XXXV. СКОЛЬКО НАДО МЯЧЕЙ
Между тем стадион бурлил той особой, праздничной жизнью, которая всегда кипит на нём во время решающих футбольных состязаний. Гремело радио. Восемьдесят тысяч человек, сидя на своих местах, с жаром обсуждали возможный исход предстоящей игры, и от этого обсуждения в воздухе всё время стоял ровный, ни с чем не сравнимый гул человеческих голосов. Все с нетерпением ждали начала состязания.
И вот наконец на изумрудно-зелёном поле появился судья со своими помощниками. В руках у судьи был мяч, которому суждено было в этот день вынести немало ударов, проделать по земле и в воздухе не один километр, с тем, чтобы, попав несколько лишних раз в чьи-то ворота, решить тем самым, какой из команд достанется в этот день победа. Судья положил мяч в самом центре поля. Обе команды выбежали из своих раздевалок и построились друг против друга. Капитаны обменялись рукопожатиями, бросили жребий, какой команде играть против солнца. Этот печальный удел выпал на долю спортивного общества «Зубило», к великому удовольствию команды общества «Шайба» и части болельщиков.
— Не сочтёшь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека! — почтительно осведомился Хоттабыч.
Но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся:
— Сейчас всё сам поймёшь.
Как раз в этот момент игрок «Зубила» звонко ударил носком бутса по мячу — и состязание началось.
— Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придётся бегать по столь обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрачный кожаный мячик? И всё это лишь потому, что на всех нашёлся для игры только один мяч? — недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут.
Но Волька, увлечённый игрой, снова ничего старику не ответил. Было не до Хоттабыча: нападение «Шайбы» завладело мячом и приближалось к воротам «Зубила».
— Знаешь что, Волька? — шепнул своему приятелю Женя. — Мне кажется, просто счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наколол, что ой-ой-ой!
— И мне так кажется, — согласился с ним Волька и вдруг, ахнув, вскочил со своего места.
Одновременно с ним вскочили на ноги и взволнованно загудели и все остальные восемьдесят тысяч зрителей.
Пронзительно прозвучал свисток судьи, но игроки и без того замерли на месте.
Случилось нечто неслыханное в истории футбола и совершенно необъяснимое с точки зрения законов природы: откуда-то сверху, с неба, упали и покатились по полю двадцать два ярко раскрашенных мяча. Все они были изготовлены из превосходного сафьяна.
— Безобразие!.. Неслыханное хулиганство!.. Кто это позволяет себе такие возмутительные шутки? — возбуждённо кричали на трибунах.
Конечно, виновника следовало немедленно вывести со стадиона и даже передать в руки милиции, но никто не в силах был его обнаружить. Только три человека из восьмидесяти тысяч зрителей — Хоттабыч и оба его молодых друга — знали, кто этот виновник.
— Что ты наделал! — зашептал Волька Хоттабычу на ухо. — Ты остановил всю игру и лишил шайбовцев верного гола!
Насчёт неудачи шайбовцев Волька, впрочем, сказал без особого огорчения: он «болел» за «Зубило».
— Я хотел, чтобы было лучше, — также шёпотом оправдывался смущённый Хоттабыч. — Я думал, будет удобнее, если каждый игрок получит возможность, не толкаясь и не бегая, как сумасшедший, по этому огромному полю, вволю поиграть собственным мячом.
— Ну что мне прикажешь с тобой делать! — развёл Волька руками, усадил старика на место и наспех объяснил ему основные принципы футбола. — Вот жалко только, что «Зубилу» приходится играть против солнца, а во второй половине игры, когда команды поменяются местами, солнце уже никому не будет мешать. Получается, что шайбовцы ни за что, ни про что находятся в лучших условиях, — выразительно сказал напоследок Волька. Он надеялся, что Хоттабыч учтёт его слова.
— Действительно несправедливо, — согласился старик, и в то же мгновение солнце скрылось за лёгким облачком и не появлялось до самого конца игры.
Между тем с поля убрали лишние мячи, судья зачёл время, ушедшее впустую, и игра продолжалась.
После Волькиных объяснений Хоттабыч стал следить за состязанием со всё большим и большим интересом. Шайбовцы, лишившиеся в результате истории с двадцатью двумя мячами верного гола, нервничали, часто «мазали». А старик чувствовал себя виноватым перед ними и терзался угрызениями совести.
