— И никакого тебе утреннего кофе, — констатировал Муми-папа.
Муми-мама посмотрела в сторону лестницы, ведущей в гостиную; лестница уходила в беспокойно плескавшуюся воду. Муми-мама подумала о своей кухне, представила себе обегавшую плиту закраину, где стояла банка с кофе, и попыталась вспомнить, не забыла ли она завернуть крышку. Она вздохнула.
— Может, я нырну за ней? — сказал Муми-тролль, который думал о том же.
— Ты не сумеешь надолго задержать дыхание, милое дитятко, — опечаленно сказала его мама.
Муми-папа посмотрел на них.
— Мне часто приходило на ум, — сказал он, — что можно рассматривать комнату с потолка, а не с пола.
— Ты считаешь… — восхищённо начал Муми-тролль.
Папа кивнул, исчез в своей комнате и вернулся с буравом и узенькой пилкой.
Все сгрудились вокруг него и с интересом наблюдали, как он работает. Муми-папе, возможно, казалось чуточку жутковатым пилить пол в собственном доме, но вместе с тем он испытывал глубокое удовлетворение.
И вот немного погодя Муми-маме представилась возможность впервые обозреть свою кухню сверху. Как зачарованная глядела она в слабо освещённый светло-зелёный аквариум. Там на дне она видела плиту, столик для мытья посуды, помойное ведро. А все стулья и стол плавали хороводом под потолком.
— Страх как забавно, — сказала Муми-мама и расхохоталась.
Она хохотала до того самозабвенно, что ей пришлось усесться в кресло-качалку, ибо увидеть свою кухню под таким углом придаёт силы.
— Как хорошо, что я опорожнила помойное ведро! — сказала она, вытирая слезы. — И позабыла принести его в кухню!
— Ну, я ныряю, мама, — сказал Муми-тролль.
— Запретите ему, миленькая, миленькая Муми-мама, — боязливо попросила фрёкен Снорк.
— Нет, зачем же? — сказала Муми-мама. — Раз он считает, что это щекочет нервы…
Муми-тролль постоял с минуту, стараясь дышать как можно спокойнее.
Затем нырнул.
Он подплыл к чулану и открыл дверь. Вода внутри была белая от молока с примесью брусничного варенья тут и там. Несколько ковриг хлеба проплыло мимо него, за ними следовала стайка макарон. Муми-тролль ухватил маслёнку, изловил мимоходом ковригу белого хлеба и обогнул плиту, чтобы взять мамину банку с кофе. Затем поднялся под потолок и глубоко перевёл дух.
— Нет, вы только взгляните, я таки завернула крышку! — радостно воскликнула Муми-мама. — Вот так экспедиция! А ты можешь захватить ещё и кофейник с чашками?
У них никогда ещё не было такого щекочущего нервы завтрака.
Они взяли стул, на котором никто не любил сидеть, и пустили его на дрова, чтобы сварить кофе. Сахар, к сожалению, весь растворился, зато Муми-тролль нашёл взамен банку сиропа. Муми-папа ел мармелад прямо из банки, а крошка Ми просверлила буравом целую ковригу, и никто не обратил на это внимания.
Время от времени Муми-тролль нырял в кухню, чтобы спасти что-нибудь ещё, и тогда вода плескалась по всему помещению.
— Сегодня я не буду мыть посуду, — весело возвестила Муми-мама. — И кто знает, быть может, теперь я вообще никогда больше не буду её мыть? Но, голубчики вы мои, может, вы попробуете поднять сюда и меблировку, не дадите ей испортиться?
Между тем солнце снаружи припекало всё сильнее, волнение на море улеглось.
Лесной народец на крыше дровяного сарая мало-помалу развеселился и начал выказывать недовольство беспорядком в природе.
— На мамином веку никогда не случалось ничего подобного, — сказала одна мышь, расчёсывая хвост. — Это недопустимо! Но, разумеется, времена меняются, распустилась молодёжь.
Одна крошечная козявка придвинулась ближе к остальным и с жаром сказала:
— Не думаю, что это молодёжь подстроила такую большую волну. Мы наверняка слишком малы для этого и можем развести волну разве что в ведре, в горшке или в раковине. Ну и в стакане воды.
— Она подсмеивается надо мной, — сказала мышь и нахмурилась.
— Да нет же, — сказал один серьёзный зверок. — Я размышлял и размышлял всю ночь напролёт. Как может получиться такая большая волна ни с того ни с сего? Наверняка кто-нибудь дул изо всех сил! Это, понимаете ли, заинтриговало меня, и я думаю, либо…
— Позвольте спросить, как вас зовут? — перебила его мышь.
— Хомса, — ответил серьёзный зверок, нисколько не рассердившись. — По-моему, если бы мы разобрались, почему и как это произошло, тогда эта большая волна показалась бы нам вполне естественной.
