Когда пирамида была полностью закончена и в её память были занесены все необходимые знания, добрые, высокие, красивые люди просто исчезли из тех городов и селений, в которых они жили. По легендам и преданиям соседних народов прекрасные люди ушли на небо, туда, откуда в незапамятные времена спустились на землю их предки… Так или не так, но время продолжало свой ход, и города древней цивилизации разрушились, селения поросли травой, и только пирамида, не тронутая временем, продолжала показывать чудесные образы людей, их знания и картинки из прошлого.
Со временем на этих землях поселились и обустроились новые люди. Они не знали истории своих вновь освоенных мест, поэтому с большим интересом и удивлением смотрели на пирамиду. В её гранях они видели красивых людей, замечательные строения, множество книг и рукописей с непонятными буквами и знаками, поэтому считали пирамиду магической. Новые поселенцы, несмотря на желание и старание, всё же не могли постичь знаний и смысла жизни древней цивилизации.
У новых людей был свой, могущественный правитель. Он слыл за умнейшего и мудрейшего правителя всех веков, за тонкого ценителя красоты и большого покровителя всех искусств сразу. Он был много наслышан о волшебной пирамиде и вот однажды захотел сам взглянуть на такое чудо. На другой же день его золочёная колесница подъехала к пирамиде. В это же самое время на её вершину упали тёплые лучи летнего заходящего солнца, и в пирамиде начали проноситься прекрасные образы и таинственные сюжеты. Люди их прошлого появлялись, улыбались, махали рукой и снова исчезали в пирамиде прямо на глазах у удивлённого правителя и его свиты. Заинтересованный повелитель молча сошёл с колесницы, подошёл поближе к пирамиде и увидел, что все его подданные, включая его самого, чуть не на голову ниже древних людей, не говоря уже о красоте и изяществе. Великий правитель слегка поморщился и не спеша перешёл к другой грани пирамиды. Там он увидел изображения древних городов и пришёл к выводу, что в его стране нет таких красивых зданий, и что даже правительственный дворец уступает им в лёгкости и красоте архитектуры. Повелитель нахмурил брови, произнёс многозначительное «Да-а…» и быстрым шагом направился к третьей грани пирамиды. В ней он разглядел не что иное, как древние книги, рукописи, буквы и знаки, которых он не знал, поэтому рассердился ещё больше, топнул ногой и закричал: «Тёмной магии в моём государстве не должно быть!» Правитель, конечно же, понимал, что в пирамиде никакой магии нет, но он не мог прочитать и постичь её знаний, оттого и назвал её вредной.
Местные жители, пришедшие посмотреть на своего правителя, тут же стали бросать в пирамиду кто камень, кто палку, а кто и просто горсточку земли. Кто-то выкрикнул: «Не хотим злых сил!», – и толпа как эхо повторила: «Не хотим, не хотим!» Тогда могущественный правитель снисходительно улыбнулся и приказал своим слугам разрушить злосчастную пирамиду. Сам он опять сел в золочёную колесницу, но не успели лошади тронуться с места, как пирамида вдруг зашевелилась и начала подниматься вверх. Изумлённые люди провожали её взглядом до тех пор, пока она не остановилась на самом небосводе. С Земли они могли видеть только одну её грань в виде треугольника, в котором продолжали появляться и таять прекрасные и загадочные образы людей, силуэты красивых зданий и таинственные письмена, рассказывающие о древней жизни.
Так появилось на небе созвездие Треугольника, а великий правитель незаметно уехал домой, потому что не знал, что сказать людям о случившемся.
Пришла Ночь и накинула на небо шаль свою, и стало в мире темно. Вышли звёзды из своих домиков и расселись по всему небу: одни собрались в созвездия, а другие рассыпались бриллиантами по ночной шали. Звёзды большие и звёздочки маленькие на небе играли, чай пили и разговоры говорили.
Но тут на горизонте появился мягкий волшебный свет, и из-за горы поднялся сам дядюшка Месяц и пошёл дозором по владениям своим смотреть, всё ли мирно и спокойно в царстве небесном. Звёзды и звёздочки даже притихли и стали смотреть, как дядюшка Месяц по небу идёт, по сторонам поглядывает, на посох опирается, а колокольчики на посохе так и звенят: динь-динь, динь-динь. Так добрался Месяц до середины неба, притомился, присел отдохнуть, посох рядом положил, ус закрутил, взглядом мир обвёл и запел себе песню.