XXXVI. ХОТТАБЫЧ ВСТУПАЕТ В ИГРУ
Так роковым образом разошлись симпатии Вольки Костылькова и Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба. Когда первый сиял от удовольствия (а это бывало каждый раз, когда кто-нибудь из команды «Шайбы» бил мимо ворот противника), старик сидел мрачнее тучи. Зато когда нападение «Зубила» «мазало» мимо ворот «Шайбы», картина резко менялась: Хоттабыч заливался счастливым смехом, а Волька страшно злился:
— Не понимаю, Хоттабыч, что ты находишь в этом смешного? Чуть-чуть не было гола!
— Чуть-чуть не считается, о драгоценнейший, — отвечал ему Хоттабыч где-то подслушанной фразой.
Старик, впервые столкнувшийся с футболом, не знал ещё, что бывают болельщики. Волькино огорчение по поводу солнца, бившего в глаза команде «Зубила», он воспринял как простую заботу мальчика о справедливости. О том, что он сам стал болельщиком, он, конечно, и не подозревал, как не подозревал об этом и Волька. Волька был так увлечён тем, что происходило на поле, что на остальное не обращал ни малейшего внимания. Это и послужило причиной необыкновенных событий, приключившихся в этот день на стадионе.
Началось с того, что в один особенно напряжённый момент, когда нападение «Зубила» приближалось к воротам «Шайбы», Волька нагнулся к самому уху Хоттабыча и горячо прошептал:
— Хоттабыч, миленький, раздвинь, пожалуйста, чуточку ворота «Шайбы», когда зубиловцы будут по ним бить.
Старик насупился.
— А какая от этого была бы польза «Шайбе»?
— «Шайбе» и не надо. От этого «Зубилу» польза будет!
Старик промолчал. Зубиловцы снова промазали. А через две-три минуты дюжий молодец из нападения «Шайбы» под одобрительные крики зрителей забил классический мяч в ворота «Зубила».
— Егорушка, ты только не вздумай, пожалуйста, надо мной смеяться, — сказал вполголоса вратарь «Зубила» одному из запасных игроков, когда игра на короткое время перешла на поле «Шайбы», — но я готов поклясться, что штанга моих ворот подыгрывает шайбовцам…
— Что-о-о-о?
— Понимаешь, когда они били по воротам, правая штанга… честное благородное слово!.. правая штанга… отодвинулась сантиметров на пятьдесят в сторону и пропустила мяч… Я это видел собственными глазами!
— Температуру мерил? — спросил запасной игрок.
— Чью — штанги?
— Нет, свою. У тебя, наверно, сильный жар.
— Тьфу! — плюнул обиженно вратарь и заметался в воротах.
Шайбовцы, ловко обводя защиту, стремительно приближались к воротам «Зубила».
Бац! Второй гол за три минуты! Причём оба раза не по вине вратаря «Зубила». Вратарь дрался, как лев. Но что он мог поделать? В момент удара по воротам их верхняя планка сама по себе приподнялась ровно настолько, чтобы мяч пролетел, чуть задев кончики его пальцев.
Кому сказать об этом? Кто поверит? Вратарю стало грустно и страшно, как маленькому мальчику, попавшему ночью в дремучий лес.
— Видел? — спросил он безнадёжным голосом у Егорушки.
— К-к-к-кажется, видел, — ответил, заикаясь, запасной игрок. — Только ник-к-кому не скажешь. Всё равно никто не поверит.
— То-то и оно, что никто не поверит, — скорбно согласился вратарь «Зубила».
А в это время на северной трибуне разгорался тихий скандал. Дело в том, что за секунду до второго гола Волька заметил, что старик тайком выдрал волосок из бороды.
«Зачем бы это ему?» — с беспокойством подумал Волька, который всё ещё не догадывался, какие события назревают на футбольном поле.
Но и эта мысль пришла Вольке не сразу.
Слишком уж плохо для «Зубила» оборачивалось сегодняшнее состязание. Было не до старика.
Однако третий гол в ворота «Зубила» сразу разъяснил обстановку.
В самом деле: приближался конец первой половины игры, и счастье как будто обратилось наконец лицом к «Зубилу». Игра перешла на поле «Шайбы», Зубиловцы, что называется, землю рыли, и вскоре лучший их нападающий с невероятной силой подал мяч в верхний угол ворот «Шайбы».
Все восемьдесят тысяч зрителей в неописуемом волнении привскочили со своих мест. Этот верный гол должен был открыть счёт «Зубила». Волька и Женя, дружно болевшие за «Зубило», радостно подмигнули друг другу, но тут же разочарованно вздохнули: был верный мяч, а ударился в верхнюю штангу, да ещё с такой силой, что звон пошёл по всему стадиону.
