— Да, но…
— Государь, вспомните, как наследник бросает взгляд из-под волос, когда кто-то неожиданно окликает его! Как поводит плечом, если с чем-то не согласен. Как заливисто хохочет, услыхав удачный анекдот…
— Ага, особенно эротический…
— О, не надо, ваше высочество! Это совершенно неиспорченный мальчик…
— Юга, что такое «эротический» — шепнул Сушкин.
— Наверно, «аэро-тический». Что-то про воздухоплавание. Один француз выпал из корзины воздушного шара, а штаны его зацепились за корзину, и… Том, давай про это потом. Послушаем…
Спор живописца и герцога продолжался.
— …А его интонации! Разве не в точности ваши? «Лейтенант Покс, предупредите старшего привратника у главного входа, чтобы не смел цыкать на мальчика, который приезжает на трёхколёсном велосипеде. Иначе из привратника он превратится в младшего чистильщика коровьего хлева…» Вы наверняка были таким же в десять лет…
— Да не был я таким! Пухлым был и боязливым! Драться с мальчишками боялся, только мечтал дать кому-нибудь из обидчиков пинка и не смел!..
— Но ведь мечтали же! Это главное! Жажда храбрых поступков говорит о врождённом рыцарстве и благородстве характера. Просто это проявилось у вас чуть позже! А у наследника чуть раньше. Он такой, каким были бы вы, если бы росли ребёнком в наши дни…
— Право, не знаю, что и сказать…
— Ничего не говорите, дюк. Сядьте вот сюда, лицом к свету. Через минуту в сделанном наброске вы увидите сходство между собой и сыном, как в зеркале. Несмотря на разницу в годах!
— Э… значит, вы уверены, что это мой сын?
— Святой Бартоломео, хранитель кистей и красок!..
— Маэстро… Платоша!.. Вы… ты столовыми ложками льёшь бальзам на моё исцарапанное сердце!.. А то я уж думал: не сделать ли генетическую экспертизу?
— Дюк, я повторю: вы мудрый и дальновидный монарх, но порой простодушны из-за широты вашего сердца. Какая экспертиза! Достаточно увидеть, как юный герцог стоит на крыльце! Как он со ступеней осматривает герцогство, скрестив руки в изодранном кружеве обшлагов и небрежно отставив ногу в дырявом чулке…
— Да, он всегда обормот. Как и я в его возрасте…
— Вот видите! Важно не внешнее подобие, а конгруэнтность душевных свойств и главных качеств характера!
Сушкин подышал Юге в щеку:
— Что такое кон-гр-груэнтность?
— Кто её знает… Ну, это, наверно, когда мастер-винодел чувствует, что вино из одной бочки, даже если оно в разных кружках… Папочка один раз брал меня в подвалы с бочками. Их потом выносили друг за другом…
— Бочки?
— Папочку и гостей… Том…
— Что?
— Как ты думаешь, Платон про меня правду говорит? Или вешает папочке лапшу на уши?
— Юга, конечно, правду! У него же глаз художника, точнейший!.. И ты правда похож на его высочество, когда стоишь на крыльце, как на капитанском мостике…
— Я попрошу папу присвоить Платоше звание магистра наук… — Юга впервые сказал не ироническое «папочку», а нормальное «папу».
— Правильно!.. Только лучше попроси добавить ему жалованье. Бродячие живописцы всегда без гроша…
— Я попрошу и то, и другое…
— Молодец… Юга! Ну а где ты все-таки пропадал? Обещал ведь рассказать…
Четвёртая часть
Такое вот кино…
Когда Сушкин верхом на Донби усвистал к пристани, Юга пошёл навстречу Сусанне. Было интересно и слегка страшновато (хотя чего бояться в своём отечестве?). И они сошлись на брусчатом тротуаре на улице Поздних Незабудок.
— Мальчик!.. Ой, или девочка? Я не пойму. Такая причёска…
— Думаю, что мальчик, — учтиво разъяснил Юга. — До сих пор никто не сомневался. Вы очевидно, иностранка, если не знаете меня?..
— Я… да. Я ищу другого мальчика, верхом на двухголовом страусе… Мне даже показалось, что ты был вместе с ним. Это не так?
— Что вы, сударыня!.. А зачем он вам?
— Я должна его изъять и переместить!
— С ума сойти! А куда?
— Это отдельный вопрос. В какой-нибудь приют…
— А зачем?
— Чтобы обеспечить его права. У меня такая работа.
— Ду… ой простите, странная работа… А если мальчик не захочет, чтобы вы обеспечивали его права?
— Это не имеет значения. Мне, как представителю международного ведомства ИИ, лучше знать, какие права должны быть у детей,
— Судя по всему, вы правы, — согласился Юга. Надо было протянуть время, чтобы Донби и Сушкин замели следы.
