Здись хотел было бежать за ним, но не смог оторвать от земли ног.
— Пан Твардовский!..
Месяц, как шар, сорвавшийся с привязи, подскочил вверх, отплыл далеко в небо. Через минуту он был уже только круглым лунным щитом, отражающим солнечный свет, ночным фонарём Земли.
Подбежали обрадованные девочки, начали обнимать Здися.
— Как хорошо, что он тебя не утянул!..
По косогору медленно карабкался Андрейка. Наконец он добрался до вершины.
— Что это ты там делал, внизу?
— А я держал Здися за ноги, чтобы его пан Твардовский не утащил. Но когда он его дёрнул, я упал вниз, — объяснил мальчуган.
— Нет, это не он меня дёрнул, — важно поправил Андрейку Здись. — Это я сам хотел его задержать.
— Задержать?
— Ну да. Он, конечно, немного странный, но это мудрый и несчастливый человек. Он сначала не понял нас, да и мы с ним как следует не познакомились…
— Странно ты говоришь, Здись, — перебила его Данка. — Я радуюсь, что мы снова все вместе, а ты…
— Только вот Азора недостаёт, — сокрушённо развела руками Кристя, но как раз в эту самую минуту она заметила какую-то тень, быстро и низко скользящую у подножия косогора. — Ой, ой, сюда волк пробирается! — вскрикнула она.
«Волк» радостно залаял, подбежал к ребятам и начал весело скакать вокруг, стараясь до каждого дотронуться своим шершавым языком.
Из леса высыпали цепочкой пионеры. Впереди них мчались два папы, издавая странные, но удивительно радостные крики.
* * *
На другой день все встали поздно.
Вопреки предвидениям, даже мамы не ворчали на наших славных путешественников. Наоборот, — они были очень ласковы и сердечны, а после завтрака каждый из ребят получил по большой кружке ароматной земляники со сметаной. Только то плохо, что до самого обеда невозможно было скрыться от тщательной родительской опеки и тайком побеседовать между собою.
Лишь перед самым вечером Пятёрка Сорванцов, различными хитроумными штучками ослабив бдительность взрослых, собралась в кустах. Сквозь листву и ветки видны были развалины разрушенного домика.
— Помните? Там был тот пир, на котором вместо люстр горели светлячки, играли кузнечики и жаба…
— И Здись сражался с Ним на саблях.
— А как вы думаете, всё это правда? — задумчиво спросила Данка.
— Почему же не правда? — возмутился Андрейка. — Я помню, и вы помните…
— Видишь ли, когда человек играет, то забывает, где подлинная правда, а где выдумка… Мы все Его видели, а из взрослых — никто, ни один папа, ни одна мама…
— Потому что они не умеют играть.
— Они тоже иногда делают вид, что видят то, чего нет на самом деле. Однако Его они не видели.
— Здись, почему ты такой грустный? — спросила Кристя.
— Если бы меня Андрейка не придержал за ногу, то я был бы первым человеком на Луне.
— Как же первым? Ведь Он-то — там!
— Ну, вторым. Все газеты писали бы. Я бы прославился. А за границей завидовали бы, что мы, поляки, — первые.
Все на минуту умолкли. Данка сорвала иголку с сосновой ветки, перекусила её, растёрла зубами.
— Возможно ещё и другое, — сплюнула она горькую слюну. — За то время, что мы будем ходить в школу, люди построят ракету. Если у тебя будут одни пятёрки, то, может, как раз ты полетишь и будешь первым… И проверишь, кстати, там ли на самом деле пан Твардовский или это только сказка.
При слове «Твардовский» Азор потянулся, щёлкнул зубами и заскулил.
Из пасти у него потекла слюна.
— Видите?! — обрадовалась Кристя. — Был пан Твардовский, наверняка был! Азор вон вспомнил, как съел его шапку. А пёс не может жрать что-нибудь такое, что существует лишь в сказке.
— И байдарочники его видели, и пионеры, — добавил Андрейка. — А это значит, он был.
— Был или не был, вот в чём вопрос, — снова глубоко задумавшись, сказала Данка.
Здись махнул рукой, требуя тишины.
— Я должен полететь туда с первой же ракетой. Если Он на Луне, — я заберу его с собой на Землю. Как-никак, а ведь человек кончил три университета, умеет строить мосты, плотины, рудники… Каждый поляк, даже с Луны, пригодится у нас…
— Я полечу вместе с тобою, — тут же решила Данка. — Буду летописцем экспедиции: всё запишу, сфотографирую или зарисую в таком вот большущем альбоме.
— А лучше не лететь! — вставила своё слово Кристя. — Месяц для того только создан, чтобы светить людям ночью.
— Электрические лампочки лучше светят.
— А мне месяц говорил, что он ждёт гостей с ракетой, — важно произнёс Андрейка. — Если ты не хочешь лететь, можешь оставаться.
— Нет, я тоже полечу. Доктором, чтобы там никто не заболел. — Кристя быстро изменила своё мнение.
— А я погляжу, какие там жуки, — сказал Андрейка.
— Это глупо! Научная экспедиция, а он со своими жучками..
— Не глупо, а мудро. Андрейка будет зоологом в нашей ракете.
— Жаль только, что надо ужасно долго учиться, — тяжело вздохнула Кристя.
— А ты как думала? Таких, кто ничего не умеет, и близко к ракете не подпустят.
— И вот когда мы высадимся на Луне, то станем настоящими Рыцарями Серебряного Щита, а не такими, как сейчас, только по званию рыцари… — обрадованно воскликнул Здись.
— Знаешь, а это звание не очень-то хорошее — Рыцари Серебряного Щита, — возразила Данка. — Такое старомодное и пылью покрытое. Давайте создадим лучше ГПРС — Государственное Предприятие Ракетных Сообщений..
Со стороны озера донеслись тревожные голоса.
— Кристя! Данка! Куда они снова делись?
— Мальчики! Пошли купаться! Ребята сорвались с места.
— Бежим, а то они подумают, что мы снова пропали… Ребята выскочили из кустов и помчались по тропинке.
А я в это время покинул своё тайное убежище в трубе, откуда подслушивал их разговор, дружески кивнул сидящей на колышке Сороке и пошёл к дому, чтобы поскорее всё это описать.
Сел за стол, на минуту задумался, а потом голубыми чернилами аккуратно вывел на белой бумаге первые слова:
«Эта весьма удивительная история началась в один прекрасный знойный день…»
Ковалик на Нидзком озере — Варшава. 1956–1962.
«Пломычек» («Огонёчек») — польский детский журнал — прим. перев.
Игра слов. Первая строка взята из популярной и у нас эстрадной песенки, а вторая — придумана ребятами. Смысл двустишия таков:
«В тихом омуте черти водятся,
И милиция об этом знает».
Имеется в виду стихотворение Адама Мицкевича «Пани Твардовская», в основу которого положена популярная народная легенда о шляхтиче, продавшем чёрту душу.
Bene natus Polonus (лат.) — поляк «благородного» происхождения, то есть дворянин.
Польский национальный танец.
Кунтуш — старинная верхняя одежда польских дворян — шляхтичей.
Световид — языческий божок древних славян.
Белый орёл на красном щите — государственный герб Польской Народной Республики.
Стихотворение Константы Галчинского.