— Естественной! — возмущённо пропищала одна маленькая толстая миса. — Хомса ничего не понимает! Вся моя жизнь пошла прахом, да-да, вся! Позавчера кто-то сунул шишку в мой ботинок — это в насмешку, что у меня большой размер, вчера мимо моего окна прошёл один хемуль и многозначительно усмехнулся. А нынче ещё и это!
— Неужели эта огромная волна прокатилась единственно для того, чтобы подразнить Мису? — уважительно спросила одна малявка.
— Ну да, — сказала Миса, давясь слезами. — Кто позаботится обо мне, да ещё что-то сделает для меня? Ну а насылать волну…
— А может, шишка с сосны упала? — услужливо высказал предположение Хомса. — Если, конечно, это была сосновая шишка. Но ведь может статься, шишка-то была еловая. Какого размера ботинки ты носишь? Уместится в них еловая шишка?
— Я и так знаю, что у меня большой размер, — с горечью пробормотала Миса.
— Я просто хочу объяснить, — сказал Хомса.
— Речь идёт о чувствах, — сказала Миса. — А чувства не поддаются объяснению.
— Да, да, — удручённо сказал Хомса.
К этому времени мышь причесала хвост и сосредоточила всё своё внимание на Муми-доме.
— Они продолжают спасать свою мебель, — сказала она и вытянула шею. — Я вижу, обивка дивана превратилась в лохмотья. А ещё: они позавтракали! Господи, ну до чего же некоторые заботятся только о себе. Фрёкен Снорк сидит и причёсывается, а мы тем временем тонем. И, Господи помилуй, сейчас они потащат диван на крышу просушиваться. А вот они поднимают флаг! Клянусь хвостом, некоторые воображают о себе невесть что!
Муми-мама перегнулась через перила балкона и прокричала:
— Доброе утро!
— Доброе утро! — рьяно откликнулся Хомса. — Можно, мы придём к вам в гости? Или ещё слишком рано? Тогда во второй половине дня?
— Приходите немедля, — сказала Муми-мама. — Я люблю утренних гостей.
Хомса выждал немного, пока к ним не подплыло, уставившись корнями в небо, достаточно большое дерево. Он придержал его хвостом и спросил:
— Вы пойдёте со мной в гости?
— Нет, спасибо, — сказала мышь. — Это не для нас! Такой непутёвый дом!
— Меня не приглашали, — угрюмо сказала Миса.
Она увидела, как Хомса отчалил и дерево заскользило по воде. Охваченная внезапным чувством покинутости, Миса сделала отчаянный прыжок и крепко уцепилась за сучья. Хомса без единого слова помог ей вскарабкаться на ствол.
Они медленно подплыли к крыше веранды, шагнули внутрь через окно.
— Добро пожаловать! — сказал Муми-папа. — Разрешите представить. Моя жена. Мой сын. Фрёкен Снорк. Дочь Мимлы. Крошка Ми.
— Миса, — сказала Миса.
— Хомса, — сказал Хомса.
— Вы дефективные! — сказала крошка Ми.
— Знакомство состоялось, — объявила дочь Мимлы. — Ну а теперь помалкивай в тряпочку, ведь это настоящий визит.
— Сегодня у нас немножко не прибрано, — сказала в своё оправдание Муми-мама. — А гостиная, к сожалению, под водой.
— О, пожалуйста, не беспокойтесь, — сказала Миса. — Отсюда открывается такой прекрасный вид. Да и погода тоже такая тихая и чудесная.
— Ты это серьёзно? — удивлённо спросил Хомса.
Миса густо покраснела.
— Я вовсе не собиралась врать, — сказала она. — Я просто подумала, это звучит так изысканно.
Наступила пауза.
— Здесь тесновато, — стесняясь, сказала Муми-мама. — Но, во всяком случае, это приятное разнообразие. Я словно увидела нашу мебель совсем в другом свете… Особенно если она стоит вверх дном! А вода стала такая тёплая. Всё наше семейство, видите ли, очень любит плавать.
— Ах, вот как! В самом деле? — учтиво осведомилась Миса.
Снова наступила пауза.
И тут внезапно раздался звук журчащего ручейка.
— Ми! — строго сказала дочь Мимлы.
— Это не я, — сказала крошка Ми. — Это море вливается в окно.
И она была совершенно права. Вода стала вновь подыматься.
Через подоконник перехлестнула маленькая волна. Потом ещё одна. И вот на ковёр хлынул целый водопад.
Дочь Мимлы поспешно сунула свою маленькую сестрёнку в карман и сказала.
— Вам чудовищно везёт, если вся ваша семья так любит плавать!
Глава третья,
о том, как знакомятся с домом и с привидениями
Муми-мама сидела на крыше с сумкой, корзинкой для рукоделия, кофейником и семейным альбомом в охапке. Время от времени она отодвигалась от кромки прибывающей воды: она терпеть не могла, чтобы хвост намокал. В особенности сейчас, когда она принимала гостей.
