— И немножечко странный.
— Вот за все это мы и любим нашего предсказателя.
— А посмотри, Гатри, до чего эта парочка необычная! Особенно женщина. У нее волосы, что мой золотой браслет, а глаза голубые, как небо. Я такого еще ни разу не видел.
Что же вы испугались, мы приехали вас спасать, давайте руки, скорее перебирайтесь в нашу лодку, а то ваша вот-вот затонет.
— Борнах, а что это за люди, откуда они? Выглядят необычно.
— Я думаю, что они с затонувшей земли. Но сейчас оба напуганы и устали. Не будем их ни о чем спрашивать, отвезём домой. А когда они отдохнут, то, наверное, сами все о себе расскажут.
— Хорошо. Только у кого мы их поселим, предсказатель? Или они будут жить у всех по очереди?
— Лучше всего поселить этих людей у меня. Мы с Эей немножко потеснимся, а наш малыш не будет мешать. Фати — такой спокойный ребенок.
— Как скажешь, Борнах.
* * *
— Ну, как? Наши гости уже отдохнули?
— Да, Айвис. И даже немного освоились на новом месте.
— Значит, мы можем поговорить с ними? Вокруг твоего дома, Борнах, собрались все жители Торнана. Вот.
— Ура, ура! Мы будем знакомиться с гостями! Так интересно! Как вас зовут?
— Меня зовут Хатарис, а мою жену — Улсвея.
— Это твоя жена?
— Да, мы поженились незадолго до катастрофы.
— Ах, бедные! Только поженились и сразу потеряли дом, и все, что у вас было, и даже родину. Но ничего, вам будет хорошо на нашем острове, Торнан станет для вас второй родиной. А мы постараемся побыстрее построить для вас отдельный дом.
— Те строения, в которых вы живете, вы называете домами?!
— Хатарис! В твоих глазах промелькнуло презрение. А зря. Тебе может показаться странным, но я знаю, что вы с Улсвеей жили в большом и богатом доме, почти во дворце. Но скажи, Хатарис, где теперь ваша родина и где теперь ваш дом-дворец? И то, и другое на дне океана.
Когда население Торнана узнало о предстоящей катастрофе, оно переселилось на другое место. Мы буквально за два дня вручную перенесли наши жилища с побережья на холмы. Ты посмеялся над нашими скромными домами. Но какую часть своего дома-дворца ты мог погрузить на лодку и перевезти ее к нам на остров?
Наши жилища не пышные и не богатые, но они надежно защищают людей от дождей и ветров, от холода и жары. В наших домах вы не увидите дорогих ковров и огромных золотых статуй, но у нас есть все необходимое для жизни: стол, стулья, кровать, шкафы для книг и научных приборов, которые в избытке есть в каждом скромном доме. А несметные, неподъемные золотые украшения твоего дома, Хатарис, сейчас радуют глаз только морских рыб. Все в жизни относительно. Презираема только бедность, скромность же почитать надо.
— Извини, Борнах! Извините, жители Торнана!
— Ничего-ничего, Хатарис. Мы понимаем, что сменить один образ жизни на другой непросто, но когда у вас с Улсвеей будет свой дом, очаг, вы привыкнете к нему и полюбите эту жизнь. Мы всегда будем помогать вам.
— Да, уважаемые жители селения, пока не забыл — нам надо собрать для Борнаха и его семьи побольше продуктов, чтобы и его гостям хорошо жилось.
— Правильно говоришь, Гатри! А от тебя, Борнах, никаких возражений не принимается. Разве может население Торнана допустить, чтобы любимый предсказатель ходил на озеро ловить рыбу или копался в огороде?! Ты, Борнах, сиди у костра, ходи на холм, слушай звуки неба, давай нам умные советы в нужное время. А уж мы позаботимся о твоем обеде и еде для твоих гостей. Каждый должен заниматься тем, на что он способен. Ты сам об этом говорил, предсказатель.
— Хорошо, я молчу.
— Хатарис, а чем ты занимался у себя на родине? Ты работал?
— Да, я работал — изобретал новые покрытия для зданий, прочный цемент, занимался сплавами металлов.
— Нужная профессия!
— А моя жена работала в большой научной лаборатории…
— Что?! Какой ужас! Твоя жена работала?!
— Что же здесь ужасного? У нас почти все женщины работали. Это обычно.
— Нет ничего удивительного в том, что ваша земля погибла. Послать украшение общества на работу, да еще в научную лабораторию! Ужас! Позор!
— Что-то я вас не пойму. Разве ваши женщины не работают?
— Ну… как сказать… Наши украшения общества не бездельницы, они много трудятся, но их работа другого качества. Они не ходят по лабораториям и заводам, они работают дома.
