вперед! Так шли, наверное, тысячи лет назад их предки, посылаемые людьми в бой впереди войска.
Мартина в страхе ухватилась за Бена: она боялась, что их растопчут, но один из слонов — из тех, кто шел в переднем ряду, это была Руби, — обвил их обоих своим хоботом, защищая от возможной беды.
Однако других людей, которые были тут, никто не защищал, и они в панике разбежались кто куда.
Джозеф Гифт подошел к Мартине и Бену.
— Уходите отсюда поскорее, дети, — сказал он, тяжело дыша. — Никто вам не помешает.
— А вы? Вы пойдете с нами?
Он покачал головой.
— Не сейчас. Сначала я должен позаботиться о слонах. Снять с них остатки цепей, я не успел это сделать в спешке, и убедиться, что они вернулись в родные места. А вы бегите, прошу вас!
Они послушались, помчались к воротам и снова отворили их с помощью кода.
— Сорок восемь, — сказал Бен.
— Что — «сорок восемь»? — спросила Мартина.
— Сорок восемь часов осталось нам, чтобы спасти Савубону. Всего двое суток!..
Калитка захлопнулась за ними, они оказались одни в пустыне…
Какое там одни! Послышались громкие звуки сирены, и, казалось, со всех сторон к ограде «Ковчега» устремились полицейские машины с зажженными фарами, со стволами автоматов, торчащими из окошек.
Одна из машин остановилась возле Бена и Мартины. Дверца открылась, на землю кто-то соскочил… Они не сразу узнали его, но сразу поняли, что это друг: потому что улыбка занимала у него почти все лицо!
— Гифт! — закричали они. — Ты за нами?.. А зачем столько полицейских?.. Гифт! Твой отец здесь!