— Сотрудники ИИ всегда правы, — заявила дама в блестящем платье. — Те, кто сомневаются в этом, рискуют получить обвинение в Икс-тремизме.
— Икс… в чем? — спросил Юга, почти как Сушкин.
— В Икс-тремизме. Такое вредное течение мыслей. Не вздумай им увлечься.
— Ни в коем случае! — заверил Юга.
— Умница… Так ты не видел мальчика на страусе?
— Трудно сказать, госпожа ИИ. В герцогстве много мальчиков. И страусы попадаются. В том числе и двухголовые. Есть какие-нибудь особые приметы?
— Что?.. Да, есть! У него в ухе золотистое колечко.
— А-а! Ну так бы и сказали. Он из ансамбля «Дед Мазай». Они здесь выступают с концертами… Но вам не удастся его переместить. На пароход вас не пустят, а на улице… знаете, как этот страус лягается! Сударыня, лучше откажитесь от ваших планов.
Сотрудница ИИ обмякла и запечалилась.
— Боюсь, что так и придётся сделать. Но не могу же я вернуться в Управление, не выполнив служебного задания!
— Сожалею, мадам, — светски сказал наследник Юга.
Сусанна Самойловна вдруг снова обрела решительность. Прошлась по мальчику строгим взглядом.
— Подожди-ка, голубчик… А почему у тебя такой растерзанный вид? Репьи в волосах, царапины, порванная кофта, дыры на чулках. Кто за тобой следит?
— Ну… чаще всего, никто, мадам.
— Совсем никто?
— Да… Можно сказать, я на самообслуживании…
— Какой ужас! У тебя нет мамы?
— Увы, сударыня… — Юге расхотелось дурачиться, но он продолжал.
— И… папы? — осторожно спросила инспекторша.
— Что вы! Папа есть. Но у него столько общегосударственных дел…
— Это недопустимо! Я должна тебя немедленно изъять и переместить!
— Ой!.. А это не больно?
— Ничуть!
— Ага! Это, наверно, как в медицинском кабинете. Сперва «ничуть, ничуть», а потом как всадят иглу…
— Ничего похожего! Совершенно безболезненная процедура… И ты получишь все права ребёнка
— А на фи… ой, а зачем они мне? Я и так наследник престола…
— Не говори глупостей!
— Да правда же, мадам!
— Фантазёр… Но даже если это правда, она не имеет значения. Устав ИИ шире государственных законов, у него международный масштаб. Поэтому ты обязан слушаться. Идём.
— А куда?
— Сначала в отель, где я сняла номер. Необходимо оформить документы. А потом я позвоню в ведомство, чтобы там определили твоё новое место проживания.
— Ой-я…
— Следуй за мной. — И она зашагала, не оглядываясь. Видимо, была уверена, что мальчик не станет упрямиться.
И он… не стал.
Снова сделалось интересно. Было как в малышовом сне, где Юга попадал в плен к фрау Буббенбряк (ведьме из иностранных сказок), и она собиралась его съесть, но обходилась вежливо, предлагала помыться, постричься и перед процессом «съедения» посмотреть телевизор. И появлялось этакое «обмирательное» любопытство: может, и не съест, а приключение — вот оно…
А сейчас уж точно не съест! И в то же время ощущалась в этой «фрау» жутковато-забавная притягательность. Мало того! Юге было капельку жаль её: ведь намучилась тётенька, гоняясь за пироскафом!..
Дойти до отеля не успели. Грянул неожиданный ливень! Мадам ИИ по-девчоночьи взвизгнула и прыгнула к большущей афишной тумбе с круглым навесом. Спохватилась и втянула туда же Югу. Навес, однако, был неширокий, а струи косые, и они крепко доставали инспекторшу и наследника. Сусанна вытянула из ридикюля широченную прозрачную накидку. Закутала в неё себя и мальчишку. Он оказался прижатым к тугому платью с крупинками бисера. Они ощутимо кололи Югу через шёлк придворной кофточки, но все равно было уютно. Округлый бок Сусанны грел Югу, как истопленная с утра печка. И Юге даже захотелось, чтобы дождь не кончался подольше.
И он не кончался.
Раскатился гром. Сусанна вздрогнула. Спросила:
— Ты не боишься?
Юга не боялся нисколечко, но соврал:
— Немножко…
Сусанна прижала его покрепче — видимо, боялась сама. «Ага, это тебе не беззащитных детей перемещать», — хмыкнул про себя Юга. Но злорадства в такой мысли не было. Юга чувствовал себя, как под боком у бабушки из сказки «Снежная королева»…
Все-таки дождь утих. Сусанна затвердела опять.
— Идём, голубчик…
Отель был маленький, похожий на поставленные вплотную друг к дружке охотничьи домики. Внутри пахло мёдом Швейцар оказался незнакомым, и это была удача, а то во дворце вмиг узнали бы, где гуляет наследник…