Тогда звёзды большие и звёздочки маленькие радостно к дядюшке Месяцу отовсюду потянулись, собрались вокруг него на середине неба и начали тихо ему подпевать. Так и пели блестящие звёздочки с ясным Месяцем до самого утра, пока Заря не пришла. А как Заря пришла, сбросила она шаль Ночи на землю и засияла сама на всё небо от края и до края.
Тут уставшие звёзды и звёздочки сладко зевнули, потянулись, друг с другом переглянулись и начали расходиться по домам. А дядюшка Месяц посох в руки взял, на ноги встал и не спеша пошёл за горизонт, чтобы и самому вздремнуть.
Жила-была Прекрасная Долина. Со всех сторон её окружали горы. Дул ли с севера колючий морозный Ветер, – горы защищали Долину от его холодного прикосновения. Налетал ли с востока горячий пыльный Ветер, – горы подставляли ему свои зелёные бока. Пробравшись сквозь прохладные леса, Восточный Ветер остывал и, наконец, засыпал на тёплом склоне. Упрямый Западный Ветер постоянно прорывался к Долине, но каждый раз у него на пути становились могучие горы. Неприступными и неподвижными высотами они преграждали ему путь, и каждый раз в борьбе с горами влажный Западный Ветер терял свою силу и проливался дождём у подножия суровых скал.
Но был и другой Ветер: не холодный и не жаркий, не сильный и не упрямый, а тёплый и свежий, лёгкий и приятный. Это был весенний Южный Ветер. Он никогда не спорил с горами, а когда ему хотелось видеть Прекрасную Долину, он просто приходил, учтиво кивал головой старым горам и горы сами расступались перед ним, давая дорогу. Тогда Южный Ветер бежал по ущелью навстречу Прекрасной Долине, садился у её ног, доставал из-за пояса дудочку и начинал играть самые лучшие мелодии, которые только знал или слышал где-то, путешествуя по миру.
От звуков чудесной музыки Долина так и расцветала. Глаза её становились еще светлее, на щеках появлялся приятный румянец, а косы-реки становились ещё пышнее и длиннее. Когда мелодии кончались, горы подхватывали звуки музыки и не давали им опускаться на землю. Поэтому долго ещё звенела чудесная музыка в высоком небе. Южный Ветер тогда вставал, приподнимал свою шапочку, кланялся и приглашал Прекрасную Долину на танец. Она обычно никогда не отказывала ему в танце, потому что любила добрый весенний Ветер и пока Долина с Ветром танцевали, всё кругом радовалось вместе с ними и зацветало.
Когда наступал вечер, Южный Ветер прощался с Долиной, снова кланялся и снимал шапочку, а Прекрасная Долина опускала глаза, краснела в лучах заходящего солнца, вздыхала и махала платочком вслед уходящему Ветру. Добрые, старые горы тоже вздыхали и потихоньку перешёптывались между собой: «Когда же будет свадьба?…»
Ушла Ночь с земли и разбудила светлое свежее Утро. Утро проснулось, солнцу улыбнулось, взяло корзинку с капельками росы и пошло будить Новый День и всё, что ни есть в свете.
А на дне глубокой долины спал Туман, свернувшись клубочком над самым болотцем. Когда Утро мимо шло, оно осветило края долины, – Туман открыл глаза, вздохнул и опять сладко уснул.
А когда в мир пришёл Новый День, он заглянул своим солнечным глазом на самое дно долины, где спал Туман. Туман опять открыл глаза, сел, зевнул, потянулся и занял собой всю долину.
Солнце встало и заиграло на лучах-струнах весёлую Мелодию. Она зазвучала от земли до неба, полетела над лугами, лесами и полями, долетела до Ясного Дня, спавшего в тёплой долинке, и легонько подёргала его за усы. День пробудился и первым делом улыбнулся всему миру, потом сел, протёр глаза и увидел невдалеке Мелодию, которая запуталась в смородиновом кусте. Ясный День осторожно высвободил её легкое музыкальное платье, посадил благодарную Мелодию себе на плечо и поднялся над землёй во весь свой рост. День вздохнул глубоко и мирно раскинул руки, приветствуя и как будто обнимая весь мир, отчего всё кругом обрадовалось и засияло: посветлело небо, заблестели капельки росы на траве и заискрилась тихая река.
Тут и Солнце засобиралось в каждодневное путешествие вокруг света, отдало Светлому Дню свои гусли и отправилось в дорогу. День гусли взял, посмотрел на Мелодию, – она прошептала ему на ухо ноты и музыку, – и День ударил по струнам. Всё вокруг ожило и заиграло: зашуршала трава, зашумели леса, зажурчали ручьи, запели птицы, загудели шмели и пчёлы, – и воздух наполнился медовым запахом дня и лета.
