Наутро возвращается Иван — девкин сын.
— Что, брат, не видал ли: кто ходил, кто ездил по калиновому мосту?
— Нет, братцы мило меня и муха не пролетывала и комар не пропискивал.
Иван — коровий сын повел братьев под калиновый мост, показал змеевы головы и давай стыдить:
— Эх вы, богатыри! Где вам воевать — вам дома на печи лежать!
На третью ночь собирается Иван — коровий сын идти на дозор. Воткнул он нож в стену, повесил на него белое полотенце, а под ним на полу миску поставил.
— Я на страшный бой иду. А вы, братья, всю ночь не спите, присматривайте, как будет с полотенца кровь течь: если половина миски набежит ладно дело, если полная миска набежит — все ничего, а если через край польется — тогда спешите мне на помощь.
Вот стоит Иван — коровий сын под калиновым мостом; пошло время за полночь. На реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались, мост загудел — выезжает чудо-юдо змей двенадцатиглавый. У коня его дым из ушей валит, из ноздрей пламя пышет, из-под копыт исколоть по копне летит.
Вдруг конь под ним споткнулся, на плече ворон встрепенулся, позади хорт ощетинился.
— Что ты, волчья сыть, спотыкаешься? Ты, воронье перо, трепещешься? А ты, песья шерсть, ощетинилась? Слышите друга аль недруга?
— Слышим недруга: здесь Иван — коровий сын.
— Врешь! Его костей сюда и ворон не занашивал.
— Ах ты, чудо-юдо двенадцатиглавое! — Иван — коровий сын отозвался, из-под моста выскочил. — Ворон моих костей не занашивал, я сам здесь погуливаю.
— Зачем пришел?
— Пришел на тебя, нечистая сила, поглядеть, твоей крепости испробовать.
— Так ты моих братьев убил? И меня думаешь победить? Я дуну только от тебя и праху не останется.
— Я пришел с тобой не сказки сказывать, давай биться насмерть!
Иван — коровий сын размахнулся палицей, сбил чуду-юду три головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, чиркнул по ним огненным пальцем — головы приросли, будто и с плеч не падали. Да в свой черед ударил Ивана — коровьего сына и вбил его по колена в сырую землю.
Тут ему плохо пришлось.
— Стой, нечистая сила, дай мне роздыху!
Чудо-юдо дал ему роздыху. Иван — коровий сын снял правую рукавицу и кинул в избушку. Рукавица двери-окна вышибла, а братья его спят, ничего не слышат.
Иван — коровий сын размахнулся в другой раз, сильнее прежнего, снес чуду-юду шесть голов. Чудоюдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем — и опять все головы на местах; ударил в свой черед и вбил Ивана — коровьего сына по пояс в сырую землю.
— Стой, нечистая сила, дай мне роздыху!
Иван — коровий сын снял левую рукавицу, кинул — рукавица крышу у избушки снесла, а братья все спят, ничего не слышат.
Размахнулся он палицей в третий раз, еще сильнее того, и сбил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем головы опять приросли; а Ивана — коровьего сына вбил на этот раз по плечи в сырую землю.
— Стой, нечистая сила, дай мне третий раз роздыху!
Снял Иван — коровий сын шапку и кинул в избушку; от того удара избушка развалилась, вся по бревнам раскатилась.
Тут братья проснулись, глянули — все полотенце в крови, из миски кровь через край льется.
Испугались они, палицы взяли, поспешили на помочь старшему брату. А он тем временем приловчился и отсек чуду-юду огненный палец. Да вместе с братьями и давай сбивать ему головы… Бились они день до вечера и одолели чудо-юдо змея двенадцатиглавого, посшибали ему головы все до единой, туловище на части разрубили, побросали в реку Смородину.
Утром ранешенько братья оседлали коней и поехали в путь-дорогу. Вдруг Иван — коровий сын говорит:
— Стой, рукавицы забыл! Поезжайте, братья, шажком, я вас скоро догоню.
Он отъехал от них, слез с коня, пустил его в зеленые луга, сам обернулся воробушком и полетел через калиновый мост, через реку Смородину к белокаменным палатам; сел у открытого окошка и слушает.