— Знаю, знаю! Ваши женщины занимаются домом, семьёй, постоянно нянчатся с детьми. Какая скука!
— Да, Хатарис, ты прав, они и с детьми нянчатся тоже — воспитывают их достойными людьми. Но ведь общество, которое не заботится о детях — не заботится о будущем, оно обречено. А чтобы хорошо воспитать детей, нашим женщинам приходится много работать, в первую очередь над собой. Только личность может воспитать личность. Поэтому я что-то не видел наших украшений общества сидящими и скучающими. Они наравне с мужчинами знают разные языки, знают об энергиях Земли и Космоса, все о звездном небе. Правда, когда приходит время применить знания на практике, то есть поработать физически, то в этом мы далеко обошли женщин. Но когда нам нужен мудрый совет, мы часто обращаемся за помощью к несравненным украшениям.
— Послушайте, вы все время говорите об украшениях общества. Вы называете так женщин?
— Конечно! Это так музыкально, поэтично и возвышенно. А просто женщина — звучит грубо.
— Боже мой! Я начинаю понимать — вы живете в матриархате!
— Ну-у… Наши далекие потомки что-то будут говорить о матриархате, будут строить разные гипотезы, но их представления о нашем времени и о нас будут так же близки к истине, как Луна к Солнцу. Но это неважно. Я еще хочу сказать, что наши женщины занимаются музыкой, литературой, они рисуют великолепные картины.
— Музыканты, художники, поэты — женщины? Не может быть!
— А что, Хатарис, у вас было наоборот?
— Да, всеми видами искусств занимались в основном мужчины.
— Ах, дорогие подруги, послушайте, что он говорит! Представляю, что это были за стихи, музыка и что за картины! Ой, как смешно!
— Почему смешно? А мне вот непонятно, как вы — украшения общества, можете заниматься искусством?
— Извини, Хатарис, но ты как будто упал с Луны, а не переплыл часть океана. Кому же заниматься искусством, как не нам — женщинам? Ведь мы чувствуем и понимаем мир тоньше и красивее, чем мужчины. Мы лучше чувствуем гармонию мира, можем отразить ее в музыке, картинах, стихах. Нам даже разрешена головная боль — от переизбытка чувств.
— А что, у мужчин вашей страны нет такой привилегии?
— Конечно нет, они всегда должны быть в форме, чтобы убирать дом, готовить обед.
— У вас мужчины и дом убирают?
— А что, разве твой дом убирала жена?
— Да. Улсвея всегда вытирала пыль, подметала полы…
— Какой ужас! Бедняжка Улсвея! Он заставлял тебя убирать весь дом?! Да твой муж просто чудовище! Хотя с виду не скажешь.
— Что они говорят? Улсвея, ты думала, что когда-нибудь попадёшь в глубокий матриархат? И как тебе это нравится?
— А знаешь, дорогой, мне здесь нравится. Теперь я займусь живописью и музыкой. Всю жизнь мечтала написать сонату моря.
— Улсвея, пойдем с нами на берег моря слушать музыку прибоя. А мужчины за это время приготовят нам обед.
— Хатарис! Дорогой! Ты приготовишь обед?! Как мило с твоей стороны. Я скоро вернусь.
— О! Я пропал!
— Ничего страшного, Хатарис. Вон за тем холмом есть озеро, в котором так много рыбы, что мы ловим ее прямо руками. Сейчас пойдем, возьмём несколько рыб, и ты, Хатарис, сможешь приготовить чудесный обед для Улсвеи.
— Но ведь я не умею готовить, ни разу в жизни не стоял у плиты.
— Не отчаивайся, дружок. Мы тебе будем помогать на первых порах, научим готовить, и скоро ты будешь поражать Улсвею своими кулинарными способностями.
— Спасибо, никогда не думал, что в матриархате так весело живется.
— Хатарис, ты все время твердишь о, о… матриархате, как ты его называешь. Вот что я скажу тебе по этому поводу: мужчины должны необыкновенно тонко и чутко руководить обществом, чтобы оно могло называться матриархатом. Мужчины должны разумно, справедливо и с добром править миром, чтобы женщины имели право жить в этом самом матриархате. Когда женщины берут практическую власть в свои руки — работают в больших лабораториях, держат на себе дом, активно управляют обществом, а мужчины только и умеют, что говорить и отдавать приказания, то мир переворачивается с ног на голову, а общество становится патриархальным. На твоей родине, Хатарис, тоже был патриархат, не так ли? Вспомни: очень хорошо жило твое общество, — и где же теперь твоя земля?
— Странный ты человек, Борнах, все вы немного странные, но в чем-то вы все же правы.
