— Ты не пойдешь со мной? — испуганно спросил он.
— Если тебе хочется заглянуть за стену, не обязательно смотреть в то отверстие, — сказала она. — Теперь у нас есть ключ от Смотровой башни, оттуда далеко видно.
Лелия повернулась и пошла к замку.
— Куда ты? Что ты хочешь сделать? — Эльм побежал за ней.
— Иду в замок! — Лелия остановилась.
Они стояли среди зимних рябин и смотрели на замок. Розовый покров скрыл стены и замок вдруг показался им непривычно маленьким.
— Золотая птица и была этим ключом, — сказала Лелия. — Им можно открыть люк, что ведет на смотровую площадку. Видишь ее?
Но Эльм не видел ничего, кроме цветов и листьев.
— А ты приглядись получше, там, на шпиле Смотровой башни, есть маленькая площадка. Король построил ее только для себя. По ночам, когда он думал, что все спят, он тихонько поднимался туда. Наверное, в шпиле есть лестница с маленькими ступеньками, которая ведет на площадку, а люк на площадку заперт этим ключом. Король любил стоять там по ночам и смотреть на мир.
— На страну Ни-ни?
— Можно назвать ее и так. Только вряд ли он пошел бы смотреть на эту страну, если бы там ничего не было.
— Откуда ты это знаешь?
Лелия грустно улыбнулась.
— Не ты один бродил ночами по замку. Пока меня не заточили в башню, я тоже любила пройтись ночью по залам и переходам. И узнала тогда немало интересного.
Лелия замолчала. Молчал и Эльм. Он вслушивался, пытаясь понять, нет ли рядом с ними Люсэ, но того, по-видимому, не было.
— Там, на смотровой площадке, Король тосковал по миру, — продолжала Лелия. — Он с грустью взирал на то, что лежало за пределами его сада. На прекрасный и грозный мир. Чувствуя себя в безопасности за своими стенами, он тосковал по тому, что лежало за ними. Однажды Королева тихонько взяла у него ключ от смотровой площадки, и Король никак не мог получить его обратно. Королева бросила ключ в Корявый лес, и с тех пор смотровая площадка стала недоступна для них обоих. — Лелия едва не всхлипнула, однако сумела сдержаться. — Я ненавижу Короля и тоскую по нему. Я убежала отсюда, но я вернулась. Он никогда не понимал, что я люблю его. Любовь ко мне заставила его заточить меня в башню. Он посадил вокруг башни розы, потому что любил меня. Но что же это за любовь? — Она снова чуть не заплакала. — А теперь на смотровую площадку поднимемся мы с тобой. Теперь ты сам увидишь, что лежит за стеной Бескрайнего сада. Увидишь и решишь, Ничто это или, напротив, — Все.
Перед ними возвышался Белый замок, скрытый розами. Камни еще сопротивлялись растениям, но уже потеряли былую мощь, и молодые побеги легко находили трещины, щели и неровности, цепляясь за которые карабкались дальше.
Никто не видел, как Лелия и Эльм подошли к замку. В окнах было темно. Никто не слышал, как они открыли входную дверь и проскользнули в Главный холл.
На пороге Эльм застыл в изумлении.
Он отсутствовал всего несколько часов, но внутри все изменилось до неузнаваемости. Холл был увит розами, побеги, усыпанные цветами и бутонами, свисали откуда-то сверху, и многие уже достигли пола.
Лелия остановилась рядом с ним.
— Розовый замок, — прошептала она.
Как и однажды, очень давно, Эльм был опьянен ароматом роз. Голова стала легкой. Ему казалось, он летит через холл, ноги его едва касались ступеней, по которым вниз ползли сочные зеленые стебли. Точно волны, колыхались цветы и листья. С легким вздохом открывались бутоны.
Лелия и Эльм пробирались сквозь непроходимые заросли, раздвигая руками стебли.
Они прошли мимо гостиной, но ни Король, ни Королева не вышли взглянуть, кто это ходит по коридору.
Девушка и мальчик шли по розовому туннелю, карабкались по розовым деревьям, качались на волнах розового моря.
Коридор исчез. Стены отступили. Крыши больше не существовало. Лелия и Эльм ничего не видели, кроме ветвей и стеблей, цветов и побегов, по которым поднимались вверх.
И чем выше они поднимались, тем сильнее и толще были ветви. Казалось, подъему этому не будет конца.
Нащупав рукой стену, Эльм хотел опереться о нее, но стена вдруг дрогнула и с оглушительным грохотом рухнула вниз — ее сокрушил маленький зеленый побег.
Испуганный мальчик отпрыгнул в сторону, но пол ушел у него из-под ног, и он, как в гамаке, закачался на сплетенных стеблях. Лелия протянула ему руку, помогла встать, и они продолжили путь.