А в палатах белокаменных сидела старая змеиха и три ее снохи, чудо-юдовы жены, и говорили между собой, как бы им злодея Ивана — коровьего сына с братьями погубить.
— Я напущу на них голод, — младшая сноха говорит, — а сама обернусь яблоней с наливными яблоками. Они съедят по яблочку — их на части разорвет.
Средняя сноха говорит:
— Я напущу на них жажду, сама обернусь колодцем, — пусть попробуют из меня выпить.
А старшая сноха:
— Я напущу на них сон, сама перекинусь мягкой постелью. Кто на меня ляжет — огнем сгорит.
А старая змеиха, чудо-юдова мать, говорит:
— Я обернусь свиньей, разину пасть от земли до неба, всех троих сожру.
Иван — коровий сын выслушал эти речи, полетел назад в зеленые луга, ударился об землю и стал попрежнему добрым молодцем. Догнал братьев, и едут они дальше путем-дорогой. Ехали долго ли, коротко ли, стал их мучить голод, а есть нечего. Глядят, у дороги стоит яблоня, на ветвях наливные яблоки. Иван-царевич и Иван — девкин сын пустились было яблоки рвать, а Иван — коровий сын вперед их заскакал и давай рубить яблоню крест-накрест, из нее только кровь брызжет.
— Видите, братья, какая это яблоня!
Едут они дальше по степям, по лугам, а день все жарче, терпения нет. Стала их мучить жажда. Вдруг видят — колодец, холодный ключ. Младшие братья кинулись к нему, а Иван — коровий сын вперед их соскочил с коня и давай этот колодец рубить, только кровь брызжет.
— Видите, братья, какой это колодец!
Вдруг день затуманился, жара спала, и пить не хочется. Поехали они дальше путем-дорогой. Настигает их темная ночь, стал их одолевать сон мочи нет. Видят они — избенка, свет в окошке; в избенке стоит тесовая кровать, пуховая постель.
— Иван — коровий сын, давай здесь заночуем.
Он выскочил вперед братьев и давай рубить кровать вдоль и поперек, только кровь брызжет.
— Видели, братья, какая это пуховая постель!
Тут у них и сон прошел. Едут они дальше путем-дорогой и слышат — за ними погоня; летит старая змеиха, разинула рот от земли до неба. Иван коровий сын видит, что им коротко приходится. Как спастись? И бросил он ей в пасть три пуда соли. Змеиха сожрала, пить захотела и побежала к синему морю.
Покуда она пила, братья далеко уехали; змеиха напилась и опять кинулась за ними. Они припустили коней и наезжают в лесу на кузницу. Иван коровий сын с братьями зашел туда.
— Кузнецы, кузнецы, скуйте двенадцать прутьев железных да накалите клещи докрасна. Прибежит большая свинья и скажет: «Отдайте виноватого». А вы ей говорите: «Пролижи языком двенадцать железных дверей да бери сама».
Вдруг прибегает старая змеиха, обернулась большой свиньей и кричит:
— Кузнецы, кузнецы, отдайте виноватого!
Кузнецы ей ответили, как научил их Иван — коровий сын:
— Пролижи языком двенадцать железных дверей да бери сама.
Змеиха начала лизать железные двери, пролизала все двенадцать дверей, язык просунула. Иван — коровий сын ухватил ее калеными щипцами за язык, а братья начали бить ее железными прутьями, пробили шкуру до костей. Убили змеиху, сожгли и пепел по ветру развеяли.
И поехали Иван — коровий сын, Иван — девкин сын и Иван-царевич домой.
Стали жить да поживать, гулять да пировать. На том пиру и я был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало. Тут меня угощали: отняли лоханку от быка да налили молока. Я не пил, не ел, вздумал упираться, стали со мной драться. Я надел колпак, стали в шею толкать…
ИВАН-ЦАРЕВИЧ И СЕРЫЙ ВОЛК
Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.
И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.
Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.
Царь перестал и пить, и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:
— Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.
Старший сын говорит:
— Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.
Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.
Утром царь его спрашивает:
— Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?
— Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.
На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.
Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.
Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит — на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.
Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста.