Наконец они достигли цели. Выбраться на крышу не представляло труда — она вся была продырявлена стеблями. Они пролезли через одно из отверстий и подошли к балюстраде.
Дул сильный ветер, розы ласково обвивались вокруг ног. Добраться до Смотровой башни можно было только по крыше, и они опять полезли по стеблям и веткам.
К счастью, до башни было недалеко. Одинокий побег обвился вокруг шпиля и уже дотянулся до смотровой площадки. Внутри в шпиле была лестница, ее ступеньки были увиты цветами. Лелия поднималась впереди, держа в зубах золотой ключ. Эльм лез за нею. Он смотрел только прямо перед собой, но смотреть вдаль или вниз ему было страшно.
Лелия вставила ключ в замочную скважину и повернула его, люк поднялся. Они выбрались на площадку и уселись там среди роз.
Эльм не отрывал глаз от Лелии.
— Почему ты смотришь только на меня? Тебе страшно?
Эльм кивнул.
— Не бойся, я рядом.
Эльм опять кивнул.
— Ну ладно, скажешь, когда будешь готов смотреть.
— Я готов! — Эльм встал.
Эльм встал, но глаза у него были закрыты. Он ощупью нашел перила.
Здесь, наверху, свистел ветер. Эльм чувствовал, что Лелия стоит рядом.
— Что я теперь должен сделать? — шепотом спросил он.
— Открыть глаза и смотреть!
— Не могу.
— Ты только не смотри вниз, а то у тебя закружится голова, — предупредила его Лелия. — И не смотри вдаль, а то испугаешься. Смотри вверх, там тебе все знакомо. Откинь голову назад и открой глаза!
Эльм откинул голову и приоткрыл глаза. Лелия держала его за руку. В щелочки глаз он увидел синеву и сразу успокоился.
— Небо! Наше небо! — Он засмеялся.
— Конечно, небо! — Лелия тоже засмеялась. — А что еще ты ожидал увидеть у себя над головой?
— Не знаю… Вон облака, они плывут над замком!
— А теперь води глазами по небу и говори, что ты видишь!
— Мне страшно!
— Но ведь я рядом!
Взгляд Эльма медленно скользнул по небу. Оно было синее, и по нему бежали облака. Эльм долго рассматривал каждое облачко, словно набираясь храбрости, чтобы взглянуть вдаль.
— Небо нигде не кончается? — спросил он.
— Нигде, — ответила Лелия. — Но отсюда всего неба не увидишь.
Вдруг он заметил что-то новое, тоже синее, но гораздо темнее неба. Острые высокие зубцы чередовались с мягкими полукружиями.
Это было прекрасное зрелище, но вздымающиеся в небо зубцы таили какую-то угрозу.
— Горы, — объяснила ему Лелия. — Это вершины гор. Ты видишь уже страну Ни-ни.
Страна Ни-Ни! Но ведь Король говорил, что там все серое! Эльм вспомнил желтый одуванчик. Теперь он видел синие горы. Значит, Король солгал ему!
— Они синие, как небо! — сказал он.
— Издалека все горы кажутся синими.
— На них трудно подняться?
— Трудно, но ты когда-нибудь поднимешься.
— Откуда ты знаешь? — Эльм не мог оторвать глаз от горных вершин.
— Знаю, у тебя такой характер, — ответила Лелия.
Эльм смотрел на горы и невольно думал о Короле.
— Многие мечтают подняться в горы, — продолжала Лелия. — А что ты видишь еще?
Эльм чуть-чуть опустил глаза, но он уже не боялся. Теперь он видел что-то блестящее, переливающееся. Оно тянулось во все стороны, насколько хватал глаз.
«Золото, ветер», — почему-то подумал Эльм.
— Что там? — спросила Лелия.
Эльма вдруг осенила догадка:
— Море! Должно быть, это море?
— Да, море. — На них налетел порыв ветра. — Волны, как ветер, Эльм.
По Белому замку прокатилось эхо далекого грохота. Перила под руками мальчика вздрогнули. С площадки сорвалось несколько роз.
— Смотри, Эльм, смотри! У нас осталось мало времени!
Эльм не понял, что произошло, но ощущал тревогу Лелии. Сам же он был совершенно спокоен, и ему хотелось еще долго-долго смотреть на море.
Новый грохот, и шпиль на Южной башне вдруг закачался.
— Смотри, Эльм, смотри!
Взгляд Эльма скользнул с моря и остановился на чем-то знакомом:
— Песок!
Белый песок подходил к самой воде.
— Это морской берег, — объяснила Лелия. — Смотри, Эльм, смотри!
— Я вижу равнину, траву, деревья и…
Множество маленьких замков тесно жались друг к другу? Эльм не знал, что это такое.
— Это город, — снова объяснила Лелия. — Там живут люди. И их очень много.
— Они все серые и злые?
